Эйлин Драйер - Как истинный джентльмен

Ему было нужно сказать так много, что он не знал, с чего начать. Он бросил быстрый взгляд на крышу.

— Кто твои друзья?

Она подняла голову.

— Ты уже знаешь Харпера. Бридж — его жена. Радхика и Бханвар Сингх. Бханвар — мой повар.

— Глупости. Я узнал тюрбан и бороду. Бханвар — сикхский воин.

— Ну разумеется.

— Должно быть, он тебе очень предан, раз оставил Индию.

Грейс пожала плечами:

— Это лучше, чем быть убитым за то, что украл наложницу у местного правителя.

Неужели Грейс всю жизнь только и делала, что заботилась о других? Мечтала ли она о чем-нибудь для себя, если не считать возможности уединиться в доме и открыть эти ящики? Внезапно Диккану захотелось это узнать. Ему хотелось узнать все, о чем он не додумался спросить прежде: о ее мечтах, желаниях, о том, что ее утешало. Что волновало и что успокаивало. Он со стыдом признал, что даже по прошествии нескольких недель ничего толком не знал о ней.

Как же ему хотелось просто взять ее за руку и войти в дом, и к черту Дрейка, гренадеров и правительство. Пусть кто-нибудь другой рискует жизнью ради спасения Англии. А он лишь хочет поближе узнать эту непонятную, но такую притягательную женщину.

Увы, Диккан прекрасно знал, что не может этого сделать. На карту было поставлено больше, чем его спокойствие или даже безопасность его жены. Поэтому он должен был заставить ее вернуться к жалкому подобию семейной жизни и ждать, пока не наступит время, когда он сможет все объяснить. И когда она сумеет простить его.

Он запрокинул голову и внимательно посмотрел на стоящего на балконе сикха.

— Когда ты собиралась рассказать мне о твоей маленькой команде? — спросил он. — Или вообще не намерена делиться своими секретами?

Грейс не отвела взгляда.

— Не знаю. А ты собирался делиться своими?

— Грейс, — заговорил он, и его сердце сжалось от боли, — твои секреты могут нанести вред друзьям. Мои — Британии.

Он увидел, как из ее взгляда ушли последние остатки теплоты.

— Понимаю. Ты спишь с француженкой ради Англии. Или это ты со мной спал, чтобы послужить Короне?

Ей снова удалось обойти его. На этот раз она почти бросила ему вызов.

— Я не буду это обсуждать, Грейс, — сказал он, мечтая, чтобы все это было неправдой.

— Конечно. Это ни к чему. Уезжай, Диккан, в свой Лондон. Я больше не побеспокою тебя. Я даже не стану разговаривать с дядей. Ты в безопасности. А я никуда с тобой не поеду.

Он снова принялся потирать лоб — голова раскалывалась. И тут ему пришла идея.

— Если ты не хочешь сделать этого для меня, сделай это для Кейт.

Она выпрямилась.

— Кейт? А какое она имеет ко всему этому отношение?

— Семья снова ее преследует. До них дошли слухи, что она позировала для картины, изображающей выходящую из моря Афродиту.

Грейс была уже готова сдаться.

— Полагаю, обнаженной. — Она со вздохом покачала головой. — Милая Кейт никогда ничего не делает наполовину.

— Они мигом заточат ее в замок Мурхейвен. И уж больше не выпустят. Для них лучше держать ее под замком, чем оказаться в центре скандала.

Грейс пристально взглянула на него.

— Неужели они могут похитить герцогиню?

— Да. И если ты считаешь, что она может просить помощи у семьи своего покойного мужа, то Беа — единственная, кто бросился бы ей на выручку, если бы она тонула. Они не добрались до нее лишь потому, что она все это время буквально балансировала на грани приличий. Однако обнаженная натура ее уничтожит.

Грейс долго молчала, и Диккан слышал лишь пение птиц, звон коровьих колокольчиков вдалеке и тихий шорох на крыше. Смит ждал его на постоялом дворе, готовый выдать достаточно сведений, чтобы они могли предотвратить покушение на Веллингтона, а Диккан не мог отвести взгляда от Грейс.

— Ты говоришь правду? — наконец спросила она. — Слово чести?

По крайней мере на этот раз его совесть будет чиста.

— Слово чести. В павильоне в Брайтоне я столкнулся с герцогом и герцогиней Ливингстон.

Грейс поморщилась.

— Отвратительная женщина.

— Пойми, Грейс. Ты нужна Кейт. Заставь ее сжечь эту чертову картину или нарисовать на ней какую-нибудь одежду. Ты одна из немногих, кого она послушает.

— Мы собирались на свадьбу к Оливии.

— Я постараюсь туда попасть.

Она долго смотрела на верхушки деревьев, словно искала у них помощи.

Наконец со вздохом пожала плечами:

— Ну хорошо. А теперь возвращайся к своим друзьям. Мне надо собраться.

— Спасибо, Грейс.

Она посмотрела на него, и он снова увидел воина.

— Не благодари меня, Диккан. Не думаю, что тебе понравится то, что будет дальше.

Его сердце радостно забилось.

— Знаю. Но все равно спасибо.

Ему хотелось обнять ее, поцеловать в лоб. Но она не поверит в его искренность. Поэтому он отступил в сторону и отвесил ей низкий поклон.

— Благодарю, мадам. Скоро увидимся.

Он уже пошел к лошади, когда Грейс шагнула к нему.

— Диккан, и еще одно.

Он повернулся и увидел беспокойство в ее глазах.

— Мистер Карвер, — сказала она.

— Да?

— Он меня пугает. Будь осторожен.

Диккана охватил страх, и он подошел к ней ближе.

— Он тебе угрожал?

Грейс помолчала, и беспокойство Диккана еще больше возросло.

— Нет, — наконец ответила она. — Мне кажется, ему не терпится тебя арестовать.

Он долго стоял не двигаясь. Диккан и представить не мог, что услышит это предупреждение от Грейс. Но он знал мало людей, обладающих таким благородством. Диккану казалось, его сердце вот-вот разорвется.

— Спасибо, — ответил он. — Я буду осторожен.

Он забрался в седло и пустил лошадь легким галопом, страстно мечтая, чтобы у него появился выбор.

Грейс долго стояла посреди дорожки, пока ее не позвал Харпер:

— У тебя все в порядке, девчушка?

Она вздрогнула, подняла голову и увидела своих друзей, по-прежнему сгрудившихся у балюстрады. Работники, помогавшие по саду, и Бенни охраняли дверь.

— Да, Харпе. Спасибо за помощь. Думаю, мы уже закончили.

— Хотите, чтобы я последовал за господином и наказал его? — спросил Бханвар, сурово сдвинув густые черные брови и с угрожающим видом поглаживая меч.

Грейс улыбнулась:

— Нет, спасибо, Бханвар. Я бы с удовольствием съела на ужин бирияни. А потом мне надо собираться в Лондон.

Он почтительно поклонился и протянул руку миниатюрной Радхике. Грейс смотрела, как они покидают крышу следом за четой Харперов, и ее сердце сжалось от тоски, как у потерявшегося ребенка. От тоски по тому, чему не суждено сбыться.

И вот уже она, прихрамывая, зашагала по траве. Сейчас ей лучше побыть одной.

— Грейс! — позвала Бридж.

— Оставь ее, — ответил Харпер. — Ей надо пройтись.

Да, ей надо пройтись. Именно так они делали на полуострове, обезумев от кровавых убийств и боли. Брали ружье и уходили бродить по сухим коричневым холмам. И не важно, что по возвращении ее колено ужасно болело и ей приходилось ночью делать себе ванну. Это не имело значения и теперь. Слишком много она получила ударов. Ей надо пройтись, чтобы успокоить боль.