Мари Клармон - Любовь побеждает все

Ева вздохнула и спросила:

— Ты правда считаешь, что идея с балом хорошая?

Йен посмотрел на нее. Во взгляде Евы появилась неуверенность.

— Конечно. Ты нанесешь Томасу удар, когда с триумфом вернешься в общество.

— Как скажешь. — Ева заглянула ему в глаза и с улыбкой спросила: — Хочешь поцеловать свободную женщину?

Последние слова эхом отозвались в его сердце. Йен положил руку на мягкую щеку Еву, и вдруг в нем вспыхнуло страстное желание своими ласками подчинить ее себе. Заставить Еву и себя тоже забыть о том, что теперь их, в общем-то, ничего не связывает.

Йен опустил голову и накрыл ее губы поцелуем. Ева в ответ крепко прижалась к нему и вонзилась пальцами в спину так сильно, что еще немного — и ему стало бы больно. Потом она прервала поцелуй и села на пол.

— Займись со мной любовью, — попросила Ева.

Йена не надо было упрашивать, и он тут же опустился на колени возле нее. Свет камина танцевал на ее лице. Ева была похожа на идеальную мраморную статую, готовую ожить под любящими руками. Но почему-то в ее действиях было что-то отчаянное. Ева первая предложила себя, и он тут же согласился. Однако в сердце у Йена появился страх. Он боялся, что скоро их близость исчезнет, как мираж в пустыне. Счастье было не для таких, как он.

Йен не сразу накрыл ее тело своим. Он наклонился и положил голову на живот, скрытый шелковым пеньюаром. Сначала Ева лежала неподвижно, а потом начала гладить его волосы. Это была самая трогательная минута в его жизни. И самая опасная. Именно в такие мгновения мужчины теряли свою свободу и свое сердце.

Йен закрыл глаза, избавляясь от страха, и позволил себе просто лежать и вдыхать цветочный аромат ее кожи. Боже, что с ним происходит?

— Ева…

— Тише, — прошептала она, играя с его волосами. — Не думай ни о чем, кроме нас. — Ева взяла его голову в свои ладони и повернула к себе. — Посмотри на меня.

Йен открыл глаза. Ее ярко-голубые глаза пылали.

— Не надо, — проговорила Ева так тихо, словно боялась нарушить тишину.

— Что? — спросил Йен, не в силах оторвать от нее взгляд.

— Не беги от меня. — Ева начала гладить его по лицу. — Я вижу это в твоих глазах, слышу в голосе. Еще немного — и ты убежишь. От нас.

Йен чуть не рассмеялся. Он бежал так давно, что уже не знал, как ему остановиться. Пристально глядя ей в глаза, Йен произнес:

— Я никогда не оставлю тебя. — Слова обжигали ему горло. Он верил в то, что говорил. — Я не уйду, пока буду нужен тебе.

— И я хочу быть с тобой, Йен.

Его сердце забилось от магии момента. Здесь и сейчас он принадлежал Еве. А она — ему. Все остальное не имело никакого значения.

Обжигающая страсть вспыхнула в Йене с новой силой. Он нагнулся и развязал ленты пеньюра, обнажая ее стройное тело. На белой коже танцевали блики от огня в камине, придавая ей золотистый цвет.

Йен смотрел на Еву и чувствовал, как его дыхание ускоряется и становится прерывистым, как сердце сжимается от жадного желания скорее соединиться с ней. Он согнул колени Евы и наклонился к ней.

Ее глаза, не отрываясь, смотрели на Йена, рот был полуоткрыт. Ему хотелось, чтобы Ева потеряла голову от страсти. Чтобы весь мир перестал для нее существовать и осталось только блаженство, которое они дарили друг другу.

Йен провел губами по внутренней стороне ее бедра, а потом, разомкнув их, прижался поцелуем к бархатной коже. Ева застонала и вцепилась пальцами ему в волосы. Он распахнул пеньюар и поднял голову, наслаждаясь всеми изгибами ее тела. С каждым днем оно все больше наливалось силой и здоровьем, и это усиливало желание Йена.

Остановив взгляд на ее груди, маленькой, но упругой, на розовых напряженных сосках, Йен застонал и стал прокладывать поцелуями дорожку вверх. Он растворился в этом моменте, наслаждаясь каждым прикосновением к телу Евы, желая воздать должное каждому его изгибу. Когда Йен обхватил сосок своими губами, Ева изогнулась и выдохнула:

— О Йен, скорее!

Он обвел его языком и почувствовал, как руки Евы стали расстегивать его брюки. Скоро ей это удалось, и ее ладонь скользнула внутрь. Когда Ева нашла его мужское достоинство, Йен хрипло застонал. Куда исчезла ее нерешительность? Рядом с ним теперь лежала пылкая, загадочная красавица, которая была готова взять то, что ей нужно. И то, что она черпала силу для превращения в его близости, казалось ему необыкновенно эротичным.

— Сейчас, — простонала Ева. — Я хочу тебя сейчас же.

И хотя тело Йена пылало от страсти, граничившей с болью, он улыбнулся, радуясь, что Ева испытывает те же чувства. Он снял брюки и нежно коснулся мужским достоинством ее лона. Ева застонала и приподняла бедра навстречу.

Но Йену хотелось, чтобы она была полностью готова. Взяв напряженное естество в руки, Йен провел головкой по самой чувствительной точке Евы, потом — вверх и вниз вдоль набухшего входа в лоно. Она опять застонала. А потом протянула руки и схватила его за бедра.

Йен расположился между ее ног и одним движением вошел внутрь. Его мужской орган погрузился во влажный жар, и он шумно набрал в легкие воздух, пытаясь не терять над собой контроль. Но с Евой это было почти невозможно — так сильно он ее хотел.

Ева словно превратилась в языческую богиню. Она приподнялась на руках и впилась ему в губы глубоким, пылающим поцелуем. У Йена больше не было сил сдерживаться. Он схватил ее за ягодицы и раскрыл себе навстречу так, чтобы его плоть могла как можно глубже входить в нее, полностью заполнять Еву собой.

Ева оторвалась от его губ и обняла за спину, вонзая пальцы ему в кожу. То, как Ева держалась за него, изнемогая от желания, еще сильнее возбудило Йена. Он начал двигаться, следя за тем, чтобы его орудие ласкало чувствительную точку у входа в лоно, которое скоро вспыхнет от пика наслаждения.

Йен двигался все быстрее, и Ева откинулась на спину, обвив ногами его талию. Ее лицо покраснело от страсти. Наконец она громко вскрикнула, а потом обняла его за плечи, откинув голову назад.

Йен, не отрываясь, смотрел на то, как пик страсти менял лицо Евы, а его плоть непрерывно работала в ее узком, жарком лоне. Когда Ева задрожала всем телом, он перестал сдерживаться. Наслаждение было таким сильным, что, казалось, Йен взлетел на небеса.

— Ева, — простонал он хриплым от страсти голосом и опустился на нее.

Йен не мог прервать их близость. Ему нужно было и дальше ощущать Еву частью себя. Слышать, как ее дыхание — и его тоже — постепенно выравнивалось. Чувствовать тепло хрупкого тела, которое было так удобно держать в своих руках.

Только рядом с ней Йен отчетливо понимал, что по-настоящему живет. И это его очень тревожило. Он еще крепче обнял Еву и стал гладить по спине. Она некоторое время молчала, а потом, поцеловав его в плечо, нежно сказала: