Стефани Лоуренс - Капитан «Корсара» [Lord of the Privateers]

На следующий день, в четыре часа пополудни, Изабель стояла рядом с Ройдом на верхней палубе «Корсара» и, испытывая прежде неведомое возбуждение, смотрела, как разворачивают паруса.

Корабль шел вперед. Ветер ерошил ей волосы; морской воздух словно целовал ее в щеки. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась; у нее вдруг закружилась голова.

Солнце, по-прежнему высоко стоявшее над горизонтом, освещало «Корсар» и другие корабли, которые следовали за ними; она решила, что это добрый знак. Ветер был сильным, и вскоре Саутгемптон остался позади. Впереди поблескивали и манили воды пролива Солент. Потом развернули бом-брамсели, и корабль буквально понесся вперед. Дункан, стоявший рядом с ней, закричал от радости.

Улыбнувшись, Изабель посмотрела на сына. Ветер отбросил волосы с его лба, глаза сверкали. Она любовалась его жизнерадостным лицом.

Как она и ожидала, хотя мальчик скучал по ней, его жизнь на корабле оказалась насыщенной, наполненной делами – такими, о которых он давно мечтал. Час назад, когда она наконец поднялась на борт за полчаса до отплытия, он бросился ей навстречу, обнял, улыбнулся и принялся рассказывать, чем занимался.

Мальчик был счастлив.

Изабель покосилась на Ройда, который стоял у штурвала. Ему предстояло вывести «Корсар» в пролив. Она не знала, много ли он услышал из рассказов сына; он поднялся на борт раньше ее. Она жалела, что не увидела, как Дункан поздоровался с отцом; возможно, она бы лучше поняла, как их сын теперь расценивал Ройда.

Изабель посмотрела вперед – и снова испытала радостное волнение и поняла, что путешествие действует так не на нее одну.

Они неслись по дороге с головокружительной скоростью. Пока мужчины расплачивались с кучерами у конторы судоходной компании Фробишеров, три дамы посовещались. Поскольку Ройду, Роберту и Деклану нужно было подняться на свои корабли, Эдвина и Эйлин проводили Изабель на местную судоверфь. За завтраком она объяснила, что хочет посетить верфь в надежде, что знакомая обстановка освежит ее память и подскажет, как разрушить частокол.

Ройду хотелось пойти с ней, но у него было много дел на борту; он взял ее сундук и шляпную картонку, сжал ей руку, пожелал удачи и отпустил.

Поскольку она была Кармайкл, она не сомневалась, что ее немедленно пустят на верфь; ее фамилия служила надежным пропуском и пользовалась большим почтением в определенных кругах.

Десятник на верфи рассыпался в приветствиях и немедленно послал за владельцем, но еще до того, как владелец появился, она увидела то, что было нужно ей, – точнее, их миссии. Когда владелец поспешно выбежал ей навстречу, она улыбнулась, похвалила состояние верфи – ею в самом деле хорошо управляли – и попросила взаймы одну особую пилу.

Владелец тут же позволил ей взять все, что ей нужно; инструмент оказался недорогим, хотя и был создан по особому чертежу. Заверив владельца, что, кроме пилы, ей ничего не нужно и что она вернет ее на обратном пути, Изабель в восхитительном настроении повернула назад.

По пути к причалу Эйлин спросила:

– Неужели получится?

– Такой пилой пилят просмоленные толстые канаты. – Изабель осмотрела завернутое в непромокаемую ткань лезвие, и ею овладело нетерпение. – Я совершенно уверена, что она распилит лианы, которой скреплены доски частокола.

Ройд отрывисто приказал устанавливать парус под углом к ветру – они шли курсом бакштаг, и он хотел развить наибольшую скорость. Изабель покосилась на него и не удержалась от улыбки. Если ею владеет нетерпение, то им – тем более. Капитан заражал своим отношением всю команду; все ждали, когда же наконец начнется операция.

Попутный ветер гнал «Корсар» вперед.

Она обернулась и увидела сзади целую флотилию судов, которые спешили выйти в море в час отлива. Они вытянулись в линию и уменьшались по мере того, как «Корсар» продвигался вперед. Ей хватило одной минуты, чтобы разглядеть «Трайдент», изящно, как лебедь, входивший в воды пролива Солент. Ненамного отставал от него «Большой баклан»; Деклан действовал строго по плану и не стремился никого обогнать, а следовал за другими. Ни один корабль еще не шел на всех парусах; поскольку вокруг были другие суда, всем пришлось ждать Ла-Манша.

Она посмотрела вперед; Ройд в очередной раз приказал развернуть паруса. Она увидела, как шевелятся губы у Дункана; глядя на парус, он повторял слова Ройда. Несомненно, запоминал команду. Неудивительно, что Дункана так влечет к морю. Она с горечью признала, что раньше ошибалась, не пуская его на корабли.

Через миг она отошла от борта. Когда Ройд покосился на нее, Изабель указала глазами на Дункана, поручая сына его заботам, и направилась к лестнице.

Спустившись в каюту, она отыскала свой коричневый сундук, достала из шляпной картонки гребни, щетки и булавки и выложила их на умывальник. Потом села на кровать и погрузилась в раздумья.

Позже, когда они шли по Ла-Маншу и «Корсар» скользил по волнам, она, немного успокоившись, вернулась наверх.

Она не стала подниматься на ют, а отправилась на нос. Одного взгляда назад хватило, чтобы понять: они так намного опередили остальные корабли, что их уже не было видно.

Неспешно прохаживаясь вдоль борта, она поняла, что машинально считает лини и канаты. Потом она заметила Дункана, который прыгал по другую сторону палубы; когда он обернулся и что-то крикнул человеку, стоящему позади, она посмотрела в ту сторону и увидела, что вперед быстро идет Ройд. Он делал то же самое, что и она, – проверял, все ли в порядке на его корабле, все ли так, как он того хочет.

Увидев ее, он замедлил ход и не спеша направился к ней.

Она прислонилась к борту и стала смотреть, как Дункан вприпрыжку бежит дальше, сопровождаемый квартирмейстером Уильямсом. Он сменил Ройда и следил, чтобы с мальчиком ничего не случилось.

Ройд остановился рядом с ней; их плечи соприкоснулись.

Не сводя взгляда с Дункана, она сказала:

– Мне приходилось силой удерживать его подальше от порта. Дай ему возможность, он бы там везде прополз и пролез, но там все помнили о нашей помолвке, и в нем сразу признали бы твоего сына.

Ройд задумался. Почему она заговорила об этом именно сейчас? Хотя вначале, увидев Дункана, он был вне себя от ярости – он злился на нее, потом он понял: гнев не приблизит его к цели.

– Он знает о том, чем ты занимаешься? – спросил он, стараясь не выдать волнения.

Изабель покачала головой:

– Он знает, что я помогаю дедушке управлять судоверфью, – подозреваю, он считает меня кем-то вроде секретарши.

Ройд хмыкнул. Проследив, как и она, за Дунканом, он сказал:

– Я понял, почему ты скрывала его от меня. А теперь расскажи, как тебе это удалось. – Важнее всего узнать всю правду, а единственным источником такой правды оставалась сама Изабель.