Арина Теплова - Крепостная

Елагин зло прищурился. В его душе в мгновение ока поднялось такое дикое неистовое возмущение, что стало трудно дышать. Он принялся дергать ворот сюртука, пытаясь расстегнуть верхние пуговицы, решив в своих ревнивых думах, что Груша специально, чтобы соблазнить поручика, выбрала для этого столь укромное место.

Отчетливо отметив тот факт, что Груша явно пыталась вырваться из объятий Пазухина, когда они подошли, Константин нахмурился и быстро приблизился к беседке. Опершись рукой об одну из белых мраморных колонн, князь ехидно оскалился:

— А, Серж! — обратился он к поручику. — Не хотел бы ты сыграть партию в покер?

Сергей встал со скамьи и флегматично пожал плечами.

— Можно и в картишки перекинуться, — ответил он и, повернувшись к Груше, проговорил: — Вы извините меня, сударыня?

Груша затравлено посмотрела на поручика и с благодарностью взглянула на Урусова. Потом невольно бросила взгляд на Елагина, который так и стоял на дорожке в напряженной позе и сверлил ее неприятным мрачным взором.

Пазухин приблизился к Константину.

— Жду от вас расчетов, Андрей Прохорович, — обратился князь к Елагину, чуть обернувшись.

— Я все сделаю, — ответил ему Елагин.

Урусов вновь бросил оценивающий взор на девушку, отметив, что она в порядке, и, указав на дорожку Сергею, последовал с ним.

Когда Константин Николаевич и Сергей Романович скрылись из виду, Елагин словно ожил. Он пробежался осуждающим взглядом по девушке, которая так и сидела на скамье в беседке. Уже в следующий миг, что-то пробубнив себе под нос о женском коварстве, он проворно развернулся и пошел в направлении птичника. Недолго думая, Груша сорвалась с места, совершенно забыв про книгу, и устремилась вслед за Андреем.

Когда Грушенька поравнялась с молодым человеком она, заглядывая в его хмурое неприветливое лицо, ласково произнесла:

— Доброе утро, Андрей Прохорович.

Бросив вынужденный взор исподлобья на идущую рядом девушку, Елагин прибавил шагу и сухо вымолвил:

— Доброе ли…

— Как у вас дела? — пытливо спросила Груша. Елагин упорно молчал и стремительно шел далее по дорожке, даже не смотря на девушку, которая была вынуждена почти бежать, чтобы успеть за его широким шагом. В душе молодого человека бушевала буря. И Андрей не понимал, что Груша хочет от него, тогда как он собственными глазами видел, что она вовсю ворковала и кокетничала с поручиком наедине, совершенно не скрываясь и позволяя Пазухину обнимать себя. А Груша приветливо добавила: — Мы так давно не виделись с вами. Вас совсем не видно…

Елагин резко остановился и повернулся к девушке. Смотря прямо в ее невозможно пленительные фиолетовые глаза, он процедил сквозь зубы:

— Я не пойму, что вам от меня надобно, Аграфена Сергеевна?

Груша на миг опешила от его холодного бьющего тона и вновь попыталась начать разговор:

— Я хотела лишь узнать, как у вас дела, и…

— Говорите побыстрее, мне некогда! — выпалил Андрей, ощущая, что еле сдерживается. У него возникло безумное желание схватить эту негодницу за плечи и хорошенько потрясти ее, а затем потребовать объяснений. Отчего она нынче позволила поручику обнимать себя? Отчего уже несколько дней подряд постоянно проводит время в обществе Урусова? И самое главное, если ей безразличен он, Елагин, зачем позволяла ему себя целовать тогда, в саду? Но Андрей, опасаясь глупо выглядеть в глазах Грушеньки, понимал, что не может сказать ей всего этого.

— Я слышала, вы завтра в Калугу едите, Андрей Прохорович? — тихо произнесла Груша.

— Еду, — буркнул раздраженно Елагин, уже сжимая от бешенства кулак.

— Вы бы не могли взять меня с собой? Я хочу заглянуть в книжную лавку, — попросила она, пытаясь прочитать хоть что-то на его хмуром лице.

— Нет. Мы едем на телеге с Фомой. Вряд ли вы осилите это средство передвижения, — отрезал Елагин, быстро придумав повод не брать Грушу. Эта сцена в беседке с поручиком просто до крайности взбесила Андрея. Он не хотел даже разговаривать с этой кокеткой в розовом платье, не говоря уж о том, чтобы брать ее с собой в дальнюю поездку.

— Могу я попросить вас купить мне несколько книг? — снова попросила Груша. — Вы окажете мне эту услугу?

Елагин хмуро оскалился и, смерив девушку холодным взглядом голубых глаз, грубо произнес:

— Я еду по делам. И у меня не будет времени шататься по книжным лавкам.

И, не дожидаясь ее ответа, молодой человек быстро зашагал дальше.

А Груша так и осталась стоять на дорожке и несчастным взором смотреть ему вслед. Вздыхая, девушка напряженно размышляла, отчего Андрей повел себя так грубо с ней? Ведь все эти дни, с того самого момента у конюшен, когда княжна Урусова прервала их и велела ей идти в дом, Груша только и мечтала вновь увидеться и поговорить с ним наедине. И предлог поехать с ним в Калугу придумала специально для того, чтобы побыть рядом с ним хоть немного. Но Елагин, видимо, совершенно не жаждал общаться с нею. И после той последней встречи у конюшен как будто охладел и теперь не искал с ней встреч.

Константин, шагая по дорожке, мрачно смотрел на свои начищенные до блеска сапоги и размышлял о человеке, который шел рядом с ним. Присутствие Сергея в имении начинало его напрягать. Урусов прекрасно видел, что в последние дни Пазухин только и искал повода сказать Груше нечто непристойное или словно нечаянно прикоснуться к ней. И Константин прекрасно понимал, чего добивается поручик. Все действия и поступки Пазухина по отношению к милой его сердцу прелестнице, которая была слишком невинна и чиста для похабных выходок Сергея, уже начали раздражать князя. Теперь Урусов жалел, что пригласил Сергея Романовича погостить у них в усадьбе. А тот, не замечая, что Урусов рассержен, вдруг произнес:

— Все-таки прелестная милашка, — начал Сергей. — С удовольствием поцеловал бы ее в эти пухленькие губки.

— Я уже неоднократно просил тебя, Серж, чтобы ты прекратил неуважительно отзываться об Аграфене Сергеевне! — одернул его князь.

— Да, и что? Девка, она и есть девка.

Урусов остановился и, обернувшись к поручику, прищурился и холодно вымолвил:

— Этим мы всегда и отличались друг от друга, Сергей. Я красивыми женщинами восхищаюсь, а ты их призираешь. Тебе пора уже забыть Мари Долгорукую, которая отказала тебе. Не все красавицы холодны и жестоки.

Сергей Романович поджал губы и решил не развивать разговор, который вызвал в его душе давние ранящие воспоминания. Пазухин вновь зашагал по аллее, и Урусов пошел рядом.

— Тут на днях мне рассказали забавный анекдот, — начал поручик. — Входит, значит, дворовая девка к барину и говорит: «Что вам подать на ужин, а барин ей…»