Барбара Вуд - Последний пророк

— Да нет же! — закричала Моргана. — Возвращайтесь в гостиницу! Вы ведь больше не гости, вы — семья.

Когда она увидела, что Элизабет колеблется, она сказала:

— Нам придется рассказать обо всем моей тете. Она должна знать, что я узнала правду.

— Я подозреваю, что эта новость ее не обрадует, — заключила Элизабет, вспомнив, как напыщенно Беттина вела себя прошлой ночью во время своего визита. — Твоя тетя может попросить нас с Гидеоном уехать. У нее есть на это все права, и я должна их уважать. Что бы ни произошло шестнадцать лет назад — была ли она замужем за Фарадеем в то время или я не так расслышала, или она солгала, — это все в прошлом. Теперь она жена Фарадея и заслуживает нашего уважения. — Элизабет говорила спокойно и разумно. В глубине души ей хотелось наброситься на Беттину и сказать, какое она мерзкое существо. Но Элизабет решила, что ради блага Морганы и Гидеона будет сохранять спокойствие. Если Беттина будет настаивать на их отъезде, они уедут.

Но когда они прибыли в гостиницу, Беттина уже ждала их у входа, и вид у нее был обеспокоенный.

— Моргана, когда ты на грузовике куда-то уехала, я поняла, что-то случилось. Я поднялась в твою комнату и нашла фотографию Фарадея. Итак, теперь ты знаешь, что Гидеон твой Сводный брат. — Повернувшись к Гидеону, она протянула ему руку: — Рада познакомиться с сыном моего покойного мужа.

Когда она и мальчик пожали друг другу руки, Моргана взглянула на свою тетю. В первый раз Беттина прилюдно призналась, что Фарадей мертв. Моргана решила, что это к лучшему. Не то чтобы она хотела, чтобы ее отец был мертв, но ей подумалось, что, возможно, это первый шаг на пути к их новой жизни.

— Если честно, то я рада, что правда открылась, — призналась Беттина. — Ложь так обременительна.

Она повернулась к Элизабет:

— Я хочу вам признаться. Есть еще одна тайна, которую я так долго носила в себе. Мисс Делафилд, когда вы приезжали в «Каса-Эсмеральду», я вам солгала. В то время Фарадей не был моим мужем. Но все это я придумала ради его же блага, не своего. Он был очень добрым и милым человеком. И в то время он был богатым и желаемым. Многие женщины неправильно воспринимали его учтивое отношение к ним. Они вертелись вокруг него, надеясь получить большее. Поэтому, ради его спасения, я решила называться его женой. Фарадей одобрил мое решение. Я ничего не делала за его спиной. Я не знала, что вы совсем другая, мисс Делафилд. Он ничего не рассказывал мне о вас. Я прошу прощения за тот вред, что принесла вам.

Элизабет по-прежнему ей не доверяла, но спокойно приняла ее объяснения.

— Шестнадцать лет назад Фарадей получил мое письмо?

— Я ничего не знаю о письме. Бог свидетель, это правда. — Беттина повернулась к ним спиной, и они вошли в гостиницу. Когда они были уже в холле, она продолжила: — Думаю, хорошо, что до сих пор мы все держали в тайне — нам нужно решить, что делать дальше. Вы согласны?

Элизабет охотно согласилась. Хотя Гидеон сказал, что он не против, но трудно было предположить, как местные жители отнесутся к нему, узнав правду о его происхождении.

Беттина обратилась к Моргане:

— Почему бы вам с Гидеоном не познакомиться поближе? Вам сейчас о многом надо поговорить. Поднимайтесь в свою комнату, а мы с мисс Делафилд пока поболтаем здесь. Нам нужно обсудить, как наилучшим образом уладить эту ситуацию.

За конторкой портье находился маленький кабинет, и Беттина предложила Элизабет пойти туда. Сев напротив и соединив на коленях руки, Беттина начала:

— Я уверена, вы понимаете, что эта ситуация очень деликатная. Мы с вами обе усиленно старались защитить наших детей от местных сплетен.

Элизабет слегка кивнула, недоумевая, куда Беттина ведет этот приватный разговор.

— Это маленькое поселение, и, если люди узнают правду, ничего хорошего Гидеону это не принесет. Я боюсь, что и на Моргане это негативно отразится: связь ее отца на стороне и все такое.

— Он не был женат в то время, — поправила ее Элизабет.

— Все так, но мы здесь спокойно жили, и вдруг у Морганы появляется сводный брат, мать которого не была замужем за его отцом. Как мы представим его и вас, мисс Делафилд, этому немногочисленному обществу? Я не могу допустить, чтобы вокруг «Дворца-Хайтауэр» поднялся шум. Вы понимаете, о чем я говорю?

Элизабет тоже все хорошо понимала. В первое время, с ребенком на руках, ей было очень тяжело. Местный мясник и пекарь, бывало, отказывались ее обслуживать. Ее не принимали в женских социальных кругах. Когда они переехали в новый город, где Элизабет удалось получить преподавательскую работу, вопрос об отце Гидеона или не поднимался вообще, или Элизабет просто уклонялась от этих разговоров, и, таким образом, ее сын избежал позорного клейма незаконнорожденного. Но теперь ситуация была другой, и проблему нужно было решить.

Прежде чем Элизабет смогла что-либо ответить, Беттина продолжила:

— Мисс Делафилд, у меня есть предложение. Я уверяю вас, это в интересах мальчика и Морганы.

Появление обоих Делафилдов вызвало в памяти Беттины давно подавленные воспоминания, вернув ее обратно в то время, когда ей было восемь лет. Тогда она узнала, что ее папа больше ей не папа. Она вспомнила, как ее родители ругались в соседней комнате, говоря о Беттине и называя ее «незаконнорожденной» и «нагульной». Она не знала значений этих слов, но звучали они как-то не по-доброму. Когда она подросла, она поняла, что ее мама совершила постыдный и непростительный поступок. «С кучером!» — шепотом восклицали служанки и кухарка, словно, если бы их хозяйка согрешила с банкиром или герцогом, ее неблаговидный поступок еще можно было бы как-то оправдать.

После того скандала ее обожаемый папа больше не мог смотреть на нее. Он не прикасался к ней и даже не разговаривал. Вся его любовь и внимание теперь доставались только Абигейл. Беттину отправили учиться в школу-интернат, а Абигейл по-прежнему жила дома. Только после смерти отца от сердечного приступа ей разрешили вернуться домой. Ее — мама, называя Беттину дитя любви, пыталась ей объяснить, что они с кучером были очень влюблены друг в друга, что мистер Лидделл был холодным и суровым мужчиной и что она чувствовала себя счастливой только в объятиях кучера Джереми. Но к тому времени сердце Беттины уже ничто не могло растрогать. Ее мать была распутницей Иезавель.

Такой же была и Элизабет Делафилд. В своих фантазиях Беттина смаковала то впечатление, которое произведет на местных жителей открывшаяся правда. Общество отвернется от этой потаскушки, с презрением станет относиться к ней. Но Беттина опасалась, что и на ее репутации это тоже может негативно отразиться. Сочтут ли ее соседи пострадавшей вдовой, станут на ее сторону? Или они все четверо попадут под темное скандальное облако Фарадея? И Беттина с Морганой тоже станут отверженными? По меньшей мере Беттина будет выглядеть просто глупо.