Изобел Карр - Нежные сети страсти

Когда стало очевидно, что ремонт кареты займет не меньше недели, Гарет и Лео усадили ее на первый же дилижанс до Лондона, в котором нашлось свободное место. К сожалению, ждать дилижанса пришлось трое суток, мучительных и долгих.

В Гатвик ни Грэнби, ни Деверо, как оказалось, не заезжали. Впрочем, Боу и не надеялась что-либо узнать о ходе поисков, пока не приедет в Лондон. Если, конечно, она доедет до столицы. Боу всерьез опасалась, что у нее не выдержат нервы и она убьет священника, не доехав до Лондона. Всякий раз, как его пробирал кашель, а кашлял он постоянно, трясущийся живот вжимал ее в стену.

Боу нащупала крохотную головку булавки, которой был заколот ее наряд. Она вытащила булавку так, чтобы острый конец торчал наружу, и стала, скрестив руки, ждать. Возможно, проблемы это не решит, но появится надежда на то, что священник осознает наконец, что причиняет неудобства соседке. А если и этого не произойдет, то она хотя бы получит моральное удовлетворение.

Священник закашлялся снова, затем завопил и отодвинулся от нее настолько, насколько смог. Боу улыбнулась и, расправив плечи, впервые за много часов смогла откинуться на спинку сиденья.

После очередной остановки священник не вернулся в салон, и Боу вздохнула с облегчением. До Лондона ехать еще два дня, и если бы ей пришлось делить карету с простуженным толстяком всю дорогу, кто знает, может, ее повесили бы за убийство еще до прибытия к месту назначения.

Гарету не составило труда нанять открытую коляску, и они с Лео пустились в путь следом за дилижансом, но скорее всего в Лондон они прибудут раньше.

Боу не находила себе места. Сидеть на твердом сиденье было неудобно. Если Деверо удалось сесть Грэнби на хвост, он, возможно, уже знал, где искать Джейми. Возможно, к тому времени как она доберется до столицы, Джейми уже будет в надежных руках Гарета и его друзей.

Боу пыталась себя урезонить. Пустые надежды лишь множат разочарования. Что бы там ни говорил Гарет, шансы найти мальчика были весьма невелики. Она это знала, знал и Гарет. Она видела по его глазам, что он просто не хочет ее расстраивать. Он очень хотел найти ребенка, пусть лишь потому, что этого хотелось ей. Но в удачу он верил мало.

И даже если им удастся найти Джейми, всех проблем это не решит. Даже если Джейми никогда не узнает о том, что он законный наследник титула и состояния, она об этом никогда не забудет. Как будет помнить, по чьей вине он лишился того, что принадлежит ему по праву. И надо будет очень постараться, чтобы чувство вины не разъело ее брак словно ржавчина.

Дилижанс прибыл в Лондон ночью. Боу разбудил стук копыт о булыжную мостовую. Гарет, мрачный, как палач, ждал, пока остановится дилижанс. При виде его надежда, что продолжала теплиться в ней всю дорогу, погасла, как свеча на ветру.

Гарет помог ей спуститься и крепко обнял.

– Я соскучился по тебе, детка.

– Деверо его упустил?

Гарет покачал головой. Из ночной мглы выплыл Вооз с ее сундуком на плече. Втроем они направились к карете.

– Нет, Деверо впился в него как клещ и не отпускал до самого Лондона. У Грэнби мальчика нет. Больше нет.

– Что ты хочешь этим сказать? – обмирая от ужаса, спросила Боу.

– Если верить твоему Нолану, который в подпитии нанес леди Леонидас визит, мальчика не было с ними все то время, пока мы гонялись за Грэнби. Грэнби вообще не хотел его похищать: ему была нужна ты, – и потому от него и избавились. Бросили его.

– Где бросили? – Боу сделалось дурно. Живот свело. Как могли они так поступить с беспомощным ребенком, почти младенцем?

– Вот тут и зарыта собака, – сказал Гарет, не скрывая раздражения. – Нолан заявляет, что оставил мальчика возле цыганского табора. Так что, если нам очень повезет…

– Джейми забрали цыгане, и его можно найти.

– Возможно, – поправил ее Гарет. – Твой брат отправился на поиски знакомых торговцев лошадьми из числа цыган. Он сообщит им о мальчике. Только вот загвоздка в том, что в это время года цыган в стране почти нет и, наверное, нам придется ждать до лета, до первой конной ярмарки в Эпплби.

– Но до лета еще несколько месяцев, Гарет. Месяцы! – Они не могли ждать месяцы. Она не могла ждать месяцы, не зная, жив ли Джейми или уже мертв.

Гарет обнял ее и привлек к себе. Боу глубоко вдохнула знакомый запах сандалового дерева и амбры, приказав себе забыть обо всех своих тревогах, пусть на одно лишь мгновение.

– Я знаю, – сказал Гарет, вернув ее в реальность. – Мне тоже это не нравится, но по крайней мере мы знаем, где искать.

Гарет проснулся от того, что жена трясла его за плечо. Слышались крики, кто-то нещадно колотил в дверь.

– Гарет, сию минуту открой!

Отец. Гарет, болезненно поморщившись, скинул одеяло.

– Лучше бы тебе одеться, любовь моя, – сказал он. – Боюсь, нам предстоит весьма утомительное утро.

Гарет выбрался из постели и натянул халат. Вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

– Иду, – крикнул он, поскольку граф продолжал стучать. Повернув ручку замка, распахнул дверь и едва не получил кулаком в лицо – отец занес руку для очередного удара.

– Теперь уже точно вы весь дом на ноги подняли, – сказал Гарет и вздохнул. Лицо отца имело свекольный оттенок, на лбу выступили бисеринки пота. Ничего хорошего его появление не предвещало.

Отец бросил на сына недобрый взгляд и отодвинул его плечом.

– Мне какое дело? Если бы у тебя был приличный дом в городе, не пришлось бы тревожиться о покое соседей.

Гарет решил набраться терпения. Спорить со стариком все равно бесполезно, а указывать ему на то, что приличный дом ему не по средствам, вообще опасно. Таким разгневанным Гарет его никогда не видел, хотя мирным нравом граф никогда не отличался.

– Это безумие, – сказал отец, и в голосе его Гарет уловил нотки растерянности. – Чистой воды безумие.

– О чем это вы, сэр? – спросил Гарет, хотя уже знал ответ. Наверняка речь шла о Суттаре. Граф видел главный смысл жизни в том, чтобы подготовить себе надежную смену, которой в его глазах и являлся старший сын – наследник титула и состояния.

– Какая-то наглая шотландка требует от Суттара развода через суд, – сказал граф. – Нам с матерью стало об этом известно вчера – слухи добрались до Бата. Готов поклясться, что леди Оливия в ярости. Когда ее отец узнает об этом, разразится страшный скандал. У твоей матери случился приступ мигрени – она не может встать с постели. Мне пришлось оставить ее в Бате. Я приехал в Лондон разобраться, в чем дело, а твой брат, как нашкодивший щенок, прячется от меня!

Гарет с сочувствием кивнул. Женские истерики – это настоящее бедствие, особенно если для истерик есть вполне законный повод. А отец, за неимением удобного объекта, чтобы на нем сорвать злость, явился сюда.