Барбара Вуд - Семь демонов

— Но почему он пытался проникнуть в гробницу столь необычным способом? Думаю, — голос Холстида звучал уверенно, — он царапал камень своими ногтями!

— Об этом я тоже могу только догадываться.

— И почему его тело не сожгли вместе с остальными? — спросил Рон.

— Думаю, солдаты паши закопали его прямо там, где нашли, потому что побоялись прикоснуться к нему.

— Но ведь они же не побоялись прикоснуться к остальным.

— Да… — Марк теребил бороду, погрузившись в свои мысли.

— Чего я никак не могу понять, так это почему тот, кто похоронил здесь этот труп, не заявил о находке гробницы, — вслух размышлял Холстид.

Марк снова посмотрел на так хорошо сохранившийся скелет, его кости, суставы и сухожилия, засохшую кожу, изогнутую позу, именно такую, в какой тело сто лет назад повалилось на землю. Ни один хищник не прикоснулся к нему, ни собаки, ни коршуны. Даже муравьи не добрались до него.

Холстид продолжал:

— Солдаты паши вошли в каньон, нашли лагерь, полный трупов, сожгли их вместе со всеми вещами, а потом пришли сюда и просто закопали лестницу? И не сожгли этот труп вместе с остальными? И не сообщили властям о найденной гробнице? В этом нет никакой логики! Что-то здесь не сходится!

— А может быть, — вмешался Рон, — может быть, они здесь никогда и не были. Может, они побоялись дойти до этой части каньона.

— Что вы имеете в виду?

Рон поднял на Холстида испуганный взгляд:

— Может быть, кто-то до смерти напугал их.

Неожиданно Марк сказал:

— Давайте вытащим его отсюда. Абдула, ты со своими людьми должен как можно осторожнее убрать его с лестницы. Возможно, позже мы им еще займемся. — Он взглянул на часы. — Уже почти полдень. На сегодня достаточно. Завтра утром мы откроем гробницу.

После обеда они все вместе сидели в общей палатке.

— Что вы об этом думаете, Хасим? — спросил Марк, прихлебывая холодный кофе.

Молодой египтянин оторвал взгляд от своего стакана и посмотрел на Марка, чувствовалось, что он все еще был нездоров.

— О чем?

— О скелете. Мы сообщим о нем?

— Власти вряд ли им заинтересуются…

Марк заметил, что бледное лицо Хасима покрылось испариной, а белок его глаз вдруг приобрел желтоватый оттенок.

— Как вы себя чувствуете?

— Ничего… сейчас уже лучше.

Марк взглянул на Жасмину, которая чуть заметно покачала головой, и сказал:

— Этот скелет все меняет.

— Что именно? — поинтересовался Холстид.

— Свидетельства о смерти в картотеке министерства. Или в одном из них допущена ошибка, или этот скелет принадлежит кому-то другому, а не одному из членов экспедиции.

— Все эти свидетельства о смерти обыкновенные фальшивки, и ты это прекрасно знаешь, — ответил Рон, мрачно глядя в свою кружку с нетронутым чаем.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу этим сказать, что даже дураку понятно, что здесь не было никакой оспы. Все члены экспедиции Рамсгейта были убиты, один за другим. Ты помнишь кости, которые мы нашли на месте кострища. Все тела еще до того, как их сожгли, были разрублены на части.

— И из этого, по-твоему, следует, что чиновники паши выписали фальшивые свидетельства. Но зачем, спрашивается, им это понадобилось? И если здесь не было никакой эпидемии, почему они тогда решили все сжечь? И почему на эту местность был наложен карантин?

— Возможно, для того, чтобы что-то скрыть.

— Дэвисон, — вмешался Холстид, — я постоянно задаю себе один и тот же вопрос: кто мог похоронить Рамсгейта или сэра Роберта у подножия лестницы, не заявив при этом о найденной гробнице?

— Очевидно, мистер Холстид, лестницу просто со временем занесло песком. Если бы кто-то сразу же закопал тело, оно находилось бы еще в лучшем состоянии. А точнее, мы нашли бы сейчас мумию. После того как произошло убийство, тело еще некоторое время было предоставлено природным стихиям, ускорившим процесс разложения, а потом ветер засыпал гробницу песком.

— Это значит, что солдаты паши никогда не были в этой части каньона. Но почему?

— Вероятно, что-то напугало их.

Все посмотрели на Рона.

— Что, например? — спросил Холстид.

— Например, то же, что и преследовало Рамсгейта до последней ступени лестницы.

В душной палатке воцарилось удрученное молчание. Каждый из них погрузился в собственные мысли. Наконец голос Холстида положил конец угнетающей тишине:

— Дэвисон, прочтите нам надпись на двери.

— Зачем?

— Просто прочтите.

Марк взял в руки блокнот, полистал свои записи и остановился на странице с переводом.

— Берегись стражей неверного, которые поставлены здесь на веки веков. Это Амон Сокрытый, Ам-мут Пожирающий, Апоп Змееподобный, Акер Окрыленный, Двуногий, богиня, пленяющая мертвых, и Сет, убийца Осириса. Такова будет кара чудовищ:

Один превратит тебя в огненный столб и уничтожит тебя.

Один заставит тебя есть собственные экскременты.

Один сорвет волосы с твоей головы и скальпирует тебя.

Один придет и разрубит тебя на части.

Один придет как тысяча скорпионов.

Один прикажет насекомым поедать тебя.

Один вызовет у тебя страшные кровотечения и будет иссушать твое тело, пока ты не умрешь.

После того как Марк закончил читать и отложил блокнот, его последние слова еще долго эхом гуляли по палатке. Наконец Рон проговорил:

— Семь стражей, семь заклинаний с ужасными угрозами.

— Не нравится мне это, Дэвисон, совсем не нравится. Я хочу знать, что здесь происходит. Что вы от нас скрываете?

Марк нахмурился:

— Скрываю? Ничего.

Он украдкой взглянул на Алексис.

— Даже не пытайтесь убедить меня, что в этой надписи нет ничего необычного! За четыре месяца, во время которых мы готовились к экспедиции, я очень много читал о Древнем Египте. Это не простая надпись, Дэвисон. Эти семь заклинаний, семь проклятий нужны не только для того, чтобы отпугнуть грабителей. Они предназначались для того, чтобы гробница навсегда осталась закрытой! Почему? — Холстид говорил все громче и уже почти кричал. — Что там внутри, чего так боялись жрецы?

— Всего лишь мертвый человек, ничего больше, — ответил Марк усталым голосом. — Жрецы считали Эхнатона воплощением зла. Поэтому они изолировали его. Только и всего.

— Не это ли имела в виду старая себбаха, когда она предупредила Рамсгейта, что он выпустит демонов… — пробормотала Жасмина.

— Мы имеем дело с древним, пришедшим из глубины веков, прочно укоренившимся суеверием, которое передавалось из поколения в поколение. — Марк печально покачал головой. — Единственное зло, находящееся в этой долине, сидит в нас самих. — Он обратился к Абдуле: — Подготовь своих людей к тому, что мы завтра открываем гробницу. С дверью нужно обращаться исключительно осторожно.

Молчаливый египтянин отошел от плиты и мрачно посмотрел на Марка своими проницательными глазами.