Элизабет Хойт - Скандальные желания

– Даже если он пират? – спокойным тоном спросила Темперанс, пристально глядя на сестру.

Сайленс не стала отводить взгляд. Она еще выше подняла подбородок и ответила:

– Да. Я ненавижу то, чем он занимается. И все равно люблю его.

– Тогда почему ты ушла от него?

– Мне кажется, что Майкл никогда не будет относиться ко мне как к ровне, как к человеку, который достоин уважения и любви, а также имеет право на собственное мнение. Он не желает меняться ради нашего будущего, не хочет вкладываться в отношения. Я просила его выбрать жизнь со мной и Мэри Дарлинг, но Майкл не смог этого сделать. Он выбрал путь пирата.

– О дорогая, – участливо проговорила Темперанс, видя, как у Сайленс задрожали губы.

Она попыталась улыбнуться, но не смогла. И добавила:

– Я люблю его и все время пытаюсь найти способ, как подавить это чувство. Но пока у меня плохо получается.

Ее старшая сестра вздохнула и сказала:

– Ну, я не думаю, что сердцем можно управлять.

– Да, и это чувство совсем не похоже на то, что я испытывала к Уильяму. Тогда я скорей играла в любовь. А сейчас… – и Сайленс на мгновение закрыла глаза, – сейчас меня пугает сила страсти, которую Майкл пробуждает во мне. Я люблю его и одновременно ненавижу. – Сайленс посмотрела на сестру. – Разве такое возможно?

– Не знаю, – ответила Темперанс, – но порой я чувствую примерно то же самое по отношению к мужу. Иногда он делает вещи, которые сводят меня с ума. Но все равно я твердо знаю, что люблю его. А он – меня. – Темперанс задумалась. – А твой пират как к тебе относится?

– Мне кажется… – Сайленс остановилась, чтобы вытереть глаза платком, – … мне кажется, что Майкл любит меня, хотя вслух ни разу в этом не признавался. Его дела говорят сами за себя. В последнее время он был очень нежен со мной, исполнял любой каприз и все время боялся, как бы со мной и Мэри Дарлинг не случилось ничего ужасного. Хоть я сбежала от него, Майкл даже сюда прислал охрану, чтобы мы были под надежной защитой. Ах, если бы ты знала, как замечательно он играет с Мэри. И… – Сайленс запнулась. Конечно, у нее не хватит духу рассказать сестре о том, каким фантастическим любовником оказался Майкл! При мысли об этом она покраснела до корней волос.

– Значит, О’Коннор хорошо обращался с дочерью?

– Да. Если бы ты увидела, как он возится с ней, то не поверила бы своим глазам.

– Может, стоило оставить девочку ему?

– Я думала об этом, – тихо произнесла Сайленс. – Майкл хороший отец. Но ведь он пират! Ты только представь, какие люди живут в его дворце. Что за воспитание может дать девочке человек, который занимается разбоем?

– Что ж, – сказала Темперанс, – значит, ты поступила правильно, забрав Мэри с собой.

– Ты правда так думаешь? – спросила Сайленс.

– Конечно, – нежно ответила сестра. – Я знаю, сейчас тебе очень больно и кажется, что так будет всегда. Но время лечит все. В конце концов ты забудешь своего пирата, и тогда мы найдем тебе хорошего мужа, который будет любить тебя и защищать.

В коридоре послышались голоса. Охранник Майкла что-то говорил – громко и довольно злобно. Темперанс вздохнула и встала.

– Похоже, твои охранники пытаются испугать моих послеобеденных визитеров. Пойду гляну, кто там.

Сайленс кивнула ей с отсутствующим видом. Да, Темперанс все говорила верно. Разумом она и сама понимала, что поступила правильно, покинув Майкла. Но сердце твердило иное: ему нужен был не хороший мужчина, а самый жестокий и самый любимый лондонский пират.

Мик сидел в роскошном кресле в зале для приемов. Рядом с ним стояла наполовину пустая бутылка бренди. А сам он смотрел на золотые и серебряные монеты, которые сыпались у него с ладони. Там были шиллинги и гинеи, а также всякие экзотические деньги со всех концов света – с выбитыми орлиными головами, с портретами королей и принцев, с гербами стран, в которых он никогда не был.

В детстве его удивляло, что в мире существует столько разных денег. Моряки часто привозили с собой монеты разных стран, и Мик находил их, когда обворовывал корабли. А потом долго изучал свое богатство, вертел в руках, смотрел на странные буквы и полустертые рисунки. В итоге все монеты он складывал в шкатулку из слоновой кости, которую давным-давно стащил из капитанской каюты.

Сейчас эта шкатулка стояла у него на коленях, и Мик копался в ее содержимом. Наверное, там накопилось солидное состояние, но он никогда не считал, сколько точно ему удалось насобирать. Мик вытащил одну особенно большую монету размером с половину его ладони. Да, Мэри Дарлинг она бы точно очень понравилась. Малышка тут же потребовала бы ее себе – впрочем, как и все содержимое шкатулки.

Вот только Мэри Дарлинг во дворце не было.

Мик вдруг одним злобным движением смахнул шкатулку с колен. Монеты со звоном покатились по мраморному полу, а сама шкатулка ударилась о стену и с треском сломалась. Лэд, который спал рядом с креслом, вскочил и, поджав хвост, бросился прятаться за статую какой-то римской богини.

Мик услышал тактичное покашливание. Кто-то стоял у двери, которая находилась позади кресла. Он глянул туда и увидел своего бухгалтера.

– Иди к черту, Пеппер, – вяло произнес Мик. В его сердце сейчас не было никаких чувств, только огромная, ужасная усталость.

Он уехал из «Дома Ветров» практически сразу, как оттуда сбежала Сайленс. У него просто не было сил находиться в опустевшем месте, где все напоминало ему о том, что он потерял. Мику постоянно казалось, будто за дверью раздаются шаги Сайленс, что за углом развеваются полы ее юбки… И потому, чтобы не сойти с ума, ему пришлось приехать в Лондон. Тут он начал пить, но даже после бутылки спиртного у него перед глазами вставало милое лицо Сайленс и ее огромные блестящие от слез глаза. Она бросила его, но все равно продолжала преследовать.

– Я бы ушел, сэр, как делал это уже не раз, когда вы выгоняли меня из зала, – сказал Пеппер, – но считаю своим долгом доложить, что люди волнуются.

Мик обхватил голову руками.

– И какого черта им нужно? – спросил он.

Пеппер опять прокашлялся и ответил:

– Они хотят знать, когда будет следующий налет. И собираетесь ли вы сегодня поужинать вместе с ними.

Мик почувствовал, как в правом виске проснулась и запульсировала боль.

– Передай им, что все это не их ума дело.

– Ага, – нервно произнес Пеппер. Мик не помнил, чтобы его хитроумный бухгалтер когда-либо нервничал. – Может, мы тогда обсудим ваши вложения? За последние пять месяцев цена на золото выросла втрое. Я подумал, что если бы мы продали его и вложили деньги, скажем, в драгоценные камни или серебряную посуду, то получили бы хорошую прибыль – где-то около…

– К черту деньги, – проговорил Мик.