Тереза Ромейн - Мое сокровище

– Да-да, именно так, – в который уже раз отвечала мисс Корнинг на вопрос леди Дадли. – Я написала всем Мариям, упомянутым в корреспонденции моей кузины. И только от двух не получила ответа.

Переодеваясь к обеду, новоприбывшая гостья заменила небольшие перья в своей прическе на более крупные. Очевидно, с обретением средств она дала волю своим «павлиньим» наклонностям, но Джилс не мог ее за это осуждать. Если бы его сестра Рейчел вдруг стала богатой наследницей и кто-то попытался отобрать у нее унаследованное, – он бы непременно посоветовал ей тратить деньги на все, что она пожелает.

После недолгого молчания мисс Корнинг с некоторым смущением продолжала:

– Надеюсь, вы, милорд, и вы, миледи, не рассердитесь, но в качестве обратного адреса – на случай, если какая-то из Марий отзовется, – я указала Касл-Парр. Не сочтите меня слишком самонадеянной, но я просто знала, что в дом брата уже не вернусь.

– Вы все сделали правильно, – с улыбкой заверил гостью лорд Дадли. – Мы посылаем слугу в деревню за почтой почти каждый день. Леди Ди, я пока не замечал никаких необычных писем. А вы?

– Спасибо, милорд, вы очень добры, – поблагодарила мисс Корнинг слегка дрогнувшим голосом. Судя по всему, она отправилась в дорогу со всеми своими пожитками. И потому, конечно же, была рада гостеприимству хозяев Касл-Парра.

– Ну, а вы, юный Резерфорд!.. – Голос леди Ирвинг загрохотал как молот по наковальне. – К чему вы теперь намерены приложить свои силы?

Джилс вопросительно взглянул на графиню, и та пояснила:

– Поскольку мисс Корнинг открыла шкатулку, вам больше не над чем корпеть, пока вы с леди Одриной шепчетесь и воркуете, не так ли?

– Ах, вот вы о чем… – протянул Джилс. – Да, вы правы. Мне необходимо найти себе новое занятие. Возможно, я украшу несколько голов в античном пассаже. А впрочем, нет… Ведь вы уже сделали это, пока сами там шептались и ворковали с моим отцом, верно?

– Сынок, перестань, – буркнул Резерфорд-старший. – К чему столь жесткий разговор? Ты можешь украсить эти головы так, как тебе захочется. Главное, чтобы создавалось праздничное настроение.

– Совершенно верно, – поддержал лорд Дадли. – Это именно то, что мы с супругой обожаем.

Джилс одним глотком осушил свой бокал. Он не мог не отметить, что отец не высказал какого-либо протеста в связи с темой «воркования». Ну, а что касается шкатулки… Да, она действительно была открыта, и никаких драгоценностей в ней не оказалось. Возникла лишь очередная загадка, а возвращение домой, похоже, откладывалось… Так что леди Ирвинг была права. Ему действительно требовалось найти себе какое-нибудь занятие.

По окончании трапезы, когда все направились в библиотеку, чтобы продолжить возню со шкатулками, Джилс придержал отца.

– Папа, подожди. Хочу с тобой поговорить.

– Да-да, конечно, – кивнул Ричард. Взглянув на графиню, он с улыбкой сказал: – Идите, Эстелла. Я присоединюсь к вам через несколько минут. Без меня не начинайте. – И, уже обращаясь к сыну, он продолжал: – Очень интересная женщина… Притворяется вздорной и сварливой, но, на мой взгляд, она на самом деле совсем не такая, какой старается казаться.

– Я не склонен идти наперекор дамам. – Джилс вместе с отцом снова уселся за стол. – И если графине хочется, чтобы ее считали ужасной, то я с радостью ей подыграю.

Отец засмеялся и взял из вазы с цукатами кусочек засахаренного имбиря.

– Ну, сынок, так что же тебя беспокоит?

Джилс тоже взял имбирный цукат.

– Наше затянувшееся пребывание в Англии.

– Вот как? – Отец отправил цукат себе в рот. – М-м… как вкусно. И вроде даже согревает.

– У нас уже две шкатулки и никакой реальной информации, – продолжал Джилс. – А что, если мы так ничего и не найдем? Как ты откроешь свой магазин в Лондоне без маминых бриллиантов? – Он вздохнул. – И как насчет заботы о семье? Па, ты им нужен. Нужен гораздо больше… чем это твое приключение. – Последнее слово имело столь кислый привкус, что Джилс поспешил забить его, отправив в рот цукат.

А отец тем временем соорудил перед собой аккуратный столбик из засахаренных апельсиновых корок.

– Ты так думаешь?.. – пробормотал он. – Джилс, но они ведь уже взрослые. Ты, конечно, самый старший, однако не следует по-прежнему относиться к ним как к детям. И не возражай. Ты и сам это прекрасно понимаешь.

– Нет, у меня иное мнение, – проворчал Джилс. Он, разумеется, осознавал, что его братья и сестры уже не маленькие, что они начинали самостоятельную жизнь. Даже Рейчел покинула родной дом и жила теперь у тети. – Я считаю, что им все так же требуются отцовские наставления.

– Ты попросил меня подождать с поездкой в Англию до помолвки Сары, что я и сделал. Джилс, твои братья и сестры строят собственную жизнь. Все, кроме тебя… и меня, если уж на то пошло. Но разве мы все не заслуживаем чего-то лучшего?..

– Но мы поддерживаем друг друга, – заявил Джилс. – Ведь так?..

Улыбка исчезла с отцовского лица, и он проговорил:

– Сынок, я очень люблю тебя, но не думай, что я не понимаю, почему ты здесь находишься. У тебя ведь не было желания посетить родину своей матери и познакомиться с ее родственниками. Ты отправился сюда, чтобы присматривать за мной, чтобы удерживать меня от опрометчивых поступков, верно?

– Нет, я просто… – Джилс в смущении умолк.

– Сынок, не беспокойся, я не сержусь. Ты хоть и ворчишь на меня, но я понимаю, что ты делаешь это любя. Кроме того, я и сам хотел, чтобы ты со мной поехал. Потому что – пусть даже вопреки своему желанию – ты побывал на родине матери и увиделся с ее близкими. И теперь ты знаешь, чем мне хотелось бы заниматься. Поверь, у меня никогда не было желания заниматься изготовлением бумаги. Мне всегда хотелось быть ювелиром. Поэтому я и тебя вовлек в это дело. – Отец вздохнул, на его лице снова промелькнула улыбка. – А если тебе требуется мое родительское наставление, то тогда… В общем, отправляйся домой, сынок. В любое время, когда захочешь. – Отец усмехнулся. – Возможно, у нас получится работать вместе. Как думаешь?.. Мы могли бы создать первую в мире трансатлантическую ювелирную фирму.

Джилс тяжко вздохнул.

– Отец, пойми, у меня нет желания работать с драгоценностями.

Ричард отправил в рот очередной цукат.

– Это ты сейчас так думаешь, сынок. Но у тебя будет другое мнение после еще нескольких лет работы с бумагой.

– И все же работа с бумагой для меня предпочтительнее, – проговорил Джилс.

Его, конечно, привлекало не столько изготовление бумаги, сколько возможность спроектировать на ней дом, пакгауз, магазин или церковь – все, что угодно. Бумага могла стать трамплином к тому будущему, о котором он мечтал.

Джилс улыбнулся, вспомнив, как Одрина соорудила бумажную пружинку. А также о том, как она нарисовала Касл-Парр, что было так мучительно близко к тому, к чему стремился он сам.