Барбара Вуд - Семь демонов

Марк едва ли обратил внимание на посеревшие, переполненные ужасом лица помощников Абдулы. Он не мог оторвать глаз от убитого.

— Почему, Абдула? — услышал он свой голос. — Почему это случилось?

— Не знаю, эфенди. Ничего не тронуто. Стела все там же, где мы оставили ее вчера вечером.

Марку наконец удалось поднять глаза. Он никогда еще не видел Абдулу таким потрясенным.

— Абдула, это какая-то чудовищная месть.

— Похоже на то, эфенди.

Услышав приближающиеся шаги, Марк обернулся, но было уже поздно. Позади него стояли Холстиды: Сенфорд судорожно схватился руками за живот, а Алексис в ужасе смотрела в канаву.

— Мне не удалось их удержать, Марк, — объяснил Рон извиняющимся тоном. — Им непременно хотелось посмотреть, что произошло… — Тут он и сам заметил тело и оцепенел.

Марк вдруг заметил темные тени на песке и, подняв глаза, увидел коршунов, круживших у них над головами.

— Абдула, ты со своими людьми поднимешь тело! Проклятье! Канава залита кровью!

— Я позабочусь об этом, эфенди.

— О Господи! — вырвалось у Марка. Отчаянная ярость поднималась в нем. — Я хочу, чтобы это немедленно прекратилось! Кто это сделал, Абдула?

— Мои люди говорят, что никто из наших рабочих не мог этого сделать. Ни один из них не покидал прошлой ночью рабочего поселка.

— Может быть, они выскользнули незаметно:

— Мои люди абсолютно уверены в своих словах. Им известны отношения между рабочими, и они утверждают, что нет никакой вражды.

— Но ведь она существует! О прошлом гафире ты сказал мне, что он обидел чужую жену.

— Правильно, эфенди, но я не говорил, что это дело рук одного из рабочих. Убитые были гафирами, а они не общаются с простыми рабочими.

— Значит, это кто-то из деревни?

— Может быть, эфенди.

Марк старался не смотреть больше в канаву, но ничего другого он просто не мог делать. Еще страшнее, чем беспорядочно разбросанные внутренности и лужи крови, было выражение лица покойника. Глаза вылезли из орбит, а раскрытый рот, казалось, все еще продолжал кричать. Его потухший взгляд выражал бесконечный ужас.

— Хорошо, сегодня мы не будем работать. Как можно скорее убери следы этой бойни. Я еду в Эль-Тиль.

Марк оставил Холстидов на попечение Жасмины, а Рона и Хасима взял с собой в качестве сопровождающих. В приступе ярости, какие с ним не часто случались, он вел «лендровер», не обращая внимания на каменные глыбы и ухабы. Прежде чем они выехали из лагеря, он увидел шейху, сидевшую в тени от палатки, и заметил, что она почти осуждающе смотрела на него своими черными как смола глазами. И теперь, когда он мчался среди руин древнего города, в его памяти, словно звуки похоронного марша, вертелись слова из дневника Рамсгейта: «Верный помощник Мухаммеда, да хранит Господь его душу, был найден разрубленным пополам…»

Когда они добрались до окраины деревни и машина не могла уже проехать дальше, все трое вышли из «лендровера» и зашагали друг за другом по узким переулкам. Большинство домов были пустыми, а маленькие дети, которые обычно играли в пыли, куда-то исчезли. Далеко впереди слышалось пение.

— Что случилось? — спросил Рон.

Чуть позже им повстречалась целая процессия. Люди шли толпой за повозкой, нагруженной мебелью, которую тянул осел. Они хлопали в ладоши и распевали хвалебные песни.

— Это свадьба, — объяснил Хасим.

Все трое последовали за процессией и вскоре остановились около дома из речного ила. Молодые мужчины в галабиях столпились у входа. Прищелкивая языками, они распевали незатейливые любовные песенки. Марк пробрался сквозь толпу вперед и сквозь раскрытую дверь разглядел в сумрачном помещении приготовления к крестьянскому пиршеству. Молодой феллах, с наигранной застенчивостью прикрывая лицо носовым платком, стоял в кругу своих друзей, которые одобрительно хлопали его по плечу. Его руки были выкрашены хной, и на нем была новая галабия.

Марк протиснулся сквозь группу мужчин и остановился в поисках умды. Но, не найдя его, он обернулся к своим спутникам и сказал:

— Пошли к дому невесты.

Они пошли по грязным, узким деревенским улицам на громкие крики женщин. Когда они наконец-то нашли нужный дом, то встретили там, как того и следовало ожидать, всех женщин и детей деревни, которые занимались тем, что готовили молодую девушку к брачной ночи. Она уже приняла единственную в своей жизни ванну, и теперь ее подруги красили хной ее руки и ноги и время от времени щипали ее за бедра, что должно было принести счастье. Когда вдалеке раздались оружейные выстрелы, подруги покрыли голову девушки красным и белым платками и обсыпали ее солью.

Марк, Рон и Хасим отделились от толпы и увидели процессию жениха, шествующую за повозкой вниз по узкой улице. Среди мужчин находился и умда.

— Это он, — пробормотал Рон.

— Подожди. Не сейчас.

Они снова ушли в тень, чтобы их не заметили. Жених и его друзья вошли в крохотный домик и расступились перед умдой. В то время как остальные жители деревни толпились снаружи, ближайшие друзья и родственники наблюдали за тем, как будет проходить проверка невинности невесты. Все свершилось быстро и примитивно. Невеста вскрикнула от боли, и ее кровь оросила белый платок. Все захлопали в ладоши и выпили за здоровье невесты. Честь была спасена. Теперь пришло время празднования.

— Это будет не просто, — заметил Рон, когда они вышли из тени.

— Меня это абсолютно не волнует. Я сейчас же поговорю со стариком, хочет он того или нет.

Только Марк начал было прокладывать себе дорогу сквозь толпу, крестьяне, к его удивлению, расступились, и в дверях появился умда. Когда толпа сомкнулась за ним, он подошел к трем гостям и поприветствовал их с чрезвычайно доброжелательной улыбкой.

— Вы удостоили нас сегодня огромной чести. Заходите и празднуйте с нами.

— Нам нужно поговорить, хагг.

Улыбка слетела с его лица.

— Нам не о чем говорить, доктор Дэвисон. Этот мужчина жил в Эль-Хавата. Вот и говорите с умдой из Эль-Хавата.

Марк вскинул брови:

— Так ты знаешь?

— В нашей округе нет ничего, чего бы я не знал.

— Тогда ты, наверное, знаешь, кто его убил. Лицо старика помрачнело:

— Это то, чего я не знаю.

— Послушай, хагг…

— Доктор Дэвисон, здесь нет никакой междоусобной вражды. Наши деревни живут в мире, и мы собираемся и дальше поддерживать его. Я не такой глупец, как вы, вероятно, считаете. Я ни за что бы не допустил, чтобы тха'р помешал археологическим работам, вы наняли многих из моих людей и дали нам отличный чай. И я не настолько глуп, чтобы не знать, к чему может привести тха'р в таком прибыльном деле. Кто бы ни был убийцей, доктор Дэвисон, это не крестьянин из Эль — Тиль. Я не разрешаю кровную месть.