Екатерина Каблукова - Приказано жениться

– Сашенька, – Анна Михайловна кинулась к мужу, подхватила его под руку, – Милый, что ты встал, тебе лежать надобно!

– Потом належусь, когда в землю опустят, – отмахнулся он, все еще с интересом рассматривая гостью.

– Настенька – спасительница твоя, без нее я бы одна не справилась, – Анна Михайловна подвела мужа к креслу. – Я её пригласила у нас пожить.

– Тогда что ж ты меня сразу усаживаешь, словно дитя малое! – наигранно возмутился Бутурлин. – Дай поприветствовать гостью!

Тяжело двигаясь, он подошел к девушке, застенчиво поднявшейся со своего места, и поклонился. Выпрямился, пошатнулся и ухватился за стул.

– Саша, – Анна Михайловна подбежала к мужу, Настя тоже бросилась, намереваясь поддержать хозяина дома под руку.

– Голова закружилась, – пояснил подполковник. – А за жизнь свою – благодарствую. Не сколько за себя, сколько за Анну Михайловну. Рано мне еще её одну оставлять!

– Скажешь тоже! – жена все-таки усадила Бутурлина в кресло и сама налила ему чаю. – Будто обо мне думал, когда в кабаке пиво свое с офицерами пил!

– Ох, Анна Михайловна, тебе бы с твоими замашками не за подполковником, а за генерал-фельдмаршалом замужем быть надобно! – почти весело отмахнулся Бутурлин.

– А то ты не генерал-фельдмаршал, – рассмеялась его жена и пояснила слегка растерявшейся гостье. – В Преображенском полку чины другие. По рангу Александр Борисович генерал-фельдмаршал, да только среди преображенцев чина выше подполковника не бывает: полковником там сама государыня. Капитан Белов, к примеру, в ранге полковника регулярных войск ходит. Кстати, Сашенька, Гриша заходил, о твоем здоровье справлялся.

– Да я уже понял, – фыркнул Бутурлин. – Я хоть и болен, но нюх не потерял. А чего на ужин не остался?

– Дела у него, – тихо обронила Настя.

К её удивлению, хозяин дома слегка напрягся, вновь напоминая волка.

– А не сказывал, какие дела? – он вопросительно посмотрел на жену.

Та пожала плечами.

– Не сказал, да я и не спрашивала. К тебе рвался – не пустила, ты уж не серчай!

– Зря не пустила, – Бутурлин вздохнул. – Дела у нас с ним срочные. Аннушка, ты Степана пошли, пусть он Белова ко мне приведет!

– Саша, ваши дела и до завтра подождут! – твердо заявила Бутурлина. – Тебе еще отдыхать надо! Я сейчас скажу, пусть бульончик принесут!

В глазах Александра Борисовича пронеслось все, что он думает по поводу бульончика, но он мужественно сдержался.

– Я не голоден, – коротко проинформировал он жену.

Анна Михайловна упрямо сжала губы, её глаза потемнели. Чашки на столе задребезжали, но на хозяина дома это не произвело никакого впечатления. Он лишь упрямо скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что его решение обжалованию не подлежит.

– Белов на самом деле ко мне приходил, – выдавила из себя девушка, не желая стать участницей скандала.

Одна из чашек на столе со звоном треснула. Бутурлин усмехнулся.

– Вам незачем выгораживать Анну Михайловну, – он покачал головой. – Если она не сподобится, я сам кликну Степана.

– Я никого не выгораживаю, – пылко возразила Настя. – Григорий Белов действительно искал меня. Я ему не сказала, что у вас гостить буду.

– А с чего это ты должна ему отчитываться? – фыркнула хозяйка дома.

– Я… он… – девушка выдохнула и призналась, – он жениться на мне должен.

После ее слов в комнате воцарилось молчание. Анна Михайловна с недоверием рассматривала Настю, точно видела её впервые, а сам Бутурлин слегка подался вперед, опираясь на подлокотники.

– Это что же, Григорию статс-дам теперь мало? По незамужним девкам щенок пошел? – почти прорычал командир преображенцев. – Совсем страх потерял! Степан!!!

Его глаза грозно полыхнули, а верхняя губа подрагивала, грозясь преобразиться в звериный оскал. Анна Михайловна шумно выдохнула и положила руку на плечо мужа, стараясь успокоить.

Настя покраснела, поняв, что Бутурлины подумали о таком поспешном замужестве.

– Это приказ государыни, – торопливо пояснила девушка, уже жалея, что начала разговор.

Сейчас она особенно остро ощущала, что стоит совсем одна напротив совершенно чужих ей людей, и пожалела о вырвавшихся словах. Она хотела добавить, но в комнату буквально ворвался денщик Александра Борисовича.

– Чего изволите, ваше благородие? – спросил он, почтительно кланяясь присутствующим.

– Белова мне сыщи да сюда! Мигом! – рявкнул подполковник так, что стекла в окнах задрожали.

– Не надо, – Настя с мольбой посмотрела на хозяина дома. – Григорий ни в чем не виноват, это все я…

– Ты бы, Александр Борисович, прежде чем денщика своего гонять да саблей махать, Настасью бы выслушал, – рассудительно заметила Анна Михайловна, доставая платок и вытирая пот со лба мужа. – Чует мое сердце, не все там так просто… Настенька в полную силу не вошла.

Степан замер в дверях, переводя вопросительный взгляд с хозяина на хозяйку.

– Так Белова-то сыскать? – негромко спросил он, почесывая голову.

– Иди пока, потом позовем, коль нужен будешь, – Бутурлина повелительно махнула рукой.

Денщик поспешил выйти, пока не передумали. После его ухода командир преображенцев выдохнул и откинулся на спинку кресла.

– Вечно вам, бабам, везде свой нос сунуть, да все на себя брать, – пробурчал он.

Анна Михайловна покачала головой и выжидающе посмотрела на девушку: мол, рассказывай, раз уж начала. Настя прикусила губу.

– У меня отец в остроге, не с той компанией в карты играл, его и взяли… я за него просить хотела… государыне в ноги кинулась… вот она и осерчала.

– А Григорий при чем? – поинтересовался Бутурлин.

– Он меня Марфе Симоновне представил.

– Так и Марфе попало?! – почти радостно воскликнула Анна Михайловна.

Ведьма не смогла скрыть довольную улыбку. Муж с усмешкой посмотрел на нее.

– Аннушка, будет тебе, – он накрыл своей ладонью ладонь жены. – Стоит ли припоминать давнее соперничество?

– Помилуй, Саша, какое соперничество? – Анна Михайловна кокетливо опустила ресницы. – Я и забыла уже!

Насте вдруг до боли захотелось, чтобы ее семейная жизнь была похожа на жизнь Бутурлиных. Но тут же в памяти всплыло, как Григорий умчался днем куда-то с колокольчиками в руке. Девушка горько вздохнула.

– Забыла она, как же! – с усмешкой проворчал Александр Борисович. – Твоя злопамятность, душа моя, мне известна!

Бутурлина улыбнулась, одарила мужа лукавым взглядом и вновь повернулась к гостье.

– Настенька, ты, верно, уже сто раз пожалела, что у нас остановилась, но что поделать? У Александра Борисовича совершенно несносный характер, – она произнесла это так, что стало понятно: характером мужа Бутурлина гордиться.

– Ну что вы, Анна Михайловна, – почти искренне заверила девушка хозяйку дома. – У вас здесь… – она посмотрела по сторонам, стараясь не замечать пыльную паутину в углу комнаты и решительно закончила, – уютно.