Филиппа Грегори - Еще одна из рода Болейн

Анна заказала королю совершенно невероятный новогодний подарок. Ювелиры провозились все утро, устанавливая его. Они явились в покои королевы сказать, что все готово, и Анна взяла нас с Джорджем посмотреть.

Мы спустились по лестнице в большой зал. Анна впереди, готовая распахнуть двери и увидеть наши лица. Поразительное зрелище – золотой фонтан, инкрустированный рубинами и бриллиантами. В основании – три обнаженные женские фигуры, тоже из золота, из сосков струятся потоки воды.

– Боже мой! – В голосе брата звучит неподдельное благоговение. – И сколько же это стоит?

– Лучше не спрашивай. Великолепно, правда?

– Великолепно!

Я не прибавила: «Но до чего же уродливо», хотя по ошеломленному виду Джорджа было ясно – он думает то же самое.

– Журчание воды действует успокаивающе. Генрих сможет поставить его в приемной, – продолжала Анна. Подошла ближе к фонтану, потрогала. – Отлично сработано.

– Плодородие изливает воду, – заметила я, глядя на блестящие статуи.

– Знамение, напоминание, мечта, – улыбнулась Анна.

– Дай бог, предсказание, – без обиняков заявил Джордж. – Есть уже знаки?

– Пока нет, но скоро непременно будут.

– Аминь, – сказал Джордж, и я повторила, словно примерная лютеранка:

– Аминь.

Наши молитвы были услышаны. Месячные не пришли в январе, потом в феврале. В апреле появились побеги спаржи, и королева ела их за каждой трапезой, ведь известно: ешь спаржу – родишь сына. Все кругом догадывались, но никто не знал наверняка. А Анна ходила с хитрым видом и наслаждалась – она снова в центре внимания.

Планы двора на лето опять откладываются. Анна в самой сердцевине вихря сплетен и ничего лучшего не желает, как только сидеть со сложенными на животе руками – пусть поволнуются. Двор просто бурлит от слухов. Каждый придворный норовит ухватить за рукав Джорджа, матушку или меня – вдруг мы уже знаем, что она беременна и когда ей рожать. Никому не хочется оставаться в летнюю жару поблизости от зараженных болезнью лондонских улиц, но предполагаемые роды королевы и возможность урвать кусок, пока король в одиночестве, удерживают многих.

Наверное, этим летом отправимся в Хэмптон-Корт, отложим поездку во Францию, хотя она явно нужна, чтобы закрепить удачно начавшуюся дружбу с Франциском.

В мае дядюшка созвал семейный совет, но Анне он теперь приказывать не может – слишком высоко она взлетела. Однако в ней взыграло любопытство, и сестра пришла. Рассчитала свое появление до секунды – мы все уже сидим и ждем начала совета. Чуть помедлила в дверях, как всегда полна самообладания. Дядюшке пришлось подняться с кресла во главе стола, чтобы подвинуть ей стул, но, как только его место оказалось свободным, она решительно, величественной поступью прошествовала к креслу и, даже не сказав спасибо, уселась. Я сдавленно хихикнула, Анна мне улыбнулась. Ничто не сравнится с этим удовольствием – выказывать свою власть, ту самую, что досталась ей такой дорогой ценой.

– Я попросил членов семьи собраться, чтобы выяснить, каковы ваши планы, ваше величество, – учтиво начал дядюшка. – Было бы полезно знать наверняка, в положении ли вы и какие у вас сроки.

Анна подняла темные брови, словно в ответ на услышанную грубость:

– Вы меня об этом спрашиваете?

– Я собирался задать вопрос вашей сестре или матери, но, уж если вы тут, лучше спросить вас саму. – Ясно – ему Анна благоговейного трепета не внушает. Он куда более грозным монархам служил – отцу Генриха, не говоря уже о самом Генрихе. Всегда во всеоружии, даже Анне в ее королевском величии дядюшку не запугать.

– В сентябре, – последовал краткий ответ.

– Если опять родится девочка, он будет не на шутку разочарован, – заметил дядюшка. – Он уже и так немало постарался – объявил наследницей Елизавету, а не Марию. Тауэр полон теми, кто отказался присягнуть на верность Елизавете. Скоро к ним присоединятся Томас Мор и Фишер. Если будет мальчик, никто не осмелится возражать.

– Будет мальчик, – уверенно кивнула Анна.

Дядюшка улыбнулся:

– Остается на это надеяться. В последние месяцы вашей беременности королю понадобится женщина. – Он не прервался, хотя Анна нахмурилась, словно желая возразить. – Как всегда. Лучше вам успокоиться и не донимать его бранью.

– Я этого не потерплю, – прозвучал решительный ответ.

– Придется. – Он тоже не желал отступать.

– Он ни на кого не смотрел, пока за мной ухаживал все эти годы. Ни на кого!

Джордж вопросительно взглянул на меня. Я ничего не сказала. Очевидно, я не в счет.

Дядюшка резко хохотнул; я видела, отец еле сдерживает улыбку.

– Ухаживание – дело другое, – объяснил дядюшка. – Ничего, я уже подобрал подходящую особу, из нашего семейства, из Говардов.

Я почувствовала, как покрываюсь потом. Должно быть, страшно побледнела. Джордж уголком рта прошипел:

– Сиди тихо.

– Кого? – Вопрос Анны рубанул воздух.

– Мадж Шелтон.

– А, Мадж! – Я облегченно вздохнула, сердце перестало колотиться, щеки снова порозовели. – Эту девчонку.

– Она его развлечет, но и место свое будет знать, – рассудительно произнес отец, словно ничего не происходит: и что такого, просто очередную племянницу обрекают на греховное прелюбодеяние.

– А ваше влияние останется прежним, – прошипела Анна.

Дядюшка приятно улыбнулся:

– Что правда, то правда. А кого бы ты предложила? Сеймуровскую девку? Если этого не избежать, лучше уж, чтобы она слушалась нас, а не кого-то еще.

– Зависит от того, что вы ей собираетесь приказывать.

– Развлекать короля, пока ты ждешь родов, – учтиво сказал дядюшка. – И не более того.

– Не потерплю признанной королевской любовницы. Нечего ей делать в парадных покоях, никаких богатых украшений и новых платьев. Пусть не вздумает передо мной выставляться.

– Конечно-конечно, все вы, женщины, знаете, как нелегко быть добрыми женами, – кивнул дядюшка.

Анна вскинула на него блестящие черные глаза. Он улыбнулся.

– Она будет развлекать короля, пока ты лежишь в постели, а когда вернешься, исчезнет, – пообещал он. – Устроим ей хорошее замужество, и Генрих о ней даже и не вспомнит: далось без труда, быстро и позабудется.

Анна забарабанила пальцами по столу. Было ясно – она борется с собой.

– Хотелось бы мне вам доверять, дядюшка.

– И мне бы хотелось того же. – Его немножко забавляло ее упрямство. Он повернулся ко мне, я почувствовала знакомый страх – дядюшка обратил на меня внимание. – Мадж Шелтон с тобой в комнате спит?

– Да, дядюшка.

– Объясни ей, что мы решили, расскажи, как вести себя. – Он повернулся к Джорджу. – А твое дело – чтобы король всегда был подле Мадж.