Энни Берроуз - Спасение у алтаря

– Нет, нет, он меня не разочаровал, – ответил он, пристально глядя ей в глаза. До этого момента ему не приходило в голову, что она не имела ни малейшего понятия о размере его состояния и о том, насколько это меняло их жизнь.

Он больше не мог отнести пылкую готовность, с которой она участвовала в сексуальных играх в его кабинете, на счет желания подольститься к своему внезапно разбогатевшему супругу в надежде, что он щедро вознаградит ее за такое великодушие.

– Я ведь так и не успел поделиться с вами тем, что рассказал мне Треверс, верно? – задумчиво произнес он.

Рассуждая логически, ему следовало догадаться, что, если ее впечатляющее пренебрежение правилами благопристойности было продиктовано алчностью, она не стала бы так выходить из себя после этого. Он мог бы спокойно есть свой ланч, вместо того чтобы уныло гонять еду по тарелке с мыслью о том, почему его так расстраивает очередное доказательство того, что Дебора ничем не отличается от любой другой женщины.

– Хотя, как мне кажется, именно за этим вы позвали меня к себе в кабинет. Мы просто… отвлеклись, не так ли?

Она быстро отвела взгляд и принялась катать между пальцами кусочек хлеба.

Роберт положил в рот кусок пирога с бараниной, расценив ее действия как признак сильного волнения.

Между тем, придя в кабинет, она не проявляла никаких признаков беспокойства. Она с такой же готовностью задрала юбки, с какой он стремился туда добраться.

До сегодняшнего утра Дебора казалась ему немного робкой, застенчивой девушкой. А признание, которое она только что сделала, лишь укрепило его убеждение в том, что она еще очень наивна. Тогда что, черт возьми, с ней произошло? Всего два дня назад она была девственницей. А этим утром чуть не порвала ему рубашку в страстном стремлении прижаться к его голому телу.

Неужели первый сексуальный опыт доставил его жене такое удовольствие, что ей не терпелось повторить его? Она сама призналась, что потеряла голову. И только потом ей стало стыдно.

Дебора была дочерью викария, и значит, воспитывалась в строгости. Может быть, она свято верила, что наслаждаться плотскими утехами – это грех? Может быть, все дело в этом? Не в деньгах, а в морали? Это вполне соответствовало его первоначальному впечатлению о характере жены.

– Дебора, – ласково произнес он, – нет ничего дурного в том, чтобы получать удовольствие от физической близости. Разве вы не помните слова, которые нам говорили во время свадебной церемонии? Да, те, кто от нее отказывается, достойны уважения, но есть люди, обладающие страстной натурой. Вы одна из них.

Она уронила хлебный шарик на тарелку. Как бы ей хотелось набраться смелости и сказать ему, что он очень ошибается. Она не обладала страстной натурой. До встречи с капитаном Дебора никогда не стремилась привлекать к себе внимание мужчин. Она могла бы всю жизнь прожить, не выходя замуж, и чувствовала бы себя вполне довольной. Но встреча с Робертом все изменила. Потому что она полюбила его!

Когда его не было рядом, ее охватывала тревожная тоска, она не могла думать ни о чем, кроме него. Когда она его видела, ей постоянно хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. И когда он к ней прикасался, она переставала думать о себе как о жалкой, невзрачной старой деве, на которую ни один мужчина не посмотрит дважды. Она становилась женщиной капитана Фоули. Ее сердце билось с такой страстью, что все мысли уносились прочь, оставляя лишь неудержимое стремление слиться с ним без остатка.

Но Роберт не хотел, чтобы она говорила о своих чувствах.

«Никакой романтической чепухи!»

Дебора повернулась и печальным взглядом уставилась в окно спальни.

– Вы не должны стыдиться того, что вы такая, – настаивал он. – Меня, по крайней мере, это только радует.

Она с удивлением почувствовала, что на душе стало чуть теплее.

Капитан потянулся через стол и, взяв ее за подбородок, повернул лицом к себе. Глядя ей в глаза, он сказал:

– Если бы вы знали, что делали со мной, когда вцепились мне в спину, побуждая меня не останавливаться…

– Роберт, прошу вас, не надо…

Неужели ему могло нравиться, что она вела себя так непристойно, если он не знал причины? Не знал, что она его любит? Дебора попыталась отвернуться, но он слишком крепко держал ее подбородок.

– Нет, Дебора, уже слишком поздно притворяться, что мое внимание не доставляет вам удовольствие. Да и зачем вам это? – Он разжал руку, и теперь его пальцы лишь слегка касались ее щеки. – Мы муж и жена. Я даже не думал, – сказал он, нежно поглаживая ее по щеке, – что смогу… – Роберт остановился.

Еще немного – и он бы признался, что еще совсем недавно с опаской думал, удастся ли ему когда-нибудь полностью восстановить свои мужские качества. Он уже смирился с тем, что, даже если к нему вернутся естественные потребности, его ждут лишь торопливые грубые свидания в мрачных притонах, где любовь продают за деньги. А теперь, когда эта прелестная молодая женщина целовала его обезображенное лицо, как будто так и надо, когда она испытывала наслаждение оттого, что он обладал ею… О таком он не мог и мечтать. Роберт вдруг понял, что именно поэтому он испытывал такое разочарование при мысли, что Деборой движет алчность и даже ее ответная страсть может оказаться притворством.

Он покачал головой. Роберт познакомился с этой женщиной всего несколько недель назад, а их близость длится всего пару дней. Нет, он не станет открывать ей душу, по крайне мере, до тех пор, пока не поймет точно, что ею движет.

Вместо этого он потянулся вперед и поцеловал ее.

На миг Дебора задумалась, не должна ли она оказать сопротивление. Но это был лишь предсмертный вздох ее стремительно умиравшей гордости. Роберт хотел ее. И даже если это ограничивалось физическим влечением, даже если так будет всегда, она не смогла бы отказать ему. Кроме того, Дебора тоже этого хотела. Было бы лицемерием делать вид, что это не так, когда даже одно легкое прикосновение его губ превращало ее в мягкий, податливый воск.

Дебора вздохнула и обхватила руками его шею. Этого поощрения оказалось больше чем достаточно. Поднявшись на ноги, Роберт потянул ее вверх, заставляя встать, и с силой прижал к себе. После того, что произошло сегодня утром, он не знал, что думать. Не станет ли его жена под влиянием потревоженной совести противиться собственным желаниям? Но она этого не сделала. Напротив, она прижалась к нему, и ее дыхание сделалось слабым и прерывистым.

– В постель, – приказал капитан между поцелуями. Не выпуская ее из своих объятий, он потянул Дебору в сторону кровати, и они вместе упали на кровать.

Следуя своему решению не забывать о его нуждах, она спросила:

– Разве вам не нужен Линии?