Барбара Вуд - Последний пророк

— Должна признать, — заметила Аделла, когда она подошла к Сэнди и, к ужасу Морганы, взяла его под руку, — бесспорно, это интересное зрелище.

Моргана потеряла дар речи. Она всегда завидовала тому, как непринужденно Аделла держала себя в присутствии мужчин, но вести себя так фамильярно с Сэнди — это уж слишком даже для Аделлы. И теперь они оба стояли перед ней, удивленно рассматривая ее и бросая в ее адрес реплики, которые могли означать только одно — они не одобряют ее наряда. Уверенность Морганы покидала ее.

— Ты выглядишь отлично, — тихо произнес Сэнди, но она его не слышала, потому что в ее ушах шумело, и по дороге с ревом проехала машина, из которой их садовник-мексиканец закричал:

— Привет, сеньор Кэндлуэлл!

Моргана не решалась ничего сказать, просто стояла и смотрела, пока Аделла не начала дергать Сэнди за рукав.

— Нам нужно ехать, а иначе мы опоздаем.

Она сладко улыбнулась Моргане, а потом пошла обратно к грузовику, где снова разместилась на пассажирском сиденье, отчего машина слегка качнулась.

Сэнди немного подождал, переминаясь с ноги на ногу, потом посмотрел на Моргану так, словно вдруг разучился говорить, потом лишь пожал плечами: «Пока!» — и ушел.

А Моргана осталась стоять там, где стояла, не в силах пошевелиться от унижения и разочарования; на ней были брюки, что ей подарила Элизабет.

В народе их называли «дьяволы».

Пылевые дьяволы, песчаные дьяволы, грязевые дьяволы. Небольшие, но свирепые ураганы, которые неожиданно возникали в пустыне в жаркую тихую погоду, после обеда. Они появлялись из ниоткуда, поднимая в воздух песок, гравий и ящериц, стремительно проносились сквозь дюны и кактусы, словно хотели положить конец этому миру, а потом также неожиданно исчезали, будто ими управляла какая-то невидимая сила.

Элизабет сидела в своей машине, наблюдая за небольшим ураганом, который свирепствовал вокруг бензоколонки Кэндлуэллов, подбрасывая вверх мусор и осколки, пока, наконец, их не унесло в кусты, откуда они больше не возвращались.

Она поехала в универсальный магазин закупить продовольствие в дорогу. Утром они с Гидеоном собирались отправиться в Колорадо. Пока она проходила мимо табличек с надписями «Оставляйте гремучих змей за дверью» и «Продаются индейские корзины», она думала о том, каким странным образом изменилась ее жизнь за последние две недели. Когда она получила извещение, что ее берут на работу в Меса-Верде, она планировала отправиться в Колорадо. Но потом, в результате глупого поступка рассерженной горничной, им пришлось свернуть в Твентинайн-Палмс. Как радикально изменилась их маленькая семья за такой короткий промежуток времени! Теперь у Гидеона есть сестра и в этом мире он больше не одинок.

И У Элизабет появилась новая цель в жизни: узнать, что случилось с Фарадеем.

Во время их недолгого пребывания в Твентинайн-Палмс она ненавязчиво поговорила с местными жителями и узнала, что им ничего толком не известно о его исчезновении. Она спросила у Джо Кэндлуэлла, отправлялись ли на его поиски какие-нибудь поисковые команды. Но Джо ей ответил: «Беттина сказала нам, что он уехал в Мексику, так кого же нам было искать?»

Элизабет никак не могла отделаться от страшной мысли, что Фарадей невольно был замешан в какую-то грязную игру. Она была уверена, что он мертв. Но она должна была знать это точно, знать подробности его смерти. Она не могла понять, почему Беттина так легко смирилась с исчезновением своего мужа, даже не написала заявление о пропавшем человеке. Благодаря деньгам, что остались от состояния профессора Кина, Элизабет вполне могла нанять частного сыщика из агентства Пинкертона. Она велела бы ему начать поиски прямо отсюда, из Твентинайн-Палмс, а также сделать запрос в соседних полицейских участках. Может быть, в течение всех этих лет у них было какое-нибудь неопознанное тело и оно до сих пор числится в полицейских книгах в Редлендсе или Сан-Бернардино.

Если понадобится, она откажется от должности в Меса-Верде и сама займется поисками Фарадея, предварительно устроив Гидеона в школу-интернат.

В магазине, в котором можно было купить товары на любой вкус, Элизабет выбрала жевательную резинку и сигареты, просмотрела немногочисленные журналы и газеты, которые можно было взять в долгую дорогу. Она пролистала экземпляр «Современного экрана», рассеянно задержав взгляд на фотографиях Гарри Купера и Ингрид Бергман из их нового фильма «По ком звонит колокол». Вдруг она услышала, как из-за стены с полками, забитыми мукой, зерном и хлебом, послышался голос:

— Бедная Беттина!

— Да уж, бедная, — вторил ему другой голос. — Представь себе, каково ей было, когда эта женщина появилась на пороге ее дома.

— И еще с этим мальчишкой!

Элизабет вскинула голову и посмотрела вокруг. За полками притаились две женщины. Когда она поняла, что они говорят о ней, она решила уйти, не желая слушать местные сплетни, но не смогла сдвинуться с места.

— Какая наглость! Ты на самом деле думаешь, что это сын Фарадея?

Элизабет узнала один голос. Это была Селма Картрайт, которая владела птицефермой в пяти милях отсюда. Селма говорила с характерной шепелявостью. Голос другой собеседницы Элизабет не могла определить.

— Я даже не сомневаюсь. Ты не знала Фарадея. А я знала его с тех пор, как они впервые приехали сюда. Красивый мужчина. Очаровательный. Я как-то вывихнула лодыжку, и он меня лечил. Он так заботливо относился к своим пациентам. Я всегда удивлялась, как он мог жениться на такой замороженной рыбе, как Беттина. Меня не удивило, когда я узнала, что он искал внимания на стороне, если ты понимаешь, о чем я.

Элизабет залилась краской, но как вкопанная продолжала стоять и слушать.

— Представь себе, каково это Беттине принимать у себя незаконнорожденного сына своего мужа!

У Элизабет голова пошла кругом. Откуда они узнали? А потом она вспомнила, как Моргана бежала к их машине и кричала: «Гидеон, ты мой брат!» Очевидно, люди в магазине это слышали, а сплетни здесь распространяются со скоростью ветра.

Элизабет нахмурилась. Но Фарадей в то время не был женат на Беттине. Однако потом она поняла: они, вероятно, не знают всех подробностей, и поэтому, как это бывает со всеми сплетнями, заполнили пустые места своими собственными предположениями.

— Единственный, кого мне искренне жаль, — это мальчик.

Элизабет неожиданно возмутилась. Как они смеют жалеть ее сына! Она бросила свои покупки на ближайшую полку и стремительно выбежала из магазина.

Прислонившись к машине, она прижала руку к животу, задержала дыхание. Ей нужно было все обдумать. Даже если они уедут в Колорадо, Гидеон все равно захочет общаться с Морганой и иногда приезжать к ней сюда, где люди будут внимательно смотреть на него и шептаться за его спиной.