Свободное сердце

Джессика улыбнулась. – Я знаю, – прошептала она. – А ты знай, что я никогда не причиню тебе боль … и не оставлю тебя.

– Я знаю.

– И?

– И… что?

– Ответь на вопрос.

– А что там был за вопрос?

Джессика зарычала и почувствовала спиной беззвучный смех Кейлы. – Думаешь, это смешно?

– Нет. Думаю, это очень забавно, когда ты сердишься, ты так мило рычишь.

– Сержусь – это еще слабо сказано, Кейла… спасибо.

Снова послышался смех. – Рада стараться. – Голос Кейлы немного посерьезнел. – Знаешь Джес… нет ничего страшного в том, что ты так смущаешься.

Джессика фыркнула, – Скажи это моему … – Она вспыхнула и замолчала. – Забудь…

Снова беззвучный смех Кейлы. – Ты смущена, потому что твое тело просит большего, – Голос стал нежным и чувственным. – Но смущении пройдет… когда в конечном счете ты получишь то, чего так сильно желаешь.

Джессика задумалась. – Будем надеяться, что оно не усилится. – сказала она через минуту. Рука темноволосой женщины пробежала по ее волосам и нежно коснулась щеки Джессики.

– Мы только начали, – многозначительно прошептала Кейла.

Девушка взвыла. – Ты когда-нибудь ответишь на вопрос? Что-то произошло, пока меня не было утром?

Несколько секунд стояла тишина, а потом прозвучало единственное слово. – Возможно.

– Это значит «да»?

– Возможно, – на этот раз с умопомрачительной усмешкой.

Теперь Джессика было точно уверена. Что-то все-таки произошло. И это «что-то» заставило Кейлу сделать первый шаг ей на встречу. – Ты мне расскажешь, что случилось?

Кейла ласково перебирала волосы девушки. – Не сегодня.

Джессика вздохнула. – Завтра?

– Возможно, – женщина немного помолчала. – Это так важно для тебя?

Джессика пожала плечами. – Это … ничего не меняет, если ты об этом. Просто мне хочется знать, вот и все.

– Хорошо. Я обещаю, что расскажу тебе, когда почувствую, что пора, ладно?

– Ладно.

Джессика закрыла глаза и расслабилась в теплых объятиях своего друга. Всю жизнь проспав в одиночестве на огромной кровати, Джессика чувствовала себя просто удивительно, засыпая в тесных объятиях любимого человека. А еще прекраснее было знать, что этот человек тоже любит тебя, так чисто и сильно, что это чувство будет жить вечно. Они еще не признались друг другу в любви, но… им не требовались слова, чтобы понять это. Эта любовь была столь очевидной и столь глубокой, что не нуждалась в устном подтверждении. Ее душа всеми силами рвалась к темноволосой женщине… и Джессика знала, что душа Кейлы тоже рвется к ней.

Ее тело постепенно отходило от дикого напряженного желания, и чем слабее становилось напряжение, тем спокойнее билось ее сердце. Скоро она смогла почувствовать, как сердце Кейлы, напротив ее спины, и ее собственное сердце стали биться в унисон. Это было приятное чувство и Джессика улыбнулась.

– Джес?

– Хммм?

– Сладких снов.

Она усмехнулась. – После твоего массажа, они будут чертовски сладкими.

Кейла тихо засмеялась и нежно поцеловала ее в затылок. – Спокойной ночи.

– Мммм.

Сон на удивлении быстро сморил Джессику… а ее сны, как она и ожидала, были белее, чем приятные.

Джессика прибила неструганную доску к каркасу и отошла, тяжело переводя дыхание. Вся грудь рубашки пропиталась потом, а грубая ткань, промокнув, стала царапать шею. Она вытерла со лба пот рукавом и подумала, что, наверное, она выглядит сейчас как пугало. Хотя это не сильно ее беспокоило. От многочасовой работы в предплечье пульсировало острой болью, но эта боль удовлетворяла. Девушка собрала волосы в хвост, но несколько непослушных прядок выбились из под повязки и теперь свисали мокрыми сосульками на лицо. Она рассеянно откинула их назад и уставилась на полузаконченный дом.

Живя в замке и пользуясь всеми преимуществами благородства, Джессика почти не видела, где и как живут обычные люди. Конечно, она знала, что крестьяне строили себе простые дома, но так как на земли постоянно нападали, эти постройки не были долговечными. Дом, что помогала строить Джессика, возводился на пепелище, что осталось от прежнего жилья после пожара прошлой ночью. Ведь крестьяне строили свои дома из дерева. А кухонный очаг иногда мог зимой разгореться так, что пламя снедало все вокруг.

Дом состоял из одной комнаты, чтобы принимать гостей, одной – чтобы спать, и совсем маленькой каморки, чтобы приготовить пищу. У Джессики в голове не укладывалось, как можно было жить в такой тесноте. Она всегда думала, что сможет прожить без роскоши… но только сейчас поняла, что уже прикипела душой к просторам и безопасности ДаГрэна.

Она знала, что деревенские крестьяне не жалуются на свою жизнь. Сер Майлс рассказывал, что в других землях некоторые лорды терроризируют своих крестьян как настоящих рабов. А земли ДаГрэна были богаты, и сэр Ричард зорко следил, чтобы все люди, искавшие его защиты, жили благополучно. Он даже предложил помощь своих солдат, когда крестьянам приходится трудно, и делал все, чтобы хоть чуть-чуть приукрасить их жизнь. Люди попросили о помощи отстроить заново сгоревшие дома и из ДаГрэна на рассвете тут же были высланы добровольцы во главе с Дэймоном Куком.

Раньше Джессике никогда не позволяли принимать участия в подобных мероприятиях. Леди Роза всегда настаивала, чтобы ее дочь держалась подальше от принижающей ее достоинство тяжелой ручной работы. Но в связи с переменами, произошедшими за последнее время, Джессика была уверена, что мать не посмеет ее остановить на этот раз. Тем более, за все это отвечал Дэймон, так что рядом всегда был друг.

Отступив на шаг, Джессика любовалась проделанной работой. Девушка улыбнулась, испытывая гордость от того, что приняла участия в таком важном проекте. Почти все утро они строили каркас, теперь же его поставили на фундамент и обили досками. Под чутким руководством старшего в деревне, маленькая армия добровольцев теперь обстругивала грубые доски. Осталось совсем не много, только покрыть крышу и дом будет практически завершен. Последние штрихи крестьяне нанесут сами. В домике не было ничего примечательного, но для глаз Джессики он казался чуть ли не крепостью, как ее ДаГрэн.

Уперев руки в боки, Джессика удовлетворенно кивнула сама себе, довольная своими успехами. Работа была тяжелая. Даже Джессика, привыкшая к многочасовым тренировкам, решила, что работа была изматывающая. Изматывающая, но чертовски удовлетворяющая. Было поистине замечательно чувствовать, что действительно помогаешь людям, знать, что они видят твои попытки изменить их жизнь к лучшему.

Хоть она и была одета как и все остальные добровольцы, она никогда не тешила себя надеждой, что сможет затеряться среди них. Если не обращать внимание, что все они были почти на голову выше ее, то все равно не укроешь от людей ее тонкие черты лица и длинные светлые волосы, отливающие золотом. Ни одна женщина из ДаГрэна даже отдаленно не напоминала ее… ее благородство ясно запечатлелось на лице девушки, как бы она не пыталась замаскировать его потом и пылью. Даже на великана Дэймона не пялились так увлеченно, как на нее. Джессика знала, что те люди, что наблюдали за их работой, и крестьяне, что плечом к плечу работали с солдатами знали, кто пришел с ними. И слава Богу, что ни один из них не узнал в ней ту девушку, что выпивала в ту ночь в таверне в высокой темноволосой женщиной.