Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– Чего звала? – глубоко посаженные знакомые ярко-голубые глаза с неприязнью смотрели на девушку.

Настя ахнула. Такие же глаза были и у её жениха. Всмотревшись, девушка заметила сходство монахини с Гришей, а еще больше – с Софьей. Вспомнилось, что одна из дочерей Петра Григорьевича приняла постриг. Ольга, кажется, так её звали.

– Бушует? – тем временем вопрошала монахиня, подчеркнуто игнорируя саму Настю.

– Пяльцы просит. Вышивать, – пояснила старуха.

– Пяльцы? – вновь неприязненный взгляд. – Вот еще! Ночь перед постригом в молитвах и раздумьях проводить надо!

– Так за вышиванием думается лучше, а покрова вышивать дело богоугодное, – пояснила девушка. – Прошу, мать Ольга, не откажите в милости…

Голубые глаза сверкнули:

– Имя мое откуда знаешь?

– При дворе о вас сказывали, да и Софья Петровна упоминала… – Настя рискнула произнести имя старшей сестры Григория.

От волнения голос дрожал. При упоминании имени сестры, взгляд монахини чуть смягчился.

– А не обманываешь?

– Как можно? В Божьем доме? – притворно ахнула девушка и умоляюще посмотрела на свою тюремщицу. – Пожалуйста, я ж дома одной из лучших золотошвеек была! Канителью шила, жемчугом речным… И время быстрее пройдет, мне все равно не уснуть… волнуюсь сильно…

Настя даже сложила ладони на груди и опустила голову, всем своим видом выражая покорность судьбе. Монахиня вздохнула.

– Чего теперь уж волноваться? – фыркнула она. – Раньше надо было думать, когда ты Гришку соблазняла да замуж звала!

– Не звала я! – возразила Настя. – То государев приказ! Я потом, после свадьбы в монастырь хотела уйти, чтобы Григория под гнев государыни не подводить, а так… так даже лучше!

Она смело посмотрела на монахиню. Взгляд голубых глаз смягчился.

– Ладно, принесу, – пообещала та и вышла.

Вновь громыхнул засов. Настя подошла к окну, полностью обратившись в слух. Старуха вновь вернулась к часослову. Ее бормотание действовало девушке на нервы. Настя боялась, что пропустит звуки шагов и не успеет.

Наконец, по коридору вновь зазвучали шаги, дверь открылась и две послушницы внесли огромные пяльцы с натянутой на них тканью. Следом за ними шла монахиня, держа в руках корзинку с цветными нитками.

– У окна поставьте! – засуетилась Настя, бестолково кружа около послушниц, а на самом деле пробираясь к выходу, который преграждала лишь одна сестра Белова. – Наверное, левее, нет, правее…

Резко отпрянув, девушка сделала вид, что споткнулась, схватилась за корзинку с нитками и выдернула из рук монахини. Под ахи и охи мотки радугой рассыпались по полу. Ольга лишь сверкнула глазами, точь-в-точь, как брат, да плотно сжала губы, наблюдая за всей этой суетой.

– Ой, горе-то! Вот я неуклюжая! – запричитала Настя, подбирая ближайшие два мотка и делая вид, что наклоняется за третьим. Потом резко метнулась в сторону, толкнула монахиню так, что так буквально упала на руки послушницам, захлопнула дверь и задвинула засов.

– Ах ты! – донеслось из-за двери. – Обманщица проклятая! Все сюда!

Но девушка уже торопливо шептала заклинание тишины, которое читала совсем недавно в книгах Бутурлиной. По мере того как Настя торопливо проговаривала слова, голоса монахинь, запертых в комнате, становились все глуше.

Закончив с заклинанием, Настя выдохнула и утерла пот, выступивший на лбу, обеспокоенно посмотрела за окно, пытаясь угадать, сколько еще есть времени до того, как в комнату придут и обнаружат, что пленница ускользнула.

В голове шумело, а сердце тревожно стучало в груди.

Настя тряхнула головой и решительно оттолкнулась от стены. Каждый миг был слишком дорог. В любой момент пропажу могли обнаружить, а уж тогда второго шанса никто не даст. Стараясь выглядеть спокойной, девушка направилась по коридору к темнеющим впереди дверям.

За ними оказалась трапезная. Огромное помещение, заставленное длинными столами и скамьями, сейчас было пустым. Одинокие шаги гулким эхом отдавались под сводами, заставляя девушку вздрагивать и испуганно озираться.

Настя прошла между столами, дрожащей рукой взялась за дверное кольцо. Скрип петель показался очень громким. Девушка даже зажмурилась. Дыхание перехватило, а в голове зашумело.

В своем воображении Настя уже видела, как огромные створки распахиваются, и монахини вбегают в трапезную. Но было тихо. Приоткрыв глаза, девушка обнаружила, что так и стоит у двери, судорожно вцепившись в кольцо, которое оплавилось под ярко сияющими пальцами.

Настя быстро разжала руку, на металле остались вмятины.

– Господи, вот чего я боюсь? – прошептала девушка. – Лишь бы не убить никого и не покалечить!

Несколько раз выдохнув, чтобы упокоиться, Настя все-таки вышла на монастырский двор. Монахини уже закончили прополку, и теперь возвращались в кельи. Понимая, что спрятаться среди них не удастся, девушка медленно направилась к воротам, все еще надеясь, что сможет покинуть обитель, не привлекая особого внимания. Путь ей преградила привратница.

– Ты куда? – дородная женщина строго посмотрела на юную послушницу и ее глаза буквально распахнулись от изумления.

Холодок пробежал по спине Насти. Привратница почуяла её, как некогда Бутурлина. Вот почему на душе все это время было так неспокойно: привратница тоже была ведьмой, вернее, ведуньей. Девушка ощутила, как чужая сила тянется к ней, пытаясь окутать словно коконом.

– Где блаженная? – голос прозвучал, как удар кнута.

– В комнате.

– Она жива?

– Да. Дай мне уйти, и я не причиню вреда, – потребовала Настя, пальцы вновь заискрили, Сила взметнулась, освобождая хозяйку от подчинения чужой воли.

Привратница фыркнула и покачала головой.

– Нет. Возвращайся в скит. Добровольно. Прими свою судьбу.

– Это не моя судьба! – пылко возразила девушка.

Взгляды скрестились. Воздух вокруг ведьм начал сгущаться.

– Здесь святая земля, – усмехнулась привратница. – Учти это, ведьма!

Настя и сама чувствовала, что Сила то и дело ускользает, словно кто-то забирал её, тогда как сияние вокруг монахини становилось все сильней. Это она, вдруг поняла Настя, привратница, когда-то бывшая ведьмой, сейчас с помощью амулетов вытягивала Силу.

Девушка знала, что на святой земле долго не выстоит, к тому же две стоящие у ворот друг напротив друга фигуры привлекли внимание остальных монахинь.

Пока они держались поодаль, с опаской и любопытством рассматривая двух ведьм, полускрытых искрящимся туманом, но Настя была уверена, что страх скоро отступит. О том, что может быть потом, девушка предпочла не задумываться. Она еще раз взглянула на привратницу, за которой виднелась заветная дорога, вскинула руки. Сила взметнулась волной, но рассыпалась об амулеты. Монахиня усмехнулась и торжествующе протянула руки к девушке, намереваясь схватить.