Мадлен Эссе - Обрученные Венецией

Адриано только и успел отбросить того в сторону, свалив тяжестью своего удара наземь. Окинув быстрым взглядом окружающих, Адриано заметил, что раненный Родриго скрутился на земле. Антонио тут же с мечом атаковал успевшего подняться на ноги Джозуэ. А Нери в рукопашную избивал ослабевшего Паскуаля. «Эта катавасия должна была закончится гораздо быстрей!» – с недовольством подумал Фоскарини.

С ужасом увидев, как Адриано схватился за рукоятку меча, Каролина со страхом закрыла глаза, предчувствуя, что он сейчас бросится в бой.

– Нери! – окликнул Фоскарини, прыгая наземь с телеги. – Не убивать!

Тот лишь взял пленника за волосы, словно избитого кота за шкирку, и, скрутив его руки за спиной, начал связывать его бечевкой. К нему тут же подоспел поднявшийся Родриго, сбитый ранее наземь рыжеусым наемником.

Адриано помог Антонио справиться с Джозуэ, в котором он успел заметить сильного противника. Заставив опустится Франко на колени, Фоскарини приблизил меч к его шее. Тот лишь злобно ухмылялся, показывая окровавленные зубы.

– Мой господин сотрет тебя с лица земли, – с презрением произнес Джозуэ.

– Твой господин станет тебе хорошей компанией в камере перед казнью, – отметил спокойно Адриано. – Свяжите их и уложите на палящее солнце! Пусть дожидаются своей участи, изнуряясь от жажды.

Он тут же бросился к Каролине, с трудом сумевшей подняться с телеги. Она стояла рядом с повозкой, вцепившись руками в древесину.

– Милая… Родная… – он схватил ее за руки, – зачем ты поднялась?

Измученная, заплаканная и отчужденная она безмолвно смотрела на него, и он с ужасом заметил в ее взгляде страх. И, что ужаснее всего, – она боялась его.

– Мне дурно, – процедила сквозь зубы она, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от боли. – Ломит поясницу… Тошнит…

Он успел подхватить ее, когда она едва не упала.

– Каролина… – взмолился он. – Скажи мне… Это мой ребенок?

Она одарила его таким гневным взглядом, что он готов был провалиться сквозь землю.

– Адриано Фоскарини, ты издеваешься? – возмутилась она. – Или полагаешь, что я нагуляла это чадо в женском монастыре?

– Прости… – с раскаянием в голосе за свою бездумность говорил он, прижимая к ее к своей груди. – Прости… Мне нет оправдания. Я так виноват перед тобой.

Внезапный толчок сразил ее изнутри, и, вскрикнув, она схватилась за живот, с ужасом чувствуя, как по ее ногам потекла жидкость.

– Боже, что со мной? – воскликнула она и ощутила волну паники, окатившую ее тело. – Мое дитя!

Пронзенный ужасом, Адриано оторопел.

– Так и должно быть, – сказал подошедший Антонио. – Моя супруга недавно рожала. И вы, сдается мне, тоже начинаете. Нужен лекарь или акушеры.

Прежде Адриано не приходилось сталкиваться с родами. Первая супруга рожала в то время, когда его не было и близко в Венеции, поэтому он не имел ни малейшего представления, как это происходит. Он помог Каролине взобраться в повозку, мысленно думая о том, как смягчить ей предстоящую дорогу на этой рухляди.

– Ближайшее место, где смогут принять роды, – это монастырь святой Магдалены, – с тревожной задумчивостью предположил Адриано.

– Не-е-ет! – воскликнула Каролина и в гневе схватила его за ворот рубахи. – Не смей меня возвращать туда!

– Милая… – с пониманием выдохнул он. – Жизнь моя… Я клянусь тебе, что никогда больше не посмею оставить тебя!

Она тяжело дышала, едва сдерживая в себе слезы от настигшего разочарования. Но утихшая боль внутри нее и его нежный баритон смогли ее немного успокоить.

– Адриано, я не хочу рожать в этом аду, – взмолилась она.

– Любовь моя, я взял попечительство над монастырем, – сказал он и покрыл поцелуями ее пальчики. – Там теперь нечто, немножечко похожее на рай. И настоятельница теперь в нем – матушка Елизавета. При монастыре есть лекарь… К тому же монахини – прекрасные акушеры. Я обещаю тебе, что все пройдет благополучно. И ты родишь мне прекрасную дочь, как я и мечтал…

Ее уста покрыла усмешливая улыбка.

– Я рожаю сына, Фоскарини! – королевским тоном воскликнула она. – Нравится тебе это или нет!

Ясно ощутимые в этом голосе обиду и ярость он безоговорочно принимал за благо. Главное, что она рядом. И теперь он ни за что не потеряет ее!

– Антонио, отправляйся в Венецию за лекарем Армази, – велел Адриано. – Не знаю, насколько он успеет до родов…

Но тут же он отошел ближе к Антонио и как можно тише прошептал, чтобы Каролина не слышала его.

– Я боюсь, что поездка в телеге принесет ей больше боли. Совершенно растерян и не знаю, что мне делать, Антонио. Быть может, ближе будет отправиться в Падую?

– И в город, и до монастыря ехать телегой несколько часов, – произнес Антонио. – Моя супруга рожала почти сутки. В монастыре будет лучший уход. В городе же нам придется искать пристанище и акушеров. И насколько скоро нам это удастся – неизвестно.

– Ты прав. Нет, Антонио, ты мне нужен здесь. Пусть за Армази отправится Родриго, ему самому нужна помощь. И, кстати, нужно сдать под стражу этих двух. Ты вернешься за ними на повозке, как только мы доставим Каролину в монастырь. Родриго оставьте здесь, пусть присматривает за арестованными.

Антонио немедля распорядился наемникам о воле хозяина и занял место извозчика, бросив улыбающийся взгляд на Фоскарини. Уложив позади себя мешок, наполненный чем-то более или менее мягким, Адриано уперся об него так, чтобы суметь уложить на себя супругу и смягчить болезненную для нее тряску в телеге. И как только благодарить Бога за то, что по воле Своей Он все же воссоединил их? И ему, Антонио, больше не придется винить себя в том, что они не вместе! Брастони ударил хлыстом по кобыле, и та рванула с места.

Адриано ощущал невероятный стыд, но он даже не знал, что сказать. С того момента, как узнал о ее положении, он еще больше продолжил винить себя в былых проступках. Это самобичевание сковало его уста. Господи, он ведь невероятно ждал этой встречи, не раз в своих мечтах представляя ее, но никак не предполагал, что его решительность в этот самый долгожданный миг просто рассеется под давлением ее страданий. Сейчас ему казалось, что любые слова, сказанные им, будут встречены ею гневными восклицаниями. И поделом ему! Из-за грубейшей ошибки Адриано на долю Каролины выпало столько испытаний, что ему и представить было страшно! Но, воинственно пережив все трудности, она еще сумела собраться с силами, чтобы выносить его малыша. Каков глупец человек, назвавший женщин слабыми…

– Я не достоин твоего прощения, – промолвил ей на ушко Адриано, прижимая ее пальчики к своим устам, не желая более мучиться предположениями о том, что она ответит на его слова.

– Подобным образом ты говоришь мне о раскаянии? – как-то холодно спросила она, не глядя в его сторону.