Блайт Гиффорд - Возвращение приграничного воина

В момент, когда Кейт поняла, куда они держат путь, она раскрыла рот, чтобы запротестовать, но он погнал свою лошадь вперед, и ее слова растворились в порыве ветра.

На том холме она потеряла себя, а значит, именно там она должна обрести себя снова.

Чтобы не слышать ее возражений, он ехал далеко впереди, надеясь, что она не повернет обратно в замок. Но женщина, растерявшая все упрямство и смелость его Кейт, покорно ехала следом.

Когда они добрались до каменного круга, он спешился. Она же молча продолжала сидеть в седле.

— Иди сюда. Я хочу поговорить с тобой.

Словно утратив способность решать за себя самостоятельно, она безучастно соскользнула на землю.

Много месяцев назад он считал, что разбирается в женщинах. Но человек, который стоял сейчас на вершине этого неприветливого, овеваемого холодными ветрами холма рядом с женщиной, которую едва узнавал, не знал о них ничего.

Что ж, раз даже брат признал его Брансоном, то может быть духи предков помогут ему?

Он взял ее за плечи.

— Все позади, Кейт. Все кончено.

Взглянув на обрыв, она еле заметно кивнула.

— Твоя месть свершилось.

— Да. — Но всем своим видом она говорила «нет».

— Я сдержал свое слово.

Их глаза, наконец, встретились.

— Верно.

Вот и пришло время произнести главные слова.

— И я прошу тебя стать моей женой.

Сам не зная почему, он задержал дыхание. Он ни разу не заговаривал с нею о браке, но было ясно, что он мстил за нее не только затем, чтобы сдержать семейную клятву. Он понял это давно, и Кейт тоже, иначе она не отдала бы ему свое тело.

Но почему же он совсем не уверен в том, что она ответит?

— Женой? — Она будто впервые в жизни слышала это слово.

— Да, глупая, моей женой! — воскликнул он излишне резко и ощутил глупцом самого себя. Ну почему с нею все так непросто?

Она моргнула.

— На что тебе сдалась опороченная женщина?

Теперь уже он пришел в недоумение. Да, он взял ее. Но взамен отдал свое тело. И не только его.

— Не надо называть так то, что между нами было.

— Я не о тебе. — Она бросила взгляд в сторону обрыва. — О нем.

Он вспомнил ночь, когда она раскрыла ему свою тайну. Она запретила рассказывать остальным, потому что боялась того, что подумают о ней люди, если обо всем узнают.

— Для меня это не важно.

— Но было важно, когда ты хотел убить его.

— Мне была важна ты и слово, которое я тебе дал. Сам факт не имеет для меня значения, плохо только то, что из-за него ты стала такой грустной.

— Грустной? — Она посмотрела в небо, на несущие снег облака. — Какое странное слово.

Он подавил желание затрясти ее, чтобы вывести из оцепенения. Что общего у этой пустой оболочки, одетой в женское платье, с той хрупкой, но воинственной девушкой, которую он полюбил?

Взяв ее за плечи, он замер. А может быть, это и есть настоящая Кейт? Может, ее воинственность была не более чем маскарадом, как и мужская броня, которую она носила?

Сможет ли он любить ее даже такой?

— Тогда подскажи мне верное слово, — смягчившись, проговорил он, привлекая ее к себе.

Она посмотрела ему в глаза и словно впервые увидела его перед собой.

— Ссыкло. Из-за него я стала ссыклом.

Два отвратительных слога. Вырвавшись из ее рта, они будто отравили сам воздух.

— Я никому не позволю так тебя называть. Даже тебе самой. И как только это пришло тебе в голову?

— Потому что я такая и есть! — Она резко взмахнула руками, разрывая его объятия.

Хорошо, что она борется. Хорошо, что ее душа оживает.

— Сторвик умер, — сказал он. — Господь наказал его.

— Мне наплевать на господа! Я хотела наказать его сама! — Она замолотила кулаками по его груди. — Сама! Своими руками!

Он хотел было заговорить, но она перебила его.

— Все должно было быть по-другому! Я должна была стать другой. Но ничего не вышло. Я не смогла остановить его. Я не смогла спасти себя. И тебя не спасла.

То была знакомая ему Кейт — та, что жаждала мести. Но подспудно она хотела совсем другого.

Она хотела изменить прошлое.

Но это было невозможно, и потому всю ненависть, которую Кейт питала к Вилли, она перенесла на себя.

— Ты же не думала, что убив его, снова станешь девственницей?

Она побледнела, шокированная его словами.

— Я думала… — начала она, но осеклась. — Я думала, что стану достойна тебя.

— Тебе не нужно никем становиться! Разве я только что не попросил тебя стать своей женой?

Она покачала головой.

— Возвращайся ко двору, Джонни, к своему королю и к своим дамам. Возьми такую жену, которая в постели с тобой не будет видеть демонов и бороться с кошмарами. Такую, которая…

Она закусила губу, чтобы не разрыдаться.

Он взял ее за руки.

— Я остаюсь здесь.

— Зачем?

Простой вопрос. Его ответ тоже был простым.

— Затем, что здесь мой дом.

Она покачала головой, вновь становясь ко всему безразличной.

— Не надо оставаться ради меня, Джонни Брансон. Я этого не заслуживаю.

Она завернулась в плащ и пошла к своему пони. Когда Джон помог ей сесть в седло, она, не дожидаясь его, поехала по склону вниз. Смельчак бросил на него печальный, обличительный взгляд и затрусил следом.

Пока она еще могла его слышать, он прокричал:

— Позови меня, когда будешь готова! Я буду ждать.

Он будет ждать столько времени, сколько потребуется, пока Кейт снова не станет собой. Но когда он поскакал вниз, ежась от холода, то не услышал в шуме ветра прежнего утешительного шепота. И не услышит, пока она не поверит в себя снова.

Даже любовь не в силах изменить прошлое.

Я прошу тебя стать моей женой .

Весь день, лежа в одиночестве в спальне, она прокручивала в голове эти слова. Он предложил то, на что она не смела даже надеяться, и теперь ей не хватало отваги, чтобы принять это предложение.

Она боролась с Вилли, пока он был жив. Но когда он умер, то оказалось, что победа осталась за ним. Сколько бы раз она ни ложилась с Джонни в постель, воспоминания будут восставать из глубин подсознания и опутывать ее страхом — снова и снова.

Нет. Ради себя, ради Джонни она не станет так рисковать. Ему лучше взять в жены такую женщину, которая будет смеяться, любить его, уступать ему и вместе с ним творить мгновения счастья.

Те, которые она сама будет лелеять в памяти.

Тихо постучавшись, в комнату вошла Бесси со стопкой выстиранного белья в руках. Взглянув на Кейт, она коротко кивнула и, положив белоснежные простыни на кровать, убрала чистые сорочки в сундук.

— Ты не поможешь мне сменить простыни?

Кейт безучастно поднялась на ноги и принялась стягивать простыню со своей половины кровати, в то время как Бесси ловко и быстро сложила одеяло.

— Раз ты теперь носишь платья, надо бы сшить тебе новое.