Майя Бэнкс - Право на любовь

— У вас есть для меня особое распоряжение, лэрд?

— Да, милая.

Она чуть склонила голову и молча ожидала продолжения.

Пальцы мужа нежно скользнули по ее подбородку к тому месту, которое задел мощный кулак Хита.

— Поцелуй меня.

Мейрин так обрадовалась, что бросилась на шею и горячо прижалась к губам мужа.

— Ты мне не доверяла, милая.

Голос прозвучал укоризненно.

— Прости, — шепнула она. — Ты выглядел так, будто снова собрался кричать.

— Лэрд, не может быть, чтобы вы всерьез приказали нам работать за женщин!

Голос Роберта заставил Юэна обернуться.

— Именно это я только что и сделал, — невозмутимо подтвердил Маккейб. — Тот, кому мои команды не нравятся, может в любой момент покинуть и мой замок, и мои земли.

Хит угрожающе зарычал, и Мейрин еще крепче прижалась к супругу. Этот человек вызывал в ней омерзение, а ненависть в его глазах пугала.

— А что будет с Хитом? — шепотом спросила она. — Почему ты избавил его от женского труда?

Юэн угрожающе нахмурился:

— Останься с Алариком.

Он передал жену брату и решительно направился туда, где стоял предатель.

Широкие плечи деверя мешали смотреть; Мейрин вытянула шею и даже привстала на цыпочки, чтобы не пропустить главного.

Юэн подошел к Хиту и, не говоря ни слова, с силой ударил по лицу. Негодяй взвыл и рухнул на пол, однако вождь нагнулся, схватил за воротник и снова поднял.

— Это за Кристину! — прорычал он, после чего безжалостно ударил Хита коленом в пах.

Аларик и Кэлен сморщились, Гэннон побледнел, а Диормайд вообще отвернулся.

— А это за мою жену!

Лэрд бросил преступника на пол, и тот скорчился от невыносимой боли. Мейрин могла поклясться, что слышит рыдания.

— Я бы на его месте тоже заплакал, — пробормотал Аларик.

Маккейб повернулся к Гэннону и ледяным тоном приказал:

— Негодяй должен умереть. Убери его с моих глаз.

Хит услышал приговор и взмолился о пощаде, но воины лишь с отвращением отвели глаза.

— Слушаюсь, лэрд. Немедленно исполню.

Гэннон вздернул жалобно хныкающего труса, заставил подняться на ноги и вместе с Кормаком потащил прочь из зала.

Покончив с виновником скандала, вождь подошел к торжествующим женщинам.

— Кристина, прими мои глубочайшие извинения. Никогда больше не допущу подобного обращения. Постарайся хорошенько отдохнуть. Сомнительно, конечно, что мужчины справятся с хозяйственными делами так же ловко, как это удается женщинам, но работа будет сделана.

Сердце Мейрин наполнилось гордостью. Искренность простых слов мужа тронула ее до глубины души. В глазах почему-то защипало. Она схватила Кэлена и Аларика за руки и сжала так крепко, что побелели косточки.

Кэлен тут же осторожно освободился и посмотрел на Мейрин с удивлением.

— О чем ты плачешь?

Мейрин всхлипнула, спрятала лицо на груди Аларика, и тот недовольно нахмурился: кажется, служить носовым платком ему не очень понравилось.

— Юэн хороший человек, — пробормотала она.

— Это всем известно, — с готовностью согласился Кэлен.

Вождь уладил первостепенные дела и вернулся туда, где стояли братья и жена. Мейрин тут же вырвалась из объятий Аларика и бросилась к мужу. Повисла у него на шее и покрыла лицо нетерпеливыми поцелуями, прижалась всем телом.

— Задушишь, милая, — со смехом отстранился Маккейб.

— Люблю тебя, — прошептала Мейрин на ухо. — Очень-очень люблю.

Внезапно оказалось, что супруг обнимает ее так же горячо, как и она его. А в следующую секунду он подхватил ее на руки, выскочил из зала, несколькими прыжками преодолел лестницу, ворвался в спальню и ногой захлопнул дверь.

Остановившись, он еще крепче прижал Мейрин к груди и посмотрел на нее полубезумным взглядом.

— Что ты сказала?

Мейрин недоуменно молчала; неожиданная пылкость мужа показалась ей странной.

— Минуту назад, в зале. Что шепнула мне на ухо?

Мейрин нервно вздохнула и поежилась, а потом собрала все свое мужество и повторила:

— Сказала, что люблю тебя.

— Черт побери, давно пора! — прорычал Юэн.

Она растерянно заморгала.

— Прости, что давно пора?

— Давно пора сказать эти слова.

— Но я сама только что поняла, — озадаченно призналась Мейрин.

— А я все равно уже знал, — с мальчишеским бахвальством заявил Юэн.

— Неправда, ничего ты не знал. Даже я не знала.

Маккейб широко улыбнулся:

— Скажи, милая, какие у тебя планы на свободный день?

Мейрин пожала плечами:

— Я пока еще не решила. Скорее всего, разыщу Криспена и поиграю вместе с ним и другими детьми.

Юэн энергично покачал головой.

— Нет.

— Почему же?

— Потому что я решил, что свободный день — это просто замечательно.

Мейрин недоверчиво вскинула брови.

— Правда?

— Абсолютная правда. А еще я подумал, что, может быть, ты захочешь провести его вместе со мной.

— Праздность и лень — большой грех, — неуверенно прошептала Мейрин.

— Да, но то, о чем я думаю, мало похоже на лень.

Тон, которым супруг произнес эти слова, заставил ее покраснеть.

— Но ведь ты еще ни разу не пренебрегал своими обязанностями.

— Моя главная обязанность — обеспечить потребности жены.

Юэн бережно тронул подбородок, на котором остался синяк, и заметно помрачнел.

— Неужели ты действительно готов его убить? — прошептала Мейрин.

Юэн сурово сдвинул брови.

— Он тебя ударил. Тебя — жену лэрда, хозяйку замка. Разве я имею право терпеть подобное неуважение? Конечно, нет! Без сомнения, я убью любого, кто посмеет тронуть тебя пальцем.

Мейрин сгорала от чувства вины.

— Но ведь я вывела парня из терпения, бесстыдно спровоцировала. Обзывала ужасными словами — такими, которые настоящая леди даже не сможет произнести. Матушка Серинити заставила бы меня мыть рот с мылом!

Юэн вздохнул.

— И что же, по-твоему, делать с этим зверем? От него одни неприятности; чаша терпения переполнилась до краев. Даже если бы он тебя не ударил, пощечину Кристине я все равно не смог бы стерпеть.

— А что, если просто прогнать? По-моему, бродяга без крыши над головой и без гроша за душой обречен на такие суровые испытания, что казнь покажется ему легким избавлением. Что, если он умрет с голоду или достанется стае волков?

Юэн отстранился, посмотрел на жену с искренним удивлением и от души рассмеялся.

— Что за кровожадное создание!

Мейрин пожала плечами:

— Да. Аларик тоже так сказал.

— Но почему же тебе важно, чтобы я сохранил Хиту жизнь? Долг вождя и супруга приказывает поступить иначе.

— Потому что я его разозлила. Если бы он меня не ударил, ты не приговорил бы его к смерти, а за пощечину Кристине выбрал бы другое наказание.

— Значит, по-твоему, достойнее бросить обидчика на съедение волкам?