Виктория Александер - В объятиях повесы

– А мне как раз кажется, что имеет. Но, похоже, это не важно. – Лорд Стилуэлл несколько мгновений смотрел в ее глаза, карие на этот раз, выражавшие страх и тревогу. – Мне известно, что я не твоя первая любовь. Но осознание этого не упрощает ситуацию. И я не могу не задавать себе вопрос, была ли эта твоя первая любовь истинной? Встретила ли ты родственную душу, если верить в такие вещи. Наверное, это глупый, романтичный подход, но так уж выходит.

– Что ты говоришь?

– Я не могу состязаться с умершим человеком, и я никогда не смогу занять его место. Несколько недель назад я попросил тебя доказать, что ты хочешь двигаться вперед. Боюсь, то, что ты показала сейчас, подтверждает мою точку зрения. – Уинфилд покачал головой. – Мне, правда, очень жаль, Миранда. Больше, чем ты думаешь. Но я не могу провести остаток жизни, зная, что я не более чем замена в сердце женщины, которую я люблю. И я всегда смогу только так относиться к этому.

– Я не могу изменить прошлое, Уинфилд, да и не хочу. Оно сделало меня такой, какая я есть.

– Я это очень хорошо понимаю. Возможно, если бы я первым встретил тебя…

– Нет. – Она покачала головой. – Тогда я была совсем другой женщиной. Мы бы не подошли друг другу.

– Может быть, и нет. – Виконт замолчал. – Это один из неожиданных поворотов судьбы, ты так не думаешь? Божья причуда или что-то в этом роде. Когда я не искал, я наконец нашел женщину, подходящую мне, любовь всей моей жизни. Но, похоже, я опоздал. – Он убрал ее руку со своей и поднес к губам. – Я не могу быть для тебя чем-то меньшим, чем ты для меня. Я хорошо себя знаю и понимаю, что может меня погубить. Погубить нас. И ты бы возненавидела меня.

Отпустив ее руку, лорд Стилуэлл повернулся и вышел из комнаты. Он шел не останавливаясь. Его ноги двигались сами по себе, но разум был таким же холодным, как и сердце. Ему не хотелось думать и чувствовать что-то. Уинфилд не замечал, куда идет, у него не было какой-то определенной цели. Наконец виконт осознал, что находится в беседке, и понял, что он шел все это время. Он не собирался идти сюда, но каким-то образом оказался именно в этом месте. Да уж, вероятно, стоило прийти в эту беседку – памятник обреченной любви. В задумчивости виконт опустился на одну из мраморных скамеек. Он не представлял, что делать дальше.

Той частью его разума, которая сохранила некое подобие рационального мышления, лорд Стилуэлл понимал, что ведет себя глупо. И это было совсем на него не похоже, но он не мог ничего поделать. Уинфилд никогда в жизни не чувствовал себя так. Он никогда до этого не любил. И больше не полюбит.

Лорд Стилуэлл не считал себя человеком, готовым сдаться, уступить. И вот теперь его поглотило чувство беспомощности. Он ничего не мог сделать. Не мог заставить Миранду разлюбить покойного мужа. Не мог прожить остаток жизни, чувствуя себя его заменой.

Ветер зашуршал в листве деревьев, напоминая вздох искреннего сочувствия. Конечно, здесь самое подходящее место для этого. Уин подумал о том, что Томас и Энн сказали бы о его состоянии. Испытали бы к нему симпатию? Или сказали, что их разлучила смерть, а все остальное решаемо?

Виконт не знал, как преодолеть себя, да это больше и не имело значения. Это не был логический или разумный вопрос. Это, скорее, эмоции, чувства. Примитивные, новые, ужасные. Мрачный, тяжелый груз, который давил где-то внизу живота, сжимая грудь и сердце.

Встав, лорд Стилуэлл направился в сторону Фейрборо. Ему предстоит пережить бал, а потом он сделает все необходимое, чтобы никогда больше не встречаться с Мирандой Гаррет. Грей сможет наблюдать за ходом реконструкции. Этой ночью Уин будет общаться с Мирандой вежливо и отстраненно, ведь у него нет другого выбора. А завтра, каким бы трусливым ни был его поступок, он уедет в Лондон или еще куда-нибудь, где не сможет встретиться с ней.

Виконт никогда прежде не боролся с женщиной. И теперь понял, что этой битвы он выиграть не смог бы. Даже если это было сражение с самим собой.

Леди Гаррет смотрела на дверь библиотеки. Сначала произошедшее настолько ошеломило ее, что она была не в состоянии что-то сказать, а теперь было слишком поздно. Миранда не знала, как показать и доказать Уину, что Джон – это часть ее прошлого. А он сам – ее будущее. Единственное желанное будущее. Более того, хоть это и казалось ей вероломным и ошибочным, но леди Гаррет была уверена, что если бы они лишь сейчас познакомились с Джоном, то не подошли бы друг другу. Да, конечно, она его любила, но это было так просто. Сейчас Миранда стала другой женщиной.

В отношениях с Уинфилдом не было ничего простого. Да ей и не хотелось, чтобы было. Любовь к виконту пьянила, возбуждала и была абсолютно непредсказуемой. В ней было больше, чем леди Гаррет осмеливалась мечтать.

Миранда принялась ходить по библиотеке, раздумывая, что делать дальше. Можно было, конечно, пойти следом за ним, но она не знала, что сказать, поэтому опасалась, что ее слова не помогут исправить положение, а лишь усугубят его. Возможно, лучше оставить лорда Стилуэлла на некоторое время в покое. Он сам придет в себя. Едва эта мысль пришла ей в голову, как леди Гаррет скептически усмехнулась. Уинфилд никогда не приходит в себя без чьей-либо помощи. Он слишком огорчен и уязвлен. Сердце Миранды болело за него. Она бы никогда по своей воле не обидела его. Несколько месяцев леди Гаррет почти каждый день встречалась с этим человеком. И наверняка придумает, как справиться с непростой ситуацией.

Вдруг Миранда остановилась. Похоже, есть только один способ доказать ему, что она двигается вперед по жизни, а он единственный, с кем ей хочется идти дальше. Правда, возможно, это будет ужасной ошибкой и приведет к ужасному, публичному и личному, унижению их обоих. Если ее затея не удастся, этот человек разобьет ей сердце. Но это риск, на который леди Гаррет должна пойти. А разве не виконт говорил, что чем больше риск, тем больше награда?

Тем не менее этот раз риск с наградой не сравним. От него зависит их будущее.

Леди Фейрборо была права. Это действительно волшебная ночь.

Погода была чудесная, еда великолепной, а музыканты восхитительными. Даже звезды в небе весело мерцали, словно пытались затмить своим светом серебристые копии, приклеенные к бесконечным ярдам крашеного муслина, на стенах поместья.

Миранда не помнила, чтобы на какой-либо бал приходило столько людей. Однако традиция предписывала приглашать всех обитателей графства, независимо от состояния и положения в обществе. Поскольку бал проводился за городом, он был чуть менее официальным, чем любое лондонское мероприятие, но многие сочли нужным приехать именно в Фейрборо. Леди Маргарет говорила, что на бал обычно собирается огромное количество людей, а в этом году гостей будет еще больше в связи с реконструкцией Фейрборо-Холла, ставшего предметом любопытства всей округи.