Блайт Гиффорд - В постели с наставником

— И не говори. Народец здесь злобный.

— Что, тяжко тебе приходится? Хуже, чем ты ожидал?

С наигранным равнодушием она пожала плечами.

— Да нет, все не так уж и плохо.

Принесли ее выпивку, и она жадно уткнулась носом в высокую пену.

Дункан усмехнулся.

— Это эль, парень. Для студентов он заместо хлеба.

Она благодарно кивнула, чувствуя, как пустой желудок заполняется хмельным, пахнущим зерном и дубовыми листьями, напитком.

Нечаянно задев его плечом, она снова вспомнила, как они скакали на лошади, а она прижималась к его спине, чувствуя мощь его торса, силу его мышц. Но тогда не приходилось смотреть ему в лицо, как было сейчас, когда они в полутьме сидели рядом. Испугавшись, что эти мысли слишком явственно отразились на ее лице, она отклонилась в тень. Другие мужчины не обращали на нее внимания, но глаза Дункана смотрели слишком цепко, слишком внимательно.

Чтобы не встречаться с ним взглядом, она уставилась на его ладони — крепкие, широкие, сильные.

— Ну что, ты нашел себе наставника? — Он ласково тронул ее за руку.

— Пока нет. — После беглого опроса выяснилось, что ее познания в грамматике и риторике оставляют желать лучшего, и теперь перед нею маячила незавидная участь полуграмотного новичка, приговоренного днями и ночами зубрить латынь. — Но я поговорил с несколькими. — Она понадеялась, что изобразила безразличие достаточно убедительно. — Еще не определился, кого из них выбрать.

— Не тяни с этим. Ты обязан прикрепиться к наставнику в течении пятнадцати дней после прибытия.

Она забарабанила пальцами по столешнице, подсчитывая в уме. Осталось десять дней.

— Так и сделаю.

Он скептически усмехнулся.

— Смотри, если не успеешь, тебе грозит исключение.

— Исключение? — Как же ее исключат, если ее имя даже не внесено в списки matricula?

— Или заключение, — подмигнул он весело и приподнял кружку. — Смотря, как решит король.

Король… Она хотела блеснуть перед королем своими достижениями в науках, а не выставить себя школяром, которого отовсюду выгнали. Не иначе, Дункан снова дразнит ее. У короля есть дела поважнее, нежели возиться с нерадивыми кембриджскими мальчишками.

— Ты все выдумываешь.

— Нет, это чистая правда, — ответил он, посерьезнев.

Нет уж, она не даст ему снова себя запугать.

— Откуда ты столько знаешь об университетских правилах?

— Сильно удивишься, если скажу, что я сам наставник?

Какая чепуха! Нет, он точно ее дразнит.

— Не может быть. — Брать студентов и называться наставником разрешалось только после семи лет обучения. По возрасту Дункан, конечно, мог быть таковым, но в ее представлении наставники должны были соблюдать трезвость и воздержание, ходить в длинных, до полу мантиях и не рассиживаться в пивных. — Ты на него ничуть не похож.

— Да ты что? Как я погляжу, о наставниках ты знаешь не больше, чем о северных землях.

Он дурачит ее. Преподавателям не дозволено носить бороду.

— Но у тебя нет тонзуры.

Улыбнувшись, он наклонил голову, и она увидела, что на макушке его волосы были немного короче.

— Была, да заросла за лето.

Она прищурилась, все еще недоверчиво.

— Если не врешь, то чему же ты учишь?

— Если не вру? По-твоему, я не только невежественный дикарь, но и лжец?

— Нет… — простонала она. Нужно успокоить его, покуда он не вывел ее на улицу и не отлупил за дерзость. — Так что за предметы ты преподаешь?

— Уж будь покоен, не право, — с уже привычным ей грубоватым акцентом огрызнулся он. — Я преподаю грамматику и риторику, а сам изучаю медицину — науку, которая приносит людям настоящую пользу.

От одного только слова ее замутило, и она зажмурилась, вспомнив душераздирающие крики сестры. Нет, иметь дело с больными она больше не желает.

— Ты нашел себе жилье?

Джейн приоткрыла глаз и с облегчением увидела, что раздражение в его взгляде сменилось участием.

От выпитого натощак эля ее мысли спутались.

Он хочет помочь. Почему же она отвергает его помощь? Если попроситься к нему в ученики, он наверняка не откажет, а значит у нее наконец-то появится и наставник, и крыша над головой. И со всеми проблемами будет покончено.

Но рядом с ним ее сердце ускоряло бег, заставляя грудь тяжело вздыматься. Когда она смотрела на его руки, когда встречалась с ним взглядом, во рту становилось сухо, а мальчишеская бравада мигом выветривалась из ее головы, уступая место девчачьей глупости.

Он был первым мужчиной, рядом с которым ей захотелось быть женщиной, и потому был для нее опаснее всех прочих.

Нет. Она обойдется без его помощи.

— Да, неподалеку от Хай-стрит. — Она качнула головой в сторону Трампингтонских ворот. — Одна вдова меня приютила, а я взамен помогаю ей по хозяйству. Так что, как видишь, твоя помощь вовсе мне не понадобилась.

— Ну что ж, молодец, что устроился.

Он отвернулся, и будто тучи закрыли солнце. Довольно. Чем дольше она здесь сидит, тем чаще ловит себя на том, что ищет его улыбку, ждет, затаив дыхание, его смех. Надо бежать от этого человека.

— Спасибо за эль. Я, пожалуй, пойду.

Она поднялась со скамьи и пошатнулась. Дункан придержал ее за плечо, и от его прикосновения жаркая волна прокатилась по ее телу, добравшись до самых кончиков перевязанных грудей.

— Быстро же ты напился. Совсем захмелел, да? — В его тоне прозвучала забота. — Давай провожу тебя до дома.

Она отшатнулась.

— Нет, не надо, я пойду, а ты сиди себе дальше. — Она бездумно опрокинула в себя остатки эля, икнула и утерла рот рукавом. Нужно уходить, покуда она спьяну не проболталась, что спит на конюшне. — Мне пора. Вдова меня заждалась. По вечерам столько дел.

— Ну, смотри. Если попадешь в беду, приходи в общежитие и спроси меня.

Джейн чуть было не расплылась по-девчачьи в улыбке.

— О, это вряд ли. — Она дала себе зарок больше не искать с ним встречи. — Я буду крайне занят. Уроки, помощь вдове, сам понимаешь, — выдавила она, уже зная, что его нетрудно задеть за живое. Эти слова оттолкнут его, и Дункан оставит ее в покое.

— Как хочешь. У меня самого нет лишнего времени на то, чтобы тревожиться о неразумном мальчишке, — ответил он и, отпустив ее, привалился к стене. В его голосе таилась обида, но как же хотелось услышать его смех. — И без того есть чем заняться.

Хорошо. Он разозлился. И настолько сильно, что даже не попрощался.

Джейн торопливо вышла наружу и спряталась в тени, надеясь напоследок увидеть его еще раз. Ждать пришлось недолго. Совсем скоро он вышел на улицу и, задержавшись, оглянулся по сторонам, будто высматривая ее. А потом дверь общежития, где его ждала теплая и сухая постель, захлопнулась за его спиной. Сдерживая слезы, она до боли закусила изнутри щеку.

«Тебе нужен друг», — сказал Дункан.