Элизабет Хойт - Скандальные желания

Кроватка Мэри тоже была пуста. Рядом с ней спала няня.

– Где они? – крикнул Мик, довольно грубо тряся ее за плечо.

Девушка подняла голову, протирая глаза.

– Они уехали вместе с мистером Гарри и мистером Бертом, сэр, – ответила она. – В ту же ночь, как вы ускакали в Лондон.

Мик отвернулся. У него кружилась голова, и он едва понимал, что еще говорила ему служанка.

Сайленс покинула его. Она уехала и забрала с собой Мэри Дарлинг.

Дом Киров в Лондоне был еще богаче, чем сельская резиденция. Неделю спустя Сайленс сидела в одной из «маленьких» гостиных и боялась совершить какое-нибудь неловкое движение. Вокруг нее стояли хрупкие безделушки, изящная мебель на тонких ножках, персидские ковры. Честно говоря, эта роскошь немного напоминала ей дворец Майкла.

Только тут все было сделано с бо́льшим вкусом.

Сайленс смотрела на Мэри Дарлинг, которая строила башню из деревянных кубиков. Картина была очень милой: здоровый, веселый ребенок, занятый невинной игрой. Но сейчас ее ничто не радовало. Сайленс вздохнула и оперлась подбородком о руку. Что же с ней творится? До встречи с Майклом она жила спокойно и счастливо. Разве она не сможет вернуть то время?

В гостиную вошла служанка и спросила:

– Мэм, вы будете чай?

– Конечно, – натянуто улыбаясь, ответила Сайленс. – И, пожалуйста, отнесите чайник мистеру Гарри и мистеру Берту, ладно?

Маленькая служанка покраснела и сказала:

– Они уже выпили два чайника. Повар их ужасно балует.

Сайленс представила, как двое пиратов подлещиваются к женщинам на кухне, чтобы выманить у них угощение, и улыбнулась по-настоящему. Теперь ее охраняли не только Гарри с Бертом, но и еще с полдюжины людей Майкла. Они появились у дома Темперанс на следующий день после того, как туда приехала сама Сайленс. Сестры и ее мужа в резиденции не было, их приезда ожидали только сегодня. Но экономка знала ее в лицо и потому пустила внутрь.

Сайленс оправила юбку своего поношенного коричневого платья. Майкл явно действовал быстро, когда обнаружил, что она покинула дом, забрав Мэри Дарлинг. Конечно, иметь охранника у каждой двери было очень хорошо, но, кроме благодарности, Сайленс ощущала и вину. Она бросила Майкла, но тот тем не менее все равно продолжал заботиться о ней.

Гарри строго-настрого приказал им оставаться в доме до тех пор, пока их хозяин не разберется с Викарием. Раньше такой запрет показался бы для нее тяжелым испытанием, но сейчас все было по-другому. У Сайленс не было ни сил, ни желания куда-то ходить и заниматься делами.

За дверью послышался шум, и Мэри Дарлинг подняла голову. Мгновение спустя в гостиную влетела Темперанс.

– Боже правый! Откуда появились эти страшные громилы? – воскликнула сестра.

– Они меня охраняют. – Сайленс виновато глянула на нее. – Их послал Майкл.

– Что ж, ради твоей безопасности я готова на любые жертвы. – Хозяйка дома подошла к ней, и две сестры крепко обнялись. Потом Темперанс отступила и заглянула Сайленс в лицо. – Ну, как ты, дорогая?

– Хорошо, – стараясь подавить дрожь в голосе, ответила она. – Прости, что вторглась к тебе в дом. Мне пока больше некуда идти.

– Не говори глупостей, – ответила Темперанс.

В гостиную вошла служанка с чаем, и сестра кивком головы приказала поставить поднос на столик перед софой.

– Спасибо, Перкинз, – поблагодарила Темперанс и села рядом с Сайленс. А когда служанка ушла, повернулась к сестре и сказала: – Значит, тебе до сих пор угрожает опасность.

– Да. Викарий все еще жив, – вздохнув, проговорила Сайленс.

– Когда ты сбежала из поместья, мы сначала решили, что он тебя похитил.

Сайленс опустила взгляд и тихо проговорила:

– Прости меня, я поступила ужасно.

– Мы несколько часов искали тебя и Мэри, – удивительно спокойным голосом проговорила Темперанс, наливая чай. – Но потом одна из служанок рассказала, что видела тебя из окна с высоким и, как она выразилась, «красивым, словно сам грех» мужчиной. И тогда мы поняли, что произошло. Я хотела сразу ехать в Лондон, но муж меня остановил. – Темперанс искоса глянула на сестру. – Думаю, он боялся, что я могу наброситься на тебя с кулаками.

– Я не хотела, чтобы вы так тревожились, – быстро проговорила Сайленс, – и оставила тебе записку.

– Да, очень туманную, – мрачно заметила Темперанс.

– Майкл просто попросил меня поехать с ним…

– И ты сразу согласилась. – Сестра вздохнула и откинулась на спинку кресла, держа в руках чашку. – Конечно, о нас ты в тот момент не думала.

– Боюсь, ты права, – вполголоса проговорила Сайленс.

Темперанс сделала глоток и продолжила:

– Ты знаешь, что О’Коннор – само воплощение зла, и все равно пошла за ним, стоило ему поманить тебя пальцем.

Сайленс ответила не сразу. Она взяла свою чашку и поднесла ее к лицу, вдыхая бодрящий аромат.

– Я ушла от него, – после паузы сказала женщина.

– Неужели?

Сайленс только кивнула в ответ. Темперанс окинула ее долгим взглядом, а потом вынесла свой вердикт:

– Что ж, я думаю, ты правильно поступила.

Сайленс поставила чашку на стол и опустила взгляд. В гостиной опять воцарилась тишина.

– Разве ты так не думаешь? – спросила Темперанс.

– Я не знаю, – призналась сестра.

– Тогда расскажи, почему ты от него ушла.

Сайленс покачала головой, смотря на чашку с дымящимся чаем и пытаясь подобрать правильные слова.

– Майкл хочет и дальше заниматься разбоем, хотя у него полно денег, чтобы жить в богатстве до конца дней.

– Ты просила его бросить разбой?

– Да.

– Что ж, – и Темперанс сделала еще один глоток, – я бы на твоем месте поступила точно так же. Жить с пиратом – это позор.

– Правда? – Сайленс принялась водить пальцем по ободку чашки. – Я тоже так думала, но это было до того, как мы стали жить вместе.

– А сейчас?

– Сейчас… – Сайленс наклонилась к сестре и пристально посмотрела на нее, пытаясь взглядом передать то, что испытывает сейчас по отношению к Майклу. – …Он для меня не только пират. Да, мир знает его как Красавчика Микки и считает безжалостным речным разбойником. Но я вижу в нем Майкла, мужчину, который любит бабочек и поет своей дочери колыбельные. Он открылся передо мной и рассказал о самых ужасных страницах своего детства. А еще свозил в оперу и сидел там, завороженно слушая музыку. Теперь ты понимаешь? Я не хочу иметь ничего общего с Красавчиком Микки. Но моего Майкла я люблю по-настоящему.