Мадлен Эссе - Обрученные Венецией

Сама же Каролина не переставала любоваться душевностью отношений между Анджелой и Энрике. Наблюдая за их любящими взорами и улавливая мимолетные попытки коснуться друг друга, бегло чмокнуть в уста или же с воодушевлением обнять, – она так часто вспоминала об Адриано. Почему же выходит так, что простолюдинам любить проще? Это грубое «проще» как нельзя кстати подходит этому выражению. Ведь в то время, как в светском мире на троне восседают алчность и распутство, ставшие идолами для подавляющего большинства аристократов, обыкновенный бедняк имеет свободу в иных, более весомых в жизни вещах.

Тех, кто ниже в сословии, не сковывает нужда к лицемерию, или к сокрытию своей любви: здесь, в этом маленьком селении, они защищены от завистливых человеческих глаз. И они счастливы! Невероятно счастливы! Да, порой им тяжело перебиваться, когда налоги отбирают большую часть доходов, а дань требует жертвовать значительную часть урожая. Но это оказывается такой мелочью, когда их богатство – это три ангельских создания, которых они окружают нежностью и заботой. И это та любовь, которую можно назвать чистой и непорочной. В которой хранится та доля святости, не обремененная грехопадением мужчин и женщин, заключивших брачный союз лишь из нужд и притязаний родителей.

Об этом и думала Каролина, вглядываясь запотевшее от зимних холодов окно. На улице шел снежок и огромными хлопьями плавно ложился на влажную землю. Зима выдалась довольно мягкой, и февраль отнюдь не баловал венецианцев морозами, разнося по земле чавкающую под ногами грязь. Такая унылая погода в последние месяцы наводила невероятную тоску.

Но среди этого мрака и сырости в окне появилось лицо Диего Пенна, расплывшееся от удовольствия лицезреть синьору и заставившее Каролину обрадованно улыбнуться. Очевидно, он заметил ее грустный взор, бесцельно устремленный вдаль, и решился немного развеселить эту прекрасную женщину, которой он с недавних пор был очарован. Диего вошел в дом, и с долгожданным удовольствием прикоснулся прохладными губами к ее руке, не скрывая радостной улыбки.

– Проезжал мимо, решил заглянуть. Как вы чувствуете себя, Каролина? – спросил лекарь с дрожащей ноткой в голосе.

– Благодарю, Диего. Уже немного лучше. Недомогание дает о себе знать значительно реже.

– В доме тихо… – он заинтересованно оглянулся, внутренне надеясь, что они одни.

– Дети и Палома спят. Энрике и Анджела отправились в предместье Вероны отдать заказы платьев.

Диего пронзал смущение Каролины каким-то пытливым взглядом, словно намеревался заглянуть ей в душу и нагло похозяйничать в ней. Будто ощутив это, она отвела глаза и прошла к плите, спрашивая у него:

– Лекарь Пенна, может быть, теплого молока с медом?

– О, да, благодарствую, Каролина. Согреться перед осмотром не мешало бы.

– Вы полагаете, что меня нужно осмотреть?

– Желаю убедиться, что вы в порядке, – она заметила, как он растерянно уткнулся в окно.

За последний месяц Диего Пенна захаживал в дом Гаета едва ли не каждую неделю. С тех пор, как он увидел Каролину, частенько стал «проезжать мимо» и заглядывать безо всякой нужды. Ей нравилось мужское общество, но при этом всем своим видом она указывала ему на занятость своего сердца.

– Как ваше дитя? – спросил он, с аппетитом отпивая из глиняной кружки.

– Ох, этот малыш иногда совершенно неугомонный, – рассмеялась Каролина.

– Это хорошо, – улыбнулся Пенни. – Ох, кстати, я вам привез подарок…

Он достал из своей сумки завернутый сверток.

– В нем сахарные сладости, – сказал он. – В это время года фрукты – большая редкость, но эти угощения довольно изысканны.

– Благодарю, лекарь, – с улыбкой ответила Каролина и приняла от него дар.

Какое-то время они беседовали о пустых сплетнях, и их общение вполне могло бы стать непринужденным. Но синьора Фоскарини все чаще стала ощущать напряжение и даже смущенность во время их беседы. Виною тому был пристальный взгляд лекаря, с нескрываемой влюбленностью осматривающий ее. Не желая рассуждать о причинах этого вожделения, Каролина отвлекала свое внимание на его слова.

– Боли повторяются? – спросил Диего, осмотрев Каролину.

– Гораздо реже, чем прежде. Но я и вовсе ничего не делаю. Иногда прогуливаюсь по дворику, но тут, как видите, далеко не уйдешь. Поэтому довольствуюсь лишь домашними стенами.

– Хорошо, что зима выдалась мягкой, и у Гаета довольно тепло. Берегите себя, Каролина. Если что-то будет беспокоить, вы знаете, где меня искать.

Она лишь кивнула головой, проводя лекаря к порогу.

– Диего, – несмело промолвила она, и тот обрадованно откликнулся, одаривая ее взором, полным нетерпеливых надежд, – помните ли вы, когда я вам около двух месяцев назад отдавала письмо, адресованное моей тетушке? Вы еще говорили, что ваш знакомый гонец нередко навещает Флоренцию…

Диего растерянно кивнул головой.

– Вы скоро сумели его передать?

Он посмотрел в ее прекрасные глаза, сияющие ожиданием и нос тальгией, и к нему сразу пришло осознание того, что сейчас эта синьора невероятно тоскует по родным.

– Да, я отдал его сразу, – не мешкая ответил Пенна. – Вас что-то беспокоит?

– Да, Диего, – ответила с грустью она. – От тетушки до сих пор нет ответа. По срокам она должна была уже ответить или даже приехать ко мне…

Тот лишь развел руками.

– О, Каролина, в это захолустье ответ мог не дойти…

– Разве это захолустье? Через пять миль располагается Верона…

– В городские стены письма ходят чаще. А сюда вряд ли кто-то их довезет. Быть может, и ваше письмо не дошло… Они часто теряются…

Он как-то замялся, но потом улыбнулся ей и с ободрением промолвил:

– Каролина, меня не покидает уверенность, что вы обязательно увидитесь со своей тетушкой.

Она достала из-за пояса конверт и протянула ему.

– Диего, Богом молю, отправьте еще одно письмо во Флоренцию! Быть может, хотя бы это дойдет к моей тете… Вот и деньги в поощрение…

– Нет, не нужно. Я обязательно выполню и эту вашу просьбу!

В его улыбке, брошенной им на прощанье, Каролина прочла нечто искреннее и чувственное, дарящее теплоту и нежность. Подобные сердечные моменты придавали его, и без того приятной внешности немалую долю такого мягкого обаяния, которым так редко обладают мужчины.

– Не нравится мне, синьора, что этот Пенна постоянно к вам захаживает, – послышался недовольный голос Паломы, выходящей из их крохотной комнатки. – Слишком часто для беременной женщины вы принимаете лекаря.

– Ох, Палома, не ворчи! – рассмеялась Каролина. – Диего Пенна – весьма галантный молодой человек…

– И неженатый, – с недовольством отметила та.

– И что с того, Палома? – с улыбкой спросила Каролина.