Сара Маклейн - Манящая тайна

— Останься.

При этом слове сердце ее едва не разорвалось. В этом «останься» прозвучало и желание, и обещание, и уверенность в том, что если она останется, то он сделает все, чтобы ее защитить. Но Мара понимала: если она останется, у него уже никогда не будет той жизни, которую он заслуживал. Жизни без скандалов и бесчестья. Жизни без воспоминаний о прошлом.

Он слишком хорош. И слишком прав.

А она во всем не права. И не подходит ему. Только уничтожает все то, чего он желает. Она должна его покинуть. Должна уйти до того, как искушение заставит ее остаться.

И Мара произнесла еще одну, последнюю ложь, самую ужасную из всех ее обманов:

— Ладно, хорошо.

Темпл вскоре уснул. Когда же его дыхание сделалось глубоким и ровным, Мара сказала ему правду:

— Я люблю тебя.

Он впервые за двенадцать лет проснулся спокойный и сразу потянулся к Маре, стремясь побыстрее обнять ее и заняться с ней любовью, стремясь доказать ей, что они должны пожениться и что он сделает ее счастливой. Будет любить.

А он будет ее любить, каким бы странным и нереальным ни казалось ему это слово. Да, он никогда не предполагал, что для любви найдется место в его жизни, — но он будет ее любить! И начнет прямо сегодня.

Но в постели ее не оказалось. Рука его наткнулась на простыни, которые были слишком уж холодные…

Черт побери! Она сбежала!

Темпл вылетел из кровати. Натягивая штаны, он старался не вспоминать о том, как Мара снимала их с него ночью; не следовало затуманивать ясность мысли всем тем, что она заставила его испытывать.

За несколько секунд он оделся, затем выбежал из дома, добежал до конюшни, где оседлал коня, и уже через полчаса он оказался у дома номер 9 по Керситор-стрит. Перепрыгивая через ступеньки, герцог взлетел вверх и ворвался в дом быстрее, чем другой успел бы постучать. Хорошо, что дверь была не заперта, иначе он бы ее просто выбил.

Лидия как раз вышла в прихожую, когда он ворвался в дом. Девушка замерла, увидев герцога. А Темпл не стал мешкать — не время для любезностей.

— Где она? — выпалил он.

Очевидно, Лидия кое-чему научилась у своей старшей подруги.

— Прошу прощения, ваша светлость… Кто именно?

Темпл прожил на свете более тридцати лет, ни разу не удушив ни одной женщины. Он не собирался начинать прямо сейчас, но все же решил припугнуть девицу.

— Мисс Бейкер, я не в настроении играть в эти игры.

Лидия тяжело вздохнула.

— Ее здесь нет.

В глубине души он уже знал, что она скорее всего сказала правду, но не хотел в это верить. Чтобы не продолжать бессмысленный разговор, герцог на всякий случай направился прямо в кабинет и распахнул дверь, надеясь увидеть Мару, сидящую за столом… с золотисто-каштановыми волосами, стянутыми в тугой пучок.

Но ее там не оказалось.

Девственно чистый стол словно подготовили для лондонской сцены, а не для работы.

Темпл обернулся и встретил устремленный на него печальный, искренний взгляд Лидии.

— Ее комната… Проводите меня туда.

Девушка хотела отказаться — он это понял, но что-то заставило ее передумать. Она повернулась и стала подниматься вверх по лестнице. Затем пошла по длинному коридору и остановилась перед плотно закрытой дубовой дверью. Не дожидаясь разрешения, Темпл рывком распахнул дверь и вошел.

Пахло лимонами.

Лимонами и Марой.

Комнатка была чистой и аккуратной, как он и предполагал. Тут стоял платяной шкаф, слишком уж маленький, чтобы вместилось что-либо, кроме самых необходимых вещей. Имелся и небольшой стол с наполовину сгоревшей свечой и стопкой книг на нем. Темпл подошел и взглянул на книги. Романы. Много раз читанные и определенно любимые.

А еще здесь стояла очень узкая кровать, с которой Мара наверняка свешивалась во сне. И только в одном месте в этой комнате не царил безупречный порядок: поперек кровати лежал изумрудно-зеленый шелк. То самое платье, в котором она была вчера вечером, когда объявила о себе всему свету. Рядом с платьем лежал плащ с горностаевой оторочкой, а также шелковые перчатки — его, Темпла, подарок. Она ушла и даже не взяла с собой перчатки…

Темпл взял их и со вздохом провел по шелку пальцами. Обернувшись к Лидии, спросил:

— Где она?

В глазах девушки плескалась печаль.

— Ушла.

Темпл нахмурился. Он уже начинал терять терпение.

— Куда?

Лидия покачала головой:

— Не знаю. Она не сказала.

— Когда вернется?

Лидия уставилась в пол, и Темпл угадал ответ до того, как она произнесла:

— Никогда.

Ему хотелось заорать. Взбунтоваться против глупых женщин и жестокой судьбы. Но он только спросил:

— Почему?

Лидия снова посмотрела на него:

— Ради нас.

Полнейшая чушь. Он едва не сказал это вслух, но Лидия уже продолжала:

— Решила, что всем нам будет лучше без нее.

— Но она нужна мальчикам. Нужна вам. Этому дому…

Девушка грустно улыбнулась:

— Вы не понимаете… Она считает, что и вам без нее будет лучше.

— Она ошибается. — Во всяком случае, ему будет лучше с ней, это уж точно.

— Согласна. Но она считает, что ни один аристократ не оставит своего ребенка у женщины с таким темным прошлым, как у нее. Никто не станет жертвовать деньги приюту, которым управляет лгунья. И ни один герцог не сможет вернуться в общество, если за ним тянется скандал.

— К дьяволу общество!

Слова эти не шокировали Лидию. Напротив, она усмехнулась:

— Как это верно…

— Когда вы с ней познакомились? — спросил Темпл, сам не зная, откуда вдруг возник такой вопрос, но отчаянно желая узнать как можно больше о женщине, которую полюбил.

О Господи! Нужно ведь было сказать ей, что он ее любит. Может быть, тогда бы она осталась.

Лидия снова улыбнулась:

— О, это целая история…

— Рассказывайте.

— На севере Англии есть такой особый дом… Безопасное место для женщин, пытающихся изменить свою судьбу. Для дочерей и сестер. Для жен. Для проституток. И там женщины получают свой второй шанс.

Темпл кивнул. Такие дома существовали, это не новость. Женщин не всегда ценили так, как следовало бы. Он подумал о матери Мары, убитой мужем. О самой Маре, которую били и вынуждали выйти замуж за мужчину в три раза старше.

Он бы ее защитил!

Вот только… Ничего бы у него не получилось, выйди она замуж за его отца. И он бы всегда ненавидел своего отца, женившегося на женщине его мечты.

Лидия же тем временем продолжала:

— Мара провела там несколько лет, пока у нее не появилась возможность вернуться в Лондон и открыть «Дом Макинтайр». А я прожила там год. Может, чуть меньше. Мара всегда говорила об этом своем доме как о чем-то большем, чем просто приюте для мальчиков. Думаю, для нее это место значило нечто больше. Похоже, этот дом был для нее всем. — Лидия посмотрела Темплу в глаза. — Я думаю, она пыталась искупить свою вину перед одним аристократом, помогая многим другим.