Барбара Вуд - Семь демонов

Он еще долго стоял на плато, пока тьма не уступила место сияющей утренней заре, и слушал пение Самиры «Невероятно», — прошептал Марк, когда солнце уже совсем взошло и звезда стала невидимой. Он нашел собаку.

— Сириус… — повторил Рон, задумчиво постукивая по столу пустым бумажным пакетом.

— Как и написано у Рамсгейта. Все до смешного просто.

Марк вернулся в лагерь совершенно разбитый. Только после того, как он принял освежающий душ и плотно пообедал, ему стало немного лучше. Теперь, в свежевыстиранных джинсах и темно-зеленой рубашке, он сидел, высоко закинув ноги, в общей палатке и отдыхал. Он провел уже тридцать два часа без сна.

— Когда я стоял там и смотрел на восход солнца, мне вдруг все стало ясно. Я заметил какое-то свечение на небе, и мне сразу же пришло в голову, что сегодня девятнадцатое июля. Это был Сириус, чье ежегодное гелиактическое появление возвещает египтянам о начале прилива Нила.

— Что вы имеете в виду под гелиактическим появлением? — поинтересовалась Жасмина.

— Так называют восход вместе с солнцем. Звезду можно видеть только одно мгновение на утренней заре, потом солнце светит уже слишком ярко.

— Но почему именно сегодня? — спросила Алексис. Ее голос звучал равнодушно.

— Лучше я покажу вам, как это выглядит. Хасим, дайте мне, пожалуйста, на минутку ваш блокнот.

Все с любопытством подались вперед, когда Марк начал что-то чертить на листке.

— Эта линия — горизонт. Этот кружок — солнце. Всем нам известно, что солнце восходит на востоке и заходит на западе. Но при этом мы обычно выпускаем из виду, что солнце также движется относительно линии горизонта в направлении с юга на север. Ежедневно путешествуя с востока на запад, за год оно описывает дугу с юга на север. Полгода солнце восходит где-то здесь внизу. Но так как земная ось имеет наклон, мы видим, что солнце немного сдвигается на север.

— Вниз по течению, — заметил Рон.

— Именно. Итак, здесь у нас Сириус. — Он нарисовал карандашом точку рядом с кружком, изображающим солнце. — Несколько месяцев в году Сириус не виден, потому что его заслоняет солнце. Но так как солнце перемещается на север, в определенный момент Сириус появляется к югу от него, и тогда его можно увидеть на горизонте. Как сегодня утром.

— Каждый раз девятнадцатого июля, — удивилась Жасмина.

— Да, каждый раз. Египтяне знали это. Они были первоклассными астрономами. Они заметили, что эта звезда ровно через триста шестьдесят пять дней появляется на одном и том же месте. По ней они отмеряли год. Для древних египтян Сириус был священным.

— Но каким образом это связано с собакой?

— Все очень просто. В том, что я сразу же этого не понял, частично есть и моя вина, так как я неправильно перевел загадку. А частично это объясняется тем, что нас и людей, высекших стелу, разделяет более чем три тысячи лет. — Марк написал иероглифы, находящиеся в последней строке стелы. — «Амон-Ра, вниз по течению плывет, лежит преступник, под ним, глаз Исиды, быть отмеченным». В общем-то, догадаться несложно, но я совершил ту же ошибку, что и Рамсгейт в свое время. Могу объяснить это только тем, что его перевод уже засел в моей голове, так что я просто не мог думать о других вариантах. Этот символ здесь, — он указал на большой треугольник, — как и большинство иероглифов, имеет два значения. Он обозначает глагол «быть отмеченным», но употребляется также для обозначения звезды Сириус. Так как я познакомился с переводом Рамсгейта еще до того, как сам прочел эту строку, то я совсем упустил из виду второе значение.

— Почему вы так уверены, что второе значение правильное?

— В этом нет никаких сомнений, ведь когда мне стало ясно, что здесь имеется в виду звезда, я сразу же вспомнил, что Сириус иногда называют «глазом Исиды». Новый перевод звучит примерно так: «Когда солнце на горизонте сдвинется на север, преступник лежит под Сириусом, глазом Исиды».

Холстид зашмыгал и приложил к носу платок.

— Но при чем же тут собака?

Марк отдал Хасиму ручку и блокнот.

— Мистер Холстид, Сириус — самая яркая звезда на небосводе. Это единственная неподвижная звезда в созвездии Большого Пса.

Холстид медленно опустил носовой платок.

— Созвездие Пса…

— Люди древности по-своему называли звезды, не так, как мы сегодня. Себбаха сказала Рамсгейту, что он должен искать под собакой. Наша с ним ошибка заключалась в том, что мы выпустили из виду изменение языкового употребления слов, которое могло произойти за три тысячи лет. То, что древние египтяне обозначали «глазом Исиды», мы называем «Псом».

— Но почему вы в этом так уверены? — спросил Хасим.

— Незадолго до восхода солнца Самира привела меня на край плато. Я посмотрел вниз и увидел там вдали наш маленький, ограниченный с трех сторон каньон. Первые солнечные лучи уже осветили наши раскопки. Тут я увидел, что моя тень падает как раз на цоколь стелы.

Молодой египтянин удивленно раскрыл глаза.

— Теперь мы сделаем следующее, мистер Шейхли. Завтра перед восходом солнца мы снова заберемся на плато, прихватив с собой измерительные инструменты, и, когда взойдет Сириус, рассчитаем линию, соединяющую его со стелой. Затем мы построим треугольник и при помощи полученных от звезды и камня координат сможем локализовать гробницу на одной из скал каньона.

На какое-то мгновение все погрузились в задумчивое молчание. Наконец Жасмина тихо произнесла:

— Мы приближаемся к концу…

Марк улыбнулся ей, вспоминая, как она бережно обрабатывала ссадины на его руках.

— Жаль, что нам придется ждать до утра… — проговорила Алексис, не отрывая глаз от своих пальцев.

— Боюсь, если мы займемся этим сегодня после обеда и определим положение звезды только приблизительно, то мы можем ошибиться в вычислениях на несколько сот метров. Тогда мы наверняка совсем потеряем гробницу и будем копать до самого Китая, так и не найдя ее.

— А ночью звезда совсем не видна? — спросил Хасим.

— Нет, видна, ведь она уже показалась из-за солнца. Но мы не сможем работать в темноте. — Марк встал и потянулся. — До завтрашнего утра осталось не так уж долго ждать, думаю, нам всем следует еще немного отдохнуть. Мистер Холстид? Холстид, с вами все в порядке?

— Сенфорд! — закричала Алексис и тоже встала с места.

Холстид поднял голову, и все увидели пропитанный кровью носовой платок.

Марк без рубашки и ботинок сидел на кровати. Он не мог спать при такой жаре. Расстелив перед собой карту квадратов равнины, он разыскивал на ней каньон.

Рон, сидя по-турецки на своей кровати и потягивая вино, долго наблюдал за ним, а потом сказал:

— Знаешь, Марк, мне это совсем не нравится.

Не поднимая головы, Марк в свою очередь спросил: