Беверли Кендалл - Жертвуя счастьем

— Лукас?

При звуке этого голоса у него сжалось все внутри. Оцепенев, Лукас смотрел на приближавшуюся к нему Кэтрин. На ней было закрытое синее платье с рукавами, застегнутое на все пуговицы, однако под мягкой тканью легко угадывались женственные изгибы стройной фигуры, и Лукас не мог смотреть на нее без трепета.

За последние несколько недель, которые Лукас провел с Кэтрин, он узнал значение выражения «сладкая мука». Кэтрин двигалась как видение из его сна. Она обладала чувственной привлекательностью, которой мало кто мог противостоять. Во всяком случае, Лукас не мог, да и, честно говоря, не хотел.

— Я не знала, что вы приехали.

Она улыбнулась так нежно и одновременно застенчиво, что у Лукаса заныло сердце.

— По правде сказать, я уже собрался уходить. Я заехал попрощаться.

Ее улыбка растаяла.

— О-о…

— У меня дела в Лондоне.

— Но вы вернетесь?

— К сожалению, я вынужден через неделю отплыть из Лондона в Америку.

В ее прекрасных глазах отразилось выражение боли. О, с каким наслаждением он стер бы его!

— Понятно. — Кэтрин натянуто улыбнулась. — В таком случае я желаю вам счастливого пути.

Боже, как сильно в эту минуту Лукас ненавидел себя! Кэтрин страдала, а он ничем не мог ей помочь. Шарлотта сказала, что если он намерен жениться на ее сестре, то она постарается уладить ситуацию с мужем. Но Лукас всего лишь пару недель общался с Кэтрин, он один-единственный раз поцеловал ее, если это вообще можно было назвать поцелуем. Да, его сильно влекло к ней, но он не мог еще положа руку на сердце сказать, что собирается жениться на Кэтрин. Слишком много обстоятельств мешало их союзу.

— Кэтрин…

— Прощайте, мистер Бомон, — холодно-вежливым тоном промолвила она.

— До свидания, Кэтрин, — тихо сказал Лукас, сожалея о том, что у них ничего не получилось.

При других обстоятельствах все могло бы быть иначе.

— Ты видела его сегодня?

Шарлотта вздрогнула, услышав грубый голос Алекса. Переступая порог своей спальни, она не ожидала увидеть в ней мужа.

Шарлотта вернулась домой около полудня, однако Алекса не было весь день. Поужинав в одиночестве, она поднялась в детскую и уложила Николаса спать. Он потребовал, чтобы мать прочитала ему этим вечером две сказки вместо одной.

— Алекс, когда ты вернулся?

— Отвечай на мой вопрос. Ты видела сегодня своего Бомона?

Алекс сидел в кресле у камина, откинувшись на спинку и сложив на груди руки. Его галстук был развязан и свободно висел на шее. Пиджак лежал на стуле, жилет был расстегнут, а голубая рубашка сильно измята. На лице темнела щетина. Одним словом, вид у Алекса был довольно помятым.

Шарлотта знала, что ей нужно говорить с ним о Лукасе с особой осторожностью.

— Да, когда я сегодня утром приехала к Кэтрин, то встретила в холле Лукаса. Он был в доме Джеймса, но не по моему приглашению. Как бы то ни было, теперь уже Лукас покинул Рединг. Он отправился в Лондон, а оттуда поедет в Америку. Он приезжал в дом моего брата, чтобы попрощаться.

Алекс выпрямился в кресле.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему он уехал?

Алекс задал вопрос таким тоном, как будто уже знал ответ.

Шарлотта с трудом сглотнула.

— Потому что я его попросила это сделать.

— Но почему ты попросила его уехать? Ты же сама говорила, что он всего лишь друг и что я веду себя неразумно, подозревая вас в связи. Почему ты попросила Бомона покинуть Рединг, если у вас нет чувств друг к другу?

— Потому что я поняла, что его присутствие причиняет тебе страдание. Я видела это сегодня своими глазами. Твое сердце разрывалось на части, я не могу смотреть, как ты мучаешься, — с трудом выдавила из себя Шарлотта.

Алекс некоторое время молча смотрел на нее, а потом отвел глаза в сторону.

— Все эти годы у него было то, чего ты лишила меня, — бесстрастным тоном заговорил он снова, зажав кисти рук между ногами. — Он общался с моей женой, с моим ребенком. Он знает о моем сыне то, чего не знаю я и что я теперь должен узнать.

— О, Алекс, все было совсем не так, — поспешно возразила Шарлотта. — Мы с Николасом не жили с Лукасом, ведь он нам не родня. Твой сын любит тебя, своего отца. И ничто не может помешать этой любви.

Шарлотта старалась сдержать эмоции и не расплакаться.

Алекс поднялся на ноги.

— Ты сказала ему, что всегда любила меня, и только меня? Ты сказала ему, что ваше с Николасом место здесь, рядом со мной? — спросил Алекс, подходя к ней.

Что-то темное и опасное таилось в глубине его серых глаз.

И тут же на них обоих накатила волна страсти. Это был ураган, копивший силы в течение нескольких дней.

Алекс схватил Шарлотту за плечи и резко прижал к себе. Неудержимая сила словно магнит притягивала их тела друг к другу. Алекс впился в ее рот, и Шарлотта тут же разомкнула губы, впуская его язык.

Он быстро расстегнул ее платье и, не прерывая поцелуя, стал стаскивать с нее одежду. Шарлотта втянула его язык и начала посасывать его. Из груди Алекса вырвался стон. Исходившие от него запахи мужского крепкого тела, мяты и одеколона с ароматом цветущего вереска пьянили ее.

Наконец Алекс нетерпеливо прервал поцелуй и стянул через голову ее шелковую нижнюю рубашку. Как только прохладный воздух коснулся обнаженной груди Шарлотты, ее соски сморщились. Алекс тут же согрел их, сжав ее грудь в своих больших ладонях.

— О Боже, Шарлотта, — хрипло пробормотал он, глядя на нее жадными глазами.

Склонив голову, Алекс коснулся кончиком языка ее соска, а затем с усердием ребенка, обводящего карандашом рисунок, провел им по контуру розового ореола. Шарлотту охватило возбуждение, ее промежность увлажнилась.

Голова Шарлотты безвольно опустилась, и Шарлотта уткнулась лбом в темя мужа. Она погрузила пальцы в его густые волосы и прижала его голову плотнее к своей груди. Алекс ласкал ее грудь, но ей хотелось большего.

— Алекс, — прошептала она умоляющим тоном.

Зачем он дразнит ее? Он же знает, чего она хочет.

Однако Алекс не реагировал на ее намек. Он перешел с одной груди на другую и стал ласкать ее. Алекс не спешил, зная, что у них впереди вся ночь.

Испытывая нетерпение и растущее разочарование, Шарлотта прижалась бедрами к его бедрам и попыталась всунуть сосок ему в рот. Испустив нечто среднее между вздохом и стоном, Алекс наконец повиновался и зажал ее сосок между губами. Его вставший член топорщил брюки в паху и упирался ей в лобок.

Когда Алекс стал покусывать ее сосок, Шарлотта ощутила головокружение от удовольствия. Но она с нетерпением ждала, когда он войдет в нее, овладеет ею. Стенки ее влагалища свело в спазме от предощущений наслаждения.

— Алекс, — произнесла она, почти рыдая.

Он выпрямился и, пожирая ее жадным взглядом, стал стягивать с себя одежду. Желая помочь ему в этих усилиях, Шарлотта протянула руку, но он отступил на шаг, не давая ей возможности прикоснуться к нему.