Жюльетта Бенцони - Яд для королевы

— Но герцогиня хотела побеседовать с нами сегодня вечером, — напомнила Шарлотта.

— Я скажу ей, что путешествие чрезвычайно вас утомило, и вы нуждаетесь в отдыхе. Думаю, ночи вам хватит, чтобы переварить услышанное.

Герцогиня завершила утреннюю церемонию пробуждения — надо сказать, она не была долгой: ее всего-навсего перенесли с постели в кресло, после чего она тут же отпустила всех фрейлин, задержав только Шарлотту и Сесиль. Она подтвердила Сесиль, что та по-прежнему остается в детской свите, при Анне-Марии, сестре королевы испанской, которой исполнилось одиннадцать лет, шестилетнем Филиппе, через несколько месяцев готовящемуся перейти под опеку мужчин, а также очаровательной четырехлетней крошки Елизаветы-Шарлотты. Мадемуазель де Невиль обожала детей. Она с радостью поблагодарила герцогиню и отправилась на детскую половину, чтобы немедленно приступить к своим обязанностям. Мир детей был куда занимательнее и живее долгих стояний со сложенными на животе руками у стены, с которой грозно и неодобрительно смотрели на тебя предки испанских королей. К тому же назначение не грозило Сесиль разлукой с подругами: дети герцогской четы всегда и всюду следовали за родителями. С тех пор, как умер маленький герцог Валуа, чью кончину герцогиня пережила необычайно тяжело, она не расставалась со своими детьми.

Шарлотта, оставшись наедине с герцогиней, поняла, какую весть ей предстоит услышать, и собралась с силами. Хотя господин де ла Рейни уже все рассказал ей, хотя сообщение должно было быть немногословным и деликатным, снова услышать его ей было очень тяжело. В самом деле, герцогиня передала все трагические подробности гибели графини с присущей ей мягкостью и осмотрительностью, но Шарлотта не могла удержаться от слез.

— Что такого она сделала? Чем заслужила такую ужасную кончину? — возроптала безутешная Шарлотта.— Ничего... Она ничего не сделала, бедная моя девочка. На нее напали разбойники, которых, я не сомневаюсь, вскоре отыщет проницательный месье де ла Рейни, и они понесут заслуженное наказание за свое злодеяние.

— Разбойники нападают, чтобы ограбить свою жертву, а не за тем, чтобы ее убить, тем более так страшно, так варварски. Они же знали, что за убийство столь знатной дамы им грозит гораздо более тяжелое наказание, чем за грабеж. За это убийство они должны были получить немалую сумму...

— Господи! Какой ужас! Неужели вы думаете, что...

— Я прошу прощения у Вашего королевского высочества, если повергаю вас в ужас, но не могу не думать, что, если бы моя тетя не взяла меня под свою защиту после бегства из монастыря или если бы она отправила меня к моей матери, она бы осталась в живых!

— Не надо так думать и тем более говорить, дорогая. Вы прекрасно знаете, что лесные дороги небезопасны. Разбойники убили их всех, потому что боялись быть узнанными.

— Они могли убить кучера, слуг, чтобы добраться до кареты, но... Ведь графиня де Брекур одевалась всегда с большим вкусом и утонченной элегантностью. Она надевала драгоценности только по большим праздникам. В этот день был какой-нибудь праздник при дворе?

— Нет, нет, никаких праздников. Все случилось в канун страстного четверга.

— Тем более Ваше королевское высочество должно признать мою правоту: моя дорогая тетя была убита за то, что встала на мою защиту и спасла меня от судьбы, которую готовила для меня моя мать.

— Боже мой! — произнесла потрясенная герцогиня. — Неужели вы решитесь обвинить вашу мать в том, что она оплатила это убийство?

— В этом я не уверена. Думаю, что подобная услуга стоит немалых денег, а моя мать скупа и тратится только на собственные удовольствия. Но я знаю, что она способна пойти на любую крайность, лишь бы завладеть состоянием моего отца, которое должно отойти мне по праву наследования. Если бы смерть наступила от отравления ядом, я не колебалась бы ни секунды и обвинила бы ее...

— Яд? Сразу видно, бедное мое дитя, что вы долгие месяцы жили вдалеке от Франции. Придворные короля сейчас ежатся и дрожат от страха. Каждый боится, как бы его не обвинили в каком-нибудь отравлении, а перед строгими и неподкупными судьями звучат все новые и новые имена. Вуазен была поистине исчадием ада, и ее сожгли несколько недель тому назад. Но на протяжении года, который она провела в тюрьме, она назвала огромное количество имен. После смерти Вуазен ее дочь и еще одна колдунья продолжают вспоминать имена своих клиентов. Сейчас уже нет сомнений в причастности к преступлениям мадам Полиньяк, мадам д'Алюэ, маршала Люксембургского, месье де Сессака. Графиня де Суассон, прекрасная Олимпия, кузина самого короля и его любовница, избежала неприятностей только потому, что ее вовремя предупредили, и она успела сбежать за границу. Судьи хотят выслушать показания жены маршала де Ла Ферте, мадам де Тингри, герцогини Бульонской, графини дю Рур и многих, многих других.

— Неужели столько людей было причастно... — Шарлотта не могла поверить услышанному.

— Больше! Гораздо больше! Вы не ошиблись, когда сказали, что Фонтенбло очень изменился. Так оно и есть. После свадьбы Марии-Луизы здесь многое стало иным. Все знатные семьи обеспокоены, никому не хочется услышать, что кто-то из их близких подозревается в совершении преступления. Я знаю, что подозреваются две приближенные мадам де Монтеспан. А с тех пор, как бедняжка Фонтанж стала так тяжело болеть, злые языки задают весьма коварные вопросы. Так что если бы наша дорогая графиня умерла от яда, членам ее семьи пришлось бы совсем несладко. Нападение разбойников, как оно ни трагично, кажется чем-то более естественным, чем ужасные замыслы, долгие годы таимые под спудом и теперь осуществленные...

— А... а можно ли сообщить это страшное известие моему кузену Шарлю, которого графиня так нежно любила? Я знаю, что он служит во флоте, но где именно, мне неизвестно...

— Не беспокойтесь, месье де Кольберу известно, на каком корабле служит ваш кузен, как известно ему все, что касается его обожаемого флота. И потом, графиня де Брекур была близка к королеве, ее трагическая гибель не прошла незамеченной, где только не говорили о ней!

— Но только не в Испании, — печально сообщила Шарлотта.— Может ли мне сказать Ее королевское высочество, где могила моей тети? Я хочу поехать туда и помолиться.

Герцогиня Елизавета, разрумянившаяся после завтрака, еще более зарделась и призналась, что не знает этого. Однако она дала добрый совет:

— Спросите у мадемуазель де Теобон. Она у нас настоящая газета!

Оказалось, что Лидия в самом деле может ответить на вопрос Шарлотты. Зная, как дорога была покойная ее подруге, Лидия постаралась заранее все разузнать.