Жюльетта Бенцони - Яд для королевы

— Один уже нашелся!

— И кто же вам сделал предложение?

— Предложение было сделано пять минут назад, и оно меня, признаюсь, ошеломило.

— Скажите же, кто его сделал?

— Граф де Сен-Форжа и...

Безудержный смех мадам де Монтеспан помешал Шарлотте продолжить рассказ. В полном недоумении она смотрела на маркизу, а та так искренне хохотала, что обидеться на нее было невозможно. Но вот маркиза успокоилась.

— Еще один, — проронила она, вытирая платком выступившие слезы. Посмотрев на полное недоумения лицо Шарлотты, она объяснила: — Вы не знаете об этом, но в последнее время друзей герцога Филиппа охватило безудержное желание жениться. Им кажется, что они нашли прекрасное средство защититься от обвинений в содомии, и все захотели вступить в законный брак. Ваш Сен-Форжа следует их примеру и ничего больше... Простите, если я развеяла дорогую для вас иллюзию.

— Делая мне предложение, граф обошелся без романтических настроений. Мне даже показалось, что я получила деловое предложение. И все-таки я многого не понимаю. Ведь после того, как Суд ревностных прекратил свою деятельность, эти господа почувствовали себя в полной безопасности, не так ли?

— И они совсем распоясались и доводят до слез бедняжку Лизелотту? Все так и не совсем так. Кое-кто действительно успокоился до такой степени, что почувствовал себя недосягаемым. И этот кто-то — шевалье де Лоррен, он крепко держит в руках герцога Филиппа, потому что после графа де Гиша стал самой большой его привязанностью, но зато остальные прекрасно знают, что уничтожить их ничего не стоит. Король никогда не любил мужских союзов, хотя до сих пор ни единым словом не осудил пристрастий своего брата. Однако все держится на волоске. До королевских ушей доходят разные слухи. И женитьба кажется этим господам вполне надежной гарантией их благонадежности. Женишься — и все у тебя в порядке.

Теперь Шарлотте все стало понятно. Внезапно решившись, она задала и второй вопрос, который ее мучил:

— Месье де Сен-Форжа сообщил, что король благосклонно относится к этому браку. Как вы думаете, почему?

— Благосклонно? Вот это для меня новость! Разве только наш господин предпочитает замужних женщин невинным девушкам? Может быть, и так. Тогда я — лучшее тому подтверждение. Единственное, о чем я вас прошу, — не спешите с ответом. Мне непременно нужно разузнать, в чем тут дело. И спрашиваю в последний раз — вы будете носить мои платья или нет? Шарлотта молчала, не зная, что ответить.

— Вы видели, как страдает бедняжка курфюрстина? — внезапно переменила тему маркиза. — Боюсь, что ее лучшие дни миновали. Компания миньонов поклялась погубить ее. И Ментенонша, как это ни странно для проповедницы, стоящей на страже добродетели, хочет того же, что и они. Ну, так что же, когда вы собираетесь вернуть мне посланные платья?

И тут Шарлотта решилась.

— Когда мы приедем в Версаль, я обязательно буду носить их.

Королевский поезд покинул Сен-Клу 6 мая. Король, прощаясь, благодарил брата и невестку за оказанный ему прием. Все заметили, что Людовик довольно долго держал невестку за руку и что-то шептал ей на ушко, и мало-помалу она начала улыбаться, чего с ней давным-давно не случалось. Потом король повернулся и подошел к брату.

— Я дал вам лучшую жену на свете, — сказал он громко, так что его голос услышали все. — Берегите же ее!

Как изменился Версаль с тех пор, как Шарлотта была там в последний раз! Достроенное южное крыло было восхитительно красиво, блистали великолепной отделкой главные апартаменты, часовня [80] Речь идет о первой часовне. Впоследствии она была заменена той, что стоит и до сих пор. (Прим. авт.) . Но сотни рабочих продолжали трудиться над земляными насыпями, бассейнами и оранжереями. Сады уже были посажены, теперь создавался парк. Для посадок отовсюду привозили дубы, сосны, ели, сикоморы, липы, каштаны. Только из Нормандии из леса Лион были привезены шесть тысяч вязов и четыре тысячи грабов!

Прибытие королевского поезда встречало громкое пение труб и звук барабанной дроби. Под торжественный военный марш король, королева и придворные вошли во дворец, и, когда распахнулись двери главных апартаментов, никто не смог удержаться от восторженного возгласа.

— Боже мой! Как красиво! — воскликнула даже королева, увидев свои покои.

Но тут же прижала ладони ко рту, стараясь соблюсти привычную сдержанность и не поддаться восторгу, рвущемуся из груди. Она неспешно осматривала принадлежащие ей великолепные покои, где отныне она будет царить; от помещения, где размещалась охрана, их отделяла великолепная лестница из разноцветного мрамора, а за ней... Королева с восторгом оглядела будуар, потом спальню. Какой нарядной и веселой выглядела эта комната благодаря серебряной решетке, отделявшей постель от остального помещения! Изящные серебряные стулья были обтянуты парчой, наборные столики изготовлены из редких пород деревьев. А какие зеркала, гобелены с золотым шитьем, росписи потолка, изображающие античных цариц, какие шелковые ковры, позолоченная лепнина, бронза! А хрустальные люстры! А множество других красот, которые могут восхитить жену, воздавая дань всемогуществу ее супруга!

О всемогуществе и славе короля напоминали бронзовые статуи и картины Лебрена и Миньяра, расположенные на каждом шагу. Куда ни кинешь взгляд — повсюду разноцветный мрамор, то белый каррарский, то парчовый, то глазковый, то синий с белыми прожилками. Помимо мрамора, — оникс, малахит, лазурит и золото, снова золото, опять золото, везде и всюду — золото. Изысканное и богатое убранство покоев королевы дополняли великолепные люстры из горного хрусталя, которые, переливаясь и сверкая неподражаемой огранкой, свешивались с высоких расписных потолков. Нечего и говорить о том, что убранство покоев короля было еще богаче, еще роскошнее.

Немного придя в себя от ослепительной роскоши, все, кроме королевской семьи, фаворитов и государственных мужей, отправились на поиски отведенных им помещений. Шарлотте и другим фрейлинам королевы не пришлось идти далеко, им предстояло жить в маленьких комнатках на антресолях, окна которых выходили во внутренний двор. Все девушки находились под впечатлением от сказочного великолепия дворца, и всех их пугали его немыслимые размеры. Они невольно сожалели о старом уютном Сен-Жермене, где все жили так близко и так дружно. Королева, обратив внимание, что Зеркальная галерея, которая должна соединять ее покои с покоями короля, хоть и начата, но еще далеко не закончена, тоже загрустила. Тем более что мадам де Монтеспан и мадам де Ментенон разместились с Его величеством по соседству... Но грустить ей оказалось некогда — веселая череда пышных празднеств и всевозможных развлечений оживила и дворец и городок, знаменуя окончательное переселение королевского двора. Вскоре был объявлен список постоянных развлечений — три раза в неделю театральные постановки, по субботам — балы, в остальные дни — музыкальные концерты и пение, начиная с шести часов. Разумеется, не забыли и карточную игру, которой отвели... Да практически каждый день!