Энни Берроуз - Спасение у алтаря

– О, я вовсе не против того, чтобы какое-то время пожить здесь, – торопливо вставила Дебора. Если капитан намеревался вернуться в Лондон, ей следовало по максимуму использовать то время, что они пробудут здесь. Из окна пустовавшей спальни на втором этаже, где она побывала сегодня утром, Дебора заметила, что в центре бархатно-зеленой лужайки растет не традиционный дуб, а огромный тис. За ним виднелся окруженный стеной плодовый сад. Ее хозяйственная натура рвалась изучить и его, и огород, и кладовые. А как будущая мать, она хотела посмотреть, нельзя ли построить на тисе домик для детей. И если нет, то хотя бы повесить на его ветвях качели. Судя по тому, что ей удалось увидеть, когда они подъезжали к дому, неподалеку была деревня. Дебора хотела бы прогуляться туда пешком, осмотреться, наметить маршруты для будущих прогулок, посетить местную церковь с приземистой башней в норманнском стиле и завести знакомство с местными дамами.

Ее бы ничуть не расстроило, если бы она больше никогда не вернулась в Лондон. Жизнь там казалась ей пустой, суетливой и совсем не уютной.

– Простите, что я не дал вам возможности взять с собой даже смену одежды, – прервал ее размышления капитан. – Но в ближайшие несколько дней вам в любом случае не понадобится много вещей.

Похоже, он не собирался развлекаться, подумала Дебора, совершенно упустив из виду его кривую усмешку.

– Нет, полагаю, что нет, – ответила она, стараясь проявлять максимальную отзывчивость к его желаниям. Во время еды капитан с трудом мог вынести даже присутствие в комнате своей жены, не говоря уже о чужих. Если она не будет выходить за пределы дома и сада, то сможет обойтись одним платьем, пока не прибудут сундуки с ее вещами. А визиты к соседям придется отложить до следующего раза, когда они сюда приедут. Если такое случится.

– Значит, вы согласны? – спросил он, поднявшись и выйдя из-за стола.

– Согласна? – Дебора не слышала, чтобы он ее о чем-то спрашивал. Озабоченно нахмурив брови, она постаралась припомнить весь их разговор.

– Что нам стоит потратить эти несколько дней на то, чтобы получше узнать друг друга, – объяснил он, подойдя к ней.

Она в недоумении подняла на него глаза. Роберт протянул руку и провел пальцем по ее щеке. В его темных глазах разгорался огонь желания.

– Дебора, я хочу снова отвести вас в постель. Сейчас. Средь бела дня. Вас это шокирует? – Его лицо приняло непроницаемое выражение. – Вам противно?

У нее замерло сердце при виде желания, отразившегося в его глазах, прежде чем он успел замкнуться. Дебора думала, что он с трудом терпит ее присутствие в постели, потому что она не та женщина, которую он хотел. Сейчас она видела, что его упорное желание, чтобы в спальне было темно, объяснялось страхом. Ее муж боялся, что она считает его неприятным. Деборе хотелось плакать. Как он мог думать, что она считает его неприятным всего-навсего из-за нескольких шрамов?

Она медленно поднялась и протянула руку, повторяя движение, которым он только что погладил ее по щеке. Дебора намеренно выбрала для этого неповрежденную часть его лица. Потом, поднявшись на цыпочки, поцеловала обезображенную шрамами щеку и сказала:

– Нет, мне не противно. Но я действительно немного шокирована. Но не вашим предложением, а своей реакцией на него. Когда вы сказали, что хотите снова пойти в постель, мое сердце забилось чаще. Я знаю, что это совершенно неприлично, но…

Роберт поймал ее руку и прижал ее к щеке, его глаза потемнели.

– Вы тоже этого хотите, – прохрипел он и, обхватив ее рукой за шею, поцеловал в губы.

– Да, – задыхаясь, ответила Дебора, когда он наконец оторвался от нее. – Я не должна, но…

– Почему не должны? Мы женаты, Дебора. В этом нет греха. – Схватив ее за руку, капитан двинулся к двери.

Теперь ее сердце действительно колотилось изо всех сил. Мысль о том, чтобы средь бела дня вернуться в спальню, невероятно возбуждала.

– Проклятье, – выругался Роберт, резко остановившись. – Мне придется сначала позвать Линии, чтобы он отвязал ногу.

У Деборы вырвался слабый стон разочарования, когда она представила себе эту сцену. Ему придется вызвать слугу и пройти всю процедуру подготовки ко сну, но сначала отправить ее к себе, чтобы она не присутствовала при этом ритуале. Потом он пошлет за ней. А когда все закончится, он снова отошлет ее, чтобы Линии помог ему привести себя в порядок и снова прикрепить протезы. Вся процедура будет долгой, тягостной и неловкой для всех ее участников.

– Да, звучит не слишком романтично, – с грустью призналась она.

– Когда я делал вам предложение, мы договорились, что не будем пытаться морочить друг другу голову романтическими бреднями, – раздраженно бросил он.

– Романтические бредни… – Дебора вздохнула, вспоминая, в какой восторг пришла, когда капитан Фоули сделал ей предложение. Она согласилась на все, чего он требовал. – Нет, нам это не нужно. – Дебора смотрела на мужа, который с каждой секундой становился все более напряженным, расстроенным и раздраженным, и думала, что сделать, чтобы помочь ему.

– Но я знаю, чего хочу, – осторожно сказала она, заставляя его оторвать взгляд от двери, на которую он злобно смотрел последние несколько секунд.

– Чего же вы хотите?

– Того же, что и вы. – Дебора вспыхнула, но не отвела глаз. – Вы говорили о том, чтобы мы вернулись в постель… ладно, но действительно ли нам нужна постель? Я не слишком в этом разбираюсь, но мне кажется… м-м-м… – После этого она уже не могла смотреть ни на что, кроме своих рук, которые, сплетя пальцы, держала под грудью.

Не говоря ни слова, Роберт протянул руку и повернул в замке ключ. Потом совершенно спокойно подошел к окнам и очень аккуратно задернул гардины.

– Вы уверены в том, что сказали? – спросил он, повернувшись к ней.

Даже в полумраке, воцарившемся в комнате, она видела, каким жадным огнем горели его глаза. Да и ее сердце стучало тяжелым молотом. Она не могла говорить. Только кивнула.

– Тогда идите сюда, – позвал он, протянув вперед руку.

Дебора подбежала к нему, и он, сжав ее в объятиях, впился ей в губы поцелуем, не имевшим ничего общего с нежностью. Но и этого ей казалось мало. Ее не волновало, насколько непристойным было ее поведение, она знала только, что не остановится ни перед чем в своем желании выразить свою любовь к нему, тем единственным способом, который он готов был от нее принять.

– Я хотел бы, чтобы мы были голыми, – низким голосом произнес он, целуя Дебору в шею и сжимая рукой ее грудь. – Я хотел бы, чтобы у меня хватило сил и ловкости взять вас стоя. А если бы вы не были благородной леди, я мог бы положить вас на стол…

Образы, рожденные его словами, должны были бы шокировать ее, но она чувствовала лишь нарастающее возбуждение. И готовность согласиться с любым его требованием.