Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин

Джек снова обратился к Эвелин. Шторка на окне была приподнята, и вечернее солнце освещало девушку. Она сидела, закутавшись в темный плащ. Скорее всего надела туфли служанки, а небольшие поля простенькой шляпки удачно закрывали лицо. Не самый плохой наряд. Интересно, что у нее под плащом? Ей бы следовало не снимать его весь вечер.

Джек заметил, что Эвелин тоже пристально смотрит на него.

— Как моя одежда? — спросил он.

Она поморщилась:

— Я как раз раздумывала, где ваш слуга достал эту ужасную куртку.

Джек усмехнулся. На нем была вельветовая куртка с небрежно зашитой прорехой у запястья и грубая рубашка, вся в жирных пятнах, словно он постоянно вытирал ею тарелку. Наряд дополняли изношенные черные штаны из плотной шерсти и обшарпанные башмаки. Джек не брился утром, и теперь на его лице красовалась темная щетина.

— Мой слуга Мартин знаком с продавцами поношенной одежды. Конечно, ему пришлось применить свой талант. — Джек указал на ужасную заплату и жирные пятна. — Однако мне без него не обойтись, когда надо расследовать предполагаемые преступления моих клиентов и приходится отправляться на встречу с ними.

Уголок ее рта чуть приподнялся.

— Могу себе представить.

— Не обманывайте себя, Эви. Одежда, конечно, поможет нам, но вы должны понимать, что красивая женщина притягивает взгляды.

Эвелин удивленно взглянула на Джека, и ему пришло в голову, что она даже не подозревает, насколько она прекрасна. Неужели ни один мужчина не говорил ей этого?

Какая жалость, подумал он. Отец оказал ей плохую услугу, позволив проводить много времени в своем рабочем кабинете.

Плавно покачивающийся экипаж остановился. Ветер принес резкий запах рыбы, и Джек понял, что они близки к цели своего путешествия.

Повинуясь импульсу, он протянул руку и отвел с лица Эвелин светлую прядь. Стоило ему коснуться ее, как он уже не мог остановиться. Пальцы застыли на мочке ее уха, и Джека поразило шелковистое прикосновение ее волос. Ему хотелось снять с Эвелин шляпку и запустить руку в ее восхитительные волосы.

Он взглянул на ее лицо. Она сидела очень прямо, явно удивленная его поступком.

Рассердившись на свою несдержанность, Джек отдернул руку.

— Держитесь рядом со мной, Эви, — коротко произнес он. — Не снимайте шляпку. Не стоит привлекать внимание своими волосами. Если к нам подойдет какой-нибудь мужчина, говорите, что вы моя женщина. Поняли? — Голос Джека звучал необыкновенно резко, но ему было важно, чтобы Эвелин прислушалась к его словам.

— Но ведь в этом не будет необходимости?

Джек подался вперед и взглянул на нее тяжелым взглядом:

— Пока мы не найдем Рэндольфа Шелдона, это необходимо для вашей же безопасности.

Эвелин собралась было возразить, но Джек ее перебил:

— Вы мне доверяете?

У нее был удивленный вид, и она прикусила нижнюю губу, прежде чем взглянуть ему в глаза.

— А как же иначе? Я доверяю вам, Джек.

— Хорошо, потому что мы уже на месте.

Он распахнул дверцу, выпрыгнул на мостовую и подал Эвелин руку.

Ее голубые глаза расширились при виде толпы людей, снующих по улице.

— Еще не поздно вернуться, Эви, — сказал Джек.

Она покачала головой.

Он бросил кучеру монету.

— Будьте сегодня вечером поблизости и получите вдвое больше.

— Договорились, — ответил кучер, приподняв шапку.

Джек твердо взял Эвелин за руку и направился в самую гущу толпы.

Эвелин не могла поверить своим глазам. Вокруг них суетились люди, и над всем витал резкий запах рыбного рынка. Он, словно липкий воздух, окутывал ее со всех сторон. Продавцы в заляпанных потрохами фартуках размахивали тушками рыбы над головой и, сложив руки рупором, выкрикивали цену. Вокруг с громкими криками летали чайки, время от времени подхватывая разбросанные между прилавками потроха.

— Как мы найдем таверну? — Эвелин пыталась перекричать многоголосую толпу.

— Я знаю, где это, — отозвался Джек.

На них натолкнулся дюжий матрос, и она пошатнулась. Джек подхватил ее под локоть.

— Мы можем здесь потеряться.

Он крепче сжал ее руку.

— Нет, таверна в конце улицы.

— Не думала, что тут так много народу. А ведь почти пять часов вечера.

— Самое время для столпотворения, — сухо заметил Джек.

Они прошли прилавок, возле которого покупатель торговался с торговкой рыбой со свисавшими поверх фартука тушками палтуса. Коричневатые хвосты и белые брюшки разлетелись в стороны, когда женщина взмахнула руками и что-то выкрикнула в лицо покупателю. За следующим прилавком стоял лекарь, восхваляя мазь от геморроя и ножевых порезов. Вокруг уже собралась толпа, привлеченная восторженной речью, и шум еще больше усилился.

Эвелин с изумлением оглядывалась по сторонам, радуясь, что с ней рядом находился Джек. Рынок был подобен огромному дышащему зверю, который мог с легкостью проглотить ни о чем не подозревающего прохожего.

— Понимаю, почему вы не хотели отпускать меня сюда, — сказала она.

Джек остановился, и его зеленые глаза с любопытством взглянули на Эвелин.

— Значит, признаете, что были не правы?

— Нет, Джек. Просто хочу выразить признательность за ваше присутствие.

По его лицу скользнула тень разочарования, но через миг исчезла.

— Лично я бы предпочел встретиться с мистером Шелдоном в другом месте, но раз уж мы здесь, то вон и таверна. — Джек указал в сторону прилавка, за которым стоял лекарь. — Идемте.

Они продолжили путь. Близился вечер, и торговки поливали водой мостовую перед прилавками. Кое-кто подметал потроха и мусор, другие предоставили эту работу чайкам и бездомным собакам. Мощеная мостовая была скользкой и грязной, и Эвелин приходилось приподнимать подол своего и без того короткого платья.

Вскоре они увидели мрачные коричневые воды Темзы, и запах рыбы и водорослей усилился. У причала стояли лодки с креветками и устрицами. Рыбаки и носильщики подбегали к рослому управляющему с темным, словно дубленая кожа, лицом, который то и дело разражался криком, перемежая речь непристойностями.

Эвелин первая заметила вывеску «Петуха и быка», прежде чем они свернули за угол и направились к таверне.

— Держитесь рядом, — предупредил Джек. — В пятницу вечером в Биллингсгейте полно матросов.

Они подошли к двери, и Эвелин услышала шум голосов, доносившийся изнутри. Не успел Джек взяться за ручку, как дверь распахнулась, и оттуда вывалился матрос. Лицо у него было багровым, глаза остекленели, и он едва взглянул на них, прежде чем выйти на мостовую и извергнуть содержимое желудка.

Не дав Эвелин опомниться, Джек втащил ее внутрь.

Их тут же окутал густой дым. У Эвелин защипало глаза, и ей пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем она снова смогла что-либо различать.