Жюльетта Бенцони - Яд для королевы

— Вы имеете в виду всех, кто любит ее, как я, как мадам де Клерамбо, де Невиль, ее камеристки, и вы тоже, я думаю? Но что мы можем поделать против закованных в броню воинов? Наша привязанность лишь немного смягчает ее положение.

— А я свою любовь и сочувствие скоро смогу выражать только в письмах, — вздохнула Сесиль, которая не успела еще поделиться своей главной новостью. — Я ведь выхожу замуж... Вернее, брат выдает меня... За очень важного в нашем государстве человека...

— Почему вы как-то странно говорите об этом? — удивленно спросила Шарлотта. — Вы же, наверное, очень счастливы?

— Лучше не будем пока говорить о счастье, — посоветовала разумная Лидия.

— А что? Сесиль разве не любит своего жениха?

— Сейчас вы все поймете, милая Шарлотта, — снова вздохнув, заговорила Сесиль. — Мой жених вдвое старше меня, у него тройной подбородок и живот, как у кардинала... Но он непомерно богат. В общем, через неделю я попрощаюсь с Сен-Клу, с нашей госпожой... и с вами тоже. У меня нет большой надежды, что я когда-нибудь вернусь сюда.

На глаза Сесиль навернулись слезы, и у Шарлотты защемило сердце, она просто не могла смотреть, как подруга плачет.

— Откажите ему, за чем дело стало! Вы молоды, хороши собой, ваша госпожа вам покровительствует. Нужно только...

— Взбунтоваться, как это сделали вы? И что будет дальше? Чего хорошего я смогу дождаться? Этот брак одобрил Его величество король. У меня нет выбора, милая Шарлотта. И так уж сильно переживать за меня не стоит. На этом гризайле [79] Живопись, выполненная оттенками одного цвета, чаще всего серого или коричневого. есть небольшой лоскутик синего неба: мой... жених слывет человеком редкой доброты. Он давно уже любит меня, и не его вина, что он не так хорош собой, как шевалье де Лоррен. Кто знает, может быть, я не буду такой уж несчастной.

— Какой наверняка были бы, стань вашим супругом шевалье, — закончила Лидия. — А мы с Шарлоттой по примеру нашей госпожи будем писать вам чуть ли не каждый день. Расстояние — не помеха для настоящей дружбы.

Против мнения мудрой Лидии возразить было нечего. Сесиль, похоже, примирилась со своей судьбой, так что Шарлотте оставалось только от души поцеловать подругу и пообещать писать часто-часто. Но участие короля в таком, казалось бы, интимном деле, как супружество, смутило Шарлотту: как он мог дать согласие на этот неравный брак? Может быть, он не видел жениха? Или, может быть, не знает, сколько лет Сесиль? Шарлотта про себя возмутилась, что какой-то человек, пусть даже коронованный, распоряжается по своей воле судьбами всех своих подданных, не различая ни возраста, ни пола, вслепую решая, как им жить дальше, а они даже не могут высказать своего несогласия! А теперь возле короля появилась коварная тень: одетая в черное женщина молчаливо следует за ним по пятам, стараясь присвоить себе хоть малую толику его всемогущества...

Этой ночью Шарлотта долго не могла заснуть, и утром проснулась в очень подавленном настроении. Встав, она сразу же поспешила в парк, как обычно она поступала в Сен-Клу и как она привыкла делать в те дни, когда королева не нуждалась в ее услугах. Хотя совсем не редко Шарлотта помогала Ее величеству выбирать наряды и украшения — Мария-Терезия оценила присущий Шарлотте врожденный вкус. Но этим утром Шарлотте хотелось насладиться чудесными розами, которые в изобилии цвели сейчас в Сен-Клу. Пройдет два дня, они приедут в Версаль и там будут любоваться великолепными планировками великого Ленотра, но не буйным цветением душистых цветов. Шарлотта направилась к своей любимой скамейке, едва заметной из-за раскидистого розового куста, но когда подошла к ней, чуть не вскрикнула от огорчения — скамейка была занята. Она повернула обратно, собираясь отправиться на поиски другой лавочки, но тут тот, кто опередил ее, поднялся и произнес:

— Одну минуточку! Пожалуйста! Прошу вас, мадемуазель де Фонтенак!

Оказалось, что это был Адемар де Сен-Форжа. Еще более нарядный, чем обычно, весь в кружевах, бантах и перьях, он переливался всеми оттенками синевы — от бледной лазури до густой морской сини. Молодой человек поклонился Шарлотте с величайшей изысканностью, она ответила ему коротким реверансом.

— Я думала, что не встречу ни одной живой души в этом глухом уголке парка после праздника, который закончился на рассвете. Что вы тут делаете?

— Я помню, что вы любили эту скамейку, и ждал вас здесь.

— Вам повезло. Я могла бы пойти совсем в другую сторону.

— Нет, не могли. Я предчувствовал, что непременно вас встречу. Мне очень нужно с вами поговорить.

— О Господи! О чем же?

Настроение Шарлотты отнюдь не улучшилось: молодой человек помешал ей насладиться чудесным утром, и она была раздосадована.— Сейчас вы все узнаете. Только, сделайте милость, присядьте сначала. Так будет... удобнее.

Сообразив, что ее возражений он сейчас не услышит, Шарлотта повиновалась.

— Пожалуйста, я сижу и готова вас выслушать. О! Что это такое вы делаете?

Голубая фигура Адемара совершенно неожиданно согнулась чуть ли не пополам, одним коленом он встал на землю. От его движений в воздухе еще более пряно запахло амброй, которой он душился.

— Я принял наиболее подходящую позу для того, что собираюсь вам сказать, — ответил он и продолжал: — Дорогая Шарлотта, не соизволите ли вы оказать мне честь и взять меня в супруги, став графиней де Сен-Форжа?

— Вы хотите жениться? Вы? — ошеломленно переспросила Шарлотта.

— Да, я. А что в этом такого удивительного?

— Да ничего особенного, конечно, но вы ведь по-прежнему состоите в свите герцога Филиппа?

— Разумеется, но я не вижу, чем это может помешать моей женитьбе.

— Помешать, может быть, и не может, но, насколько мне известно, большинство из его свитских дворян не женаты.

— И что из этого? Это же не обязательное условие? Все мы знаем, что ваша подруга Теобон сочеталась втайне браком с Бевроном, а он из наших.

— Да, он был в свите герцога, но теперь его что-то не видно... Впрочем оставим это. Я хотела бы знать, по какой причине вы просите моей руки? Означает ли это, что вы меня любите?

— М-м-м, любовь... А вы не очень рассердитесь, если я встану? Такое положение, должен вам признаться, страшно неудобно.

Шарлотта не могла удержаться от смеха, и ее дурное настроение вмиг улетучилось.

— Ну, конечно же, встаньте! Прошу вас. А теперь садитесь на скамейку, так нам будет гораздо удобнее разговаривать.

— Спасибо, — сказал Адемар с искренним вздохом облегчения. — Так о чем это мы?

— О любви. Я спросила вас, уж не любите ли вы меня, а вы ответили: «М-м-м, любовь». Что вы под этим подразумевали?

— Видите ли, я... В общем, я считаю, что это чувство совершенно необязательно для счастливой семейной жизни. Я бы даже сказал, что оно может помешать и... нарушить... гармоничные отношения!