Кэндис Кэмп - Невеста джентльмена

– Да уж, тетушка Эфрония тоже была хороша, – не смогла сдержаться Шарлотта. – Когда в следующий раз она станет мне говорить, что мои мальчишки ведут себя, словно мартовские зайцы, непременно ей напомню, как она сунула жабу в кровать мисс Карпентер!

– О! Посмотрите-ка сюда! – Роуз открыла деревянную коробочку.

В прикрепленном к крышке зеркальце отражались две фигурки – мужская и женская – в старомодной одежде прошлого века, протягивающие руки друг к другу.

– Это же музыкальная шкатулка! Какая прелесть! – Шарлотта повернула ключ, и в пару тут же вселилась жизнь, закружив ее в мелодичных звуках менуэта.

– Несомненно, эта вещь принадлежала маме. – Роуз поставила шкатулку на пол.

Потянув за два незаметных кольца, она принялась извлекать из сундука предметы, спрятанные под атласной обивкой. Несколько пар сережек, сверкающая брошь в виде вазы с цветами, черепаховый браслет и кулон с портретом джентльмена в белом парике.

– Детские безделушки, – сказала Шарлотта, рассматривая брошь. – У девочек ее возраста еще не было ценных вещей, и нет сомнения, что она взяла с собой лишь самое нужное. – Она взглянула на портрет в кулоне. – Это старый граф, ее отец.

– Как жаль… – Роуз провела большим пальцем по кулону. – Должно быть, она была слишком сердита на него, если даже не взяла с собой его портрет. Не сомневаюсь, что позже мама сильно жалела об этом.

– А вот какие-то письма. – Камелия вынула из другого сундука пачку бумаг, перевязанную темно-зеленой лентой. – Так… Леди Синтия Толбот… Да, все эти письма адресованы тетушке Синтии сюда, в Уиллмер.

Сестры взглянули на Шарлотту, которая выглядела совершенно озадаченной.

– Моей матери? Но она говорила, что никогда не получала писем от тети Флоры. Напротив, моя мать говорила, что очень хотела бы знать, где находится тетя Флора, чтобы предложить ей помощь.

– Эти письма не вскрыты. – Камелия протянула стопку Шарлотте.

Нахмурившись, Шарлотта изучила верхний конверт с неповрежденной печатью и еще раз взглянула на адрес.

– Я подозреваю, что либо тетушка Эфрония, либо сам старый граф умышленно скрыли эти письма от моей матери. Я не думаю, что она проигнорировала бы их, откладывая в сторону, не читая. И пожалуй, в первую очередь даже из уважения к ее отцу. – Шарлотта перелистнула пачку. – Здесь восемь писем. Должно быть, не получив ответов, тетя Флора решила, что мама вычеркнула ее из своей жизни. Как больно и глупо… – Шарлотта приподняла голову. – Можно, я возьму письма, адресованные моей матери? Я убеждена, что она очень хотела бы их увидеть, тем более что даже не подозревает об их существовании.

– Конечно же, возьми их. В конце концов, они были написаны для нее. – Мэри взглянула на сестер, ища поддержки, и те согласно кивнули в ответ. Связав письма той же тесемкой, Шарлотта отложила их в сторону, и девушки продолжили изучать содержимое сундуков. Тот, что открыла Мэри, был заполнен старой одеждой, а на самом верху лежал небольшой кожаный чехол, тоже перевязанный. Из него выпало несколько сложенных листков бумаги, и у Мэри перехватило дыхание, когда она узнала знакомый почерк.

– О Боже! Папа! Это его рука! – Она быстро пробежала глазами строчки. – Он молит деда о прощении. Как, должно быть, ему было тяжело в эти минуты! – На глазах Мэри сверкнули слезинки. – Он пишет, что всю ответственность за побег берет на себя, что мама не хотела идти против воли отца, но папе все-таки удалось уговорить ее на этот безрассудный поступок. Но… но ведь это совсем не так. – Мэри почувствовала прилив ярости и посмотрела на сестер, ища поддержки.

– Конечно, все было по-другому, – согласилась Роуз. – Мама говорила, что была вне себя от своего отца и была полна решимости бежать с папой из дому, руководствуясь лишь только собственной волей.

– Но в этом письме папа просит старого графа простить маму. Он упоминает здесь о трех маленьких девочках – Лили тогда еще не родилась – и очень сожалеет, что дочери будут расти, так и не зная своей семьи. Вот, послушайте: «Я не прошу вашей помощи. Хотя наша жизнь здесь в корне отличается от той, к которой Флора привыкла в Англии, мы слишком счастливы, чтобы желать чего-то иного. Нам хватает того, что мы имеем. Однако моя жена слишком сильно переживает потерю отцовской любви, и мне хотелось бы, чтобы вы написали ей и заверили, что не отвернулись от нее».

Мэри передала письмо Роуз, а Лили и Камелия, перегнувшись через плечо сестры, принялись его внимательно изучать.

– Но непонятно, когда письмо написано. Здесь проставлен день и месяц, а года нет, – заметила Роуз.

– Я вижу, – кивнула Мэри. – Обратный адрес – Литлборо, штат Мэриленд. Я помню, мы там жили одно время. Папа содействовал открытию приходской школы. Тогда мне было около семи.

– Что-то еще там?

Мэри взглянула на бумаги, лежавшие на коленях:

– Вот это письмо… Нет, даже несколько писем от кого-то из Балтимора. Кажется, это от адвоката. – Она пробежала пальцами по листам. – Здесь подтверждается, что лорд Реджинальд разыскивает семью Баскомб, а также чеки на расходы. Все. Это последний документ. Дата – 10 июля 1806 года. Тут подтверждается, что Реджинальд не смог найти нашего отца ни в Литлборо, ни в его окрестностях: «Не считаю себя вправе с чистой совестью принимать от вас гонорары за предоставляемые услуги, поскольку не уверен, что смогу выполнить ваши пожелания в полном объеме».

Мэри оглядела сестер, чувствуя, как в груди растекается что-то светлое и чистое.

– Так… так получается, что дед нас разыскивал? – спросила Лили.

– Еще бы! – просияла Шарлотта. – Всегда сомневалась, что все это время он был таким уж жестким и несгибаемым. Дед не был плохим человеком.

– Только слишком долго он раздумывал, чтобы написать ответ! – Глаза Мэри наполнились слезами. – А он ведь хотел как-то с нами связаться. Он хотел знать о нас.

– Может быть, ему даже хотелось бы видеть нас здесь, в Уиллмере, – предположила Лили.

– Да… Впервые ощущаю, что этот дом родной для меня, – кивнула Мэри.

– Ты всегда принадлежала этому дому! – Наклонившись, Шарлотта обняла Мэри. – Раньше, сейчас и в будущем.

На званый ужин, который устроила леди Сабрина двумя днями позже, были приглашены все обитатели Уиллмера. Мэри облегченно вздохнула, узнав, что Ройс и Фиц поедут верхом, – последние два дня она делала все, чтобы избегать компании Ройса, и ехать с ним в одной карете ей хотелось меньше всего. Его постоянные взгляды в ее сторону указывали, что он очень хочет поговорить с ней еще раз, и у нее не было сомнений, что Ройс снова попытается склонить ее к замужеству. Именно поэтому, выходя после ужина в гостиную, она обязательно садилась между сестрами, не давая Ройсу возможности сесть с ней рядом.