Рене Бернард - Соблазн в сапфирах

— Ш-ш-ш! Как не стыдно, Эш! Я учусь страсти.

— Ты учишься, как убивать мужчин.

Кэрол наклонилась вниз, ее золотистые локоны превратились в занавес, который заслонял его глаза от пламени камина, и быстро вобрала его в себя. Это был безумный экстаз, когда все его тело соединилось с ее телом.

Эш отдался этому целиком и полностью, и они соединились в галопе, пока комната не огласилась звуками приглушенных криков и ударами друг о друга их плоти, встречавшейся в безумной танце. Если Кэрол постигала науку страсти, то Эш был уверен, что он равный ей ученик. Весь мир перестал существовать. Здесь была только Кэролайн над ним и вокруг него, ее вкус на его губах, ее запах в его ноздрях.

Эш подвинулся, давая ей возможность соскользнуть с него, но так, чтобы он остался в ней. В одно мгновение Кэролайн оказалась на спине, в добровольном плену под ним. Ее пальцы вцепились в его плечи, когда она замкнула лодыжки на его бедрах и последние остатки нежности оставили их. Обоих терзал невыносимый голод, требующий удовлетворения. И Кэролайн приподняла бедра, открываясь каждому безжалостному удару.

Соединенные в одно целое, они превратились в живой, поразительный по своим сложным переплетениям пазл, что делало каждое дыхание и малейшее движение невозможно эротичным и многозначительным.

Глаза Кэролайн широко открылись, когда обжигающе горячая спираль внутри ее взорвалась раскаленным добела потоком ощущений. Она задыхалась от нарастающего наслаждения, чувствуя полную беспомощность в этом потоке, пока волна за волной омывала ее тело, отвечая эхом на каждый удар Эша. Наслаждение росло с такой скоростью, что она не могла сдержать слезы.

Кэрол уткнулась лицом ему в шею и стиснула зубами его плечо, когда новый взрыв потряс ее.

Эш стиснул зубы, стараясь не закричать, когда и на него обрушился каскад света и огня, обжигающий душу, — оргазм Кэрол подстрекал его снова и снова, когда ее внутренние мускулы ласкали его член, пока он полностью не опустошился.

«Нам обоим надо молиться, чтобы пережить это», — решил Эш.

— У меня есть кое-что для вас.

Эш протянул Кэрол черную лакированную коробку, жалея, что не особенно знаком с ритуалом дарения. Он вошел к ней в комнату, чтобы увидеть ее перед тем, как они уедут на маскарад. На Кэролайн было то самое серебристо-голубое вечернее платье, которое он выбрал, и Эш заволновался, понимая: она надела его, желая сделать ему приятное.

— Хотя, возможно, не следует говорить, что этот подарок от меня.

Кэролайн уперла руки в бедра:

— Это не соответствует…

— Не возражайте! К черту все соответствия, Кэролайн. Говорите, что это фамильные драгоценности, а если хотите, объявите всему миру, что я подарил их вам, ибо хочу больше всего на свете убедить вас… в своих чувствах. — Он переминался с ноги на ногу и, в конце концов, снова протянул ей коробку. — Возьмите, Кэролайн, если согласны пощадить мою гордость.

Кэрол медленно улыбнулась и открыла коробку с мягкой робостью женщины, не привыкшей получать подарки. Эш следил за ее реакцией. Ее дед был богат, как Крез, и у нее должны быть горы разных побрякушек, которые она могла бы продемонстрировать при желании. Но ее скромность казалась такой милой, что он смирился с тем, как она примет его подарок.

— Пощадить ваши чувства, чтобы вы не могли осудить меня за то, что я ущемила вашу гордость, — проговорила она, и в следующую секунду ее глаза расширились в шоке. — Эш! Это…

— Сапфиры. Это таинственные индийские сапфиры. Когда я впервые увидел вас в этом платье на балу у Уортли, я не мог думать ни о чем другом, как о том, что они поразительно подходят вам. — Эш достал ожерелье из коробки и с легкостью надел ей на шею. — Эти камни из Индии. Сувенир на память о моем путешествии. Тогда я думал, что больше никогда не увижу солнца, Кэролайн. И теперь, когда я смотрю на вас, то думаю, какая это была бы трагедия!

Пальцы Кэрол дрожали, пока она осторожно прикасалась к камням на своей шее. Маленькие бриллианты отделяли сапфиры друг от друга, подчеркивая их таинственный блеск. Это украшение удивительно подходило к ее серебристо-голубому платью.

— Но это слишком…

— Едва ли.

Внезапно Эшу захотелось осыпать ее драгоценностями, безумная радость охватила его при мысли, что он осыплет ее драгоценным дождем камней.

— Почему вы прятали их, Эш? — Кэрол повернулась к нему. — Они так красивы, и кажется странным, что вы хранили их от света дня.

«Ты слишком умна, Кэролайн. И это то, что я больше всего люблю в тебе».

— Естественно хранить их в безопасности, и потом, что мог бы джентльмен делать с ними? Вряд ли я стал бы украшать ими упряжь моей лошади или использовать их вместо пуговиц на своем сюртуке.

Кэрол рассмеялась в ответ на это абсурдное предположение:

— А что, из них получились бы замечательные пуговицы!

— Думайте об этом ожерелье как о своем собственном «Кохиноре», хотя едва ли оно сопоставимо размером с тем знаменитым алмазом.

Эш с удовольствием наблюдал, как Кэрол начала бессознательно прихорашиваться, чувствуя, как тепло ее кожи передается ожерелью. Эш подвел ее к туалетному столику с зеркалом в позолоченной раме.

— А мое ожерелье обладает чудодейственной силой?

Его глаза встретились с ее взглядом в зеркале, и Эш ощутил, как вдруг горячо стало в груди при виде этой незащищенной красоты. Кэрол смотрела прямо на него, и ее карие глаза сияли таким доверием и сладостью.

— С женщиной, которая носит эти сапфиры, никогда не случится ничего плохого.

— Никогда?

— Так долго, пока я жив.

«О Господи, он дал клятву и сказал, что сдержит ее до своего последнего вздоха!»

— Ты опоздал, Блэкуэлл!

— Я никогда не опаздываю, Терранс! — поправил хозяина Эш.

Лорд Кроули ответил беспечной улыбкой.

— Говорят, сам принц решил принять участие в маскараде, спрятавшись за маской! Что скажешь, Блэкуэлл? — Лорд Кроули ликовал, пока его взгляд не остановился на Кэролайн, и в нем вспыхнул интерес хищника. — А кто эта маленькая богиня?

— Позволь представить тебе подопечную моего деда — мисс Кэролайн Таунзенд из Бостона.

Это была слегка иная позиция, нежели прежде, и Кэролайн удивилась тонкому повороту. Правила светского общества должны были несколько измениться, если она выведена из-под непосредственной опеки Эша. Внутри ее загорелся луч надежды, слишком робкий, чтобы поверить.

«Эш подарил мне сапфиры как доказательство своих чувств. Так он сказал! И вот сейчас… Может ли это быть, что он не боится публично рискнуть подобным заявлением?»

— Разве она не чудо! — Лорд Кроули склонился к руке Кэрол. — Когда вы устанете от манер Блэкуэлла, вам лишь стоит послать мне словечко, и я сумею восстановить вашу веру в английскую аристократию.