Арина Теплова - Крепостная

И тут из глаз Груши покатились горькие слезы. Увидев, что девушка смертельно бледна и напугана, Урусов резко отпустил занесенную руку и чуть отодвинулся, пытаясь отдышаться и успокоиться. Константин отчетливо понял, что еле контролирует себя, и, если не возьмет себя в руки, может причинить вред девушке. Он замер в угрожающей позе у кровати, сжимая кулаки. Груша села на постели, потирая горящее горло, которое еще минуту назад неумолимо сжимала его рука. Девушка старалась не смотреть на Урусова и, опустив голову, лихорадочно думала, что делать и говорить. Она не могла понять, откуда он все узнал, но отчетливо понимала, что надо как-то успокоить разъяренного князя.

— Как ты могла так поступить со мной? — в отчаянии прохрипел Константин, почти ничего не соображая от обуявшей его дикой ревности.

— Это все ложь, — сказала тихо она.

— Врешь! Прасковья видела, как он выходил из этой спальни ночью! И Фома рассказал, что вчера ни его, ни тебя не было в усадьбе три часа! И что вернулись вы вместе верхом в одно и то же время, но разными дорогами! Что, все ложь, по-твоему?! — пророкотал Урусов обвинительно, опять придвигаясь к ней. — Я не дурак! И мне все ясно!

— Боже…

— И к себе не подпускаешь меня весь день! И я чувствую, что из-за этого окаянного Елагина! Так ведь?

— Я не хотела вас расстраивать, — пролепетала Груша и попыталась отодвинуться от него, переместившись на середину кровати.

— Расстраивать? — процедил Константин и, кинувшись к ней, вновь схватил девушку за плечи и начал дико трясти. Чепец уже давно слетел с ее головы, и светлый поток густых волос взметывался от его резких движений. — Я требую, чтобы ты сказала правду! Правду говори, гадкая девка! Иначе! — уже с угрозой процедил он. По щекам Груши вновь потекли слезы. Видя, как она плачет, Урусов немного остыл и ослабил нажим на ее хрупкие плечи. Безумным взором вперился в ее прекрасное любимое лицо и неистово выпалил: — Я же люблю тебя! Люблю всем сердцем! А ты?! Как же все эти твои любовные признания? Или ты совсем не любишь меня?

Груша несчастно поджала губы и отрицательно помотала головой.

— Что? — процедил Урусов, смертельно бледнея, и отпустил ее плечи.

— Я всегда любила только Андрея, — произнесла она горькую правду. Груша решила, что раз князь и так все знает, возможно, он после того, как немного остынет, поймет, что не сможет удержать ее подле себя, и не станет настаивать на замужестве, раз она любит другого.

— Что ты такое говоришь? — переспросил, замирая от ужаса, Константин. Он боялся даже подумать о том, что это может отказаться правдой.

— Мы с Андреем любим друг друга, — прошептала Груша тихо, несчастно смотря на князя.

— А меня? Меня ты разве не любишь? — выдохнул он в сердцах, и его взор стал ненормальным.

— Нет, — прошептала, всхлипнув, Груша.

— Зачем же тогда ты мне говорила…

— Агафья посоветовала мне сказать, что я люблю вас, чтобы вы скорее остыли ко мне, — горестно продолжала она, и из ее глаз вновь полились слезы. — Простите, я не хотела делать вам больно. Но я не люблю вас совсем.

— Больно? — Урусов отшатнулся от нее, чувствуя, что сердце болезненно сжалось от ее страшных слов. — Я… я… — он не мог выразить в словах той боли, которую испытывал сейчас.

— Я всегда любила только Андрея, — повторила она как некое заклинание.

— Ах, вот, значит, как?! — злобно прошипел Урусов и смертельно побледнел. Несколько минут он стоял, не шелохнувшись, и лишь его лицо принимало все более жесткое выражение. Затем он злобно оскалился, словно зверь и окинул дрожащую девушку безумным взглядом. Он быстро подошел к секретеру и достал ключ. После чего направился к угловому шкафу, где лежало оружие. Стремительно распахнув дверцу, Константин достал оттуда пистолет. Умелым движением проверив патроны, Урусов сжал оружие в ладони. Уже через секунду он обернулся к бледной девушке, так и сидящей на постели, которая, поджав к груди ноги, как-то несчастно смотрела на него. Как приговор, он произнес могильным голосом: — Я думаю, твоему любовнику пора отправиться на тот свет…

Вмиг поняв, что он задумал, Груша замерла, прижав ладонь ко рту, заглушая испуганный вскрик. Урусов уже стремительно направился к двери, а девушка быстро спрыгнула с кровати и бросилась к князю.

— Не надо, Константин! — закричала она в ужасе и повисла на его сильной руке, пытаясь отобрать у него пистолет.

— Отвяжись! — процедил он глухо и с силой оттолкнул девушку от себя. Груша упала на пол. — Тобой я займусь позже.

Урусов вышел из спальни, предварительно закрыв Грушу на ключ. Девушка же приникла к закрытой двери и начала сильно барабанить по ней.

— Константин, не надо, Константин! — кричала она в истерике, ее голос срывался. Поняв, что ей его не остановить, Груша закричала сильнее: — Татьяна Николаевна! Татьяна Николаевна!

Груша знала, что спальня княжны находится через две двери, Татьяна была единственной, кто мог услышать крики. Она продолжала звать, и уже спустя несколько минут услышала приближающиеся легкие шаги за дверью.

— Груша, что случилась? — с тревогой спросила княжна, подходя.

— Константин Николаевич, он пошел к Елагину, — быстро произнесла Груша. — У него пистолет. Он хочет убить Андрея!

— Убить?!

— Да, да. Умоляю вас, остановите его!

Татьяна хотела спросить, что же все-таки произошло, но поняла, что надо немедленно догнать брата, пока он не наделал глупостей. Княжна бегом спустилась по белой мраморной лестнице, на ходу запахивая большую белую шаль.

Груша, услышав, что княжна ушла, подбежала к окну и, распахнув его, закричала:

— Кто-нибудь? Слышите! — она кричала в темноту, надеясь увидеть кого-нибудь из дворовых людей. На ее счастье, в темноте показалась Глафира, которая несла корзину с грязным бельем.

— Что ты кричишь, Груня? — спросила тревожно та.

— Тетка Глафира, нет времени объяснять. Князь ищет Андрея Прохоровича. У него оружие, он хочет убить Елагина. Татьяна Николаевна побежала остановить его.

— Ох, — пораженно воскликнула баба. — Сейчас разбужу Лукерия Ивановича и кого-нибудь из мужиков.

Глафира, бросив на землю корзину с бельем, побежала к северным усадебным постройкам.

Урусов, бледный от ревности и серый от злости, вошел в хозяйственный корпус. В его мозгу пульсировала только одна мысль — убить. Приблизившись к комнате управляющего, он толкнул дубовую дверь, но та оказалась заперта. Константин налег на дверь и с силой стал вышибать ее плечом.

— Открывай, мерзавец! — закричал Урусов низким хриплым голосом. — Ты слышишь?!

Андрей, проснулся внезапно от шума. Приподнявшись на постели, он невольно сел, не понимая, что происходит. Услышав, разъяренные крики князя и сильные удары в дверь, Елагин быстро встал и натянул брюки и сапоги. Он взялся за рубаху, когда дверь с треском слетела с петель, и на пороге показался Урусов с пистолетом в руке.