Арина Теплова - Крепостная

Облегченно вздыхая, Груша осознала, что нужный рубеж пройден. Прикрыла глаза и, ощущая спокойное дыхание Урусова на своих волосах, быстро уснула, убаюканная ласковыми поглаживаниями его сильной руки, которая очень нежно и осторожно нежила ее грудь.

Константин долго лежал с открытыми глазами и не мог уснуть, ощущая, что его душа просто переполнена невероятным радостным чувством и восторгом. Нежность и упоительная сладость этой юной сирены, которая теперь лежала в его объятьях, взволновали все его существо. Ему невероятно хотелось выкурить сигару, но он ощущал, что девушка затихла, и ее мирное дыхание опаляло его руку, которая лежала под ее головой. Он боялся разбудить ее и оттого, сглотнув, подавил в себе желание закурить. Прикрыв глаза, он ощущал, что ее сладостная близость в этот миг гораздо важнее для него, чем позывы к сигаре…

Груша проснулась оттого, что ее правая рука затекла. Открыв глаза, она с удивлением посмотрела на золотой шелковый балдахин над головой. Чуть повернув голову вправо, девушка увидела голубые стены, обшитые дорогими шелковыми обоями. Сразу же вспомнив все, что произошло этой ночью, она резко села на кровати. В спальне князя, кроме нее, никого не было. Взглянув на себя, Груша отметила наготу и быстро прижала шелковое покрывало к груди.

Большая квадратная спальня Константина была выдержана в голубых тонах. Белая изящная мебель, обитая полосатой тканью, по цвету напоминающей красное дерево, лепнина на потолке и стенах, золотые портьеры на окнах, прекрасный наборный паркет с причудливым рисунком на полу — все это составляло роскошную обстановку покоев князя Урусова. Картины на стенах, изображающие морские пейзажи, были нарисованы крепостным художником, некогда жившим в поместье.

Груша проглотила комок в горле, и память вновь воскресила все дерзкие ласки Урусова, его напор и все, что он говорил ей вчера ночью. Она ощутила, что между ее ног невозможно липко. Откинув покрывало, Груша отчетливо разглядела запекшуюся кровь на своих бедрах. Тут же вспомнив слова няни о том, что в первый раз бывает больно и возможна кровь, она ощутила неистовое желание немедленно вымыться. Осторожно слезла с высокой кровати. Длинная ткань покрывала потянулась за ней. Девушка отбросила ее обратно на кровать и бегом устремилась к ванной комнате. Взяв большой кувшин с водой и встав в напольный таз, она проворно с мылом вымыла промежность. Быстро вылив грязную воду в большой чан для использованной воды, Груша, не вытираясь и боясь только одного, что вернется Урусов, вылетела из ванной комнаты и принялась разыскивать свою одежду.

Босыми ногами ступая по мягкому белоснежному ковру, девушка пыталась собрать вещи, часть которых валялась на полу, то и дело откидывая непослушные распущенные светлые пряди за спину. Ей удалось найти нижнюю юбку, которая небрежно лежала на маленькой банкетке у кровати. Натянув ее, Груша на ходу завязала тесемки на талии. Густая грива светлых волос все время лезла в глаза, и девушка пыталась как можно проворнее справиться с непослушной одеждой. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой грязной и опустошенной. Чулок не было видно, и она пару раз обошла вокруг кровати, поджав губы. На глаза навернулись слезы, она не понимала, куда задевались белые чулки, которые, как девушка отчетливо помнила, снимал с нее князь еще вначале, едва положив на постель.

В этот момент дверь отворилась, и на пороге появился Константин с подносом в руках. Груша невольно ахнула, понимая, что успела надеть лишь нижнюю юбку. Ее обнаженный стан и распластанные по плечам волосы выглядели непристойно. Она проворно бросилась к платью, которое лежало на полу.

— Ты уже встала, душа моя? — ласково сказал князь и прошел в комнату. Опустив поднос на стол, он приблизился к Груше, которая стояла у кровати и испуганно прижимала белое платье к своей обнаженной груди, словно пытаясь закрыться от него. Урусов был одет в брюки, туфли, рубашку и легкий домашний жилет. — Позволь я помогу тебе, — заметил Константин, пытаясь забрать из рук девушки платье, которое она судорожно прижимала к себе.

— Нет, прошу вас, не надо, — сдавленно прошептала Груша, пытаясь прикрыть наготу. — Я сама справлюсь.

Урусов, увидев стыдливый румянец на ее щеках, улыбнулся.

— И когда же ты перестанешь стесняться меня? — спросил он ласково.

— Я, — Груша замялась и затравлено посмотрела в его серебряные глаза.

Ее невероятно детское и искреннее смущение вызвало у Константина умиление. Ее чудесные светло-медовые волосы, рассыпанные по плечам, напомнили ему ту первую встречу на дороге, когда девушка невольно очаровала его с первого же взгляда. Сейчас она испуганно и как-то удивленно смотрела на него своими невероятными, колдовскими фиалковыми глазами, чуть подрагивая темными пушистыми ресницами, и казалась Урусову прелестной, юной и соблазнительной. Он судорожно сглотнул комок в горле. Осторожно склонившись над Грушенькой, он прошептал ей на ухо:

— Я уже все видел. И могу тебя уверить, что мне все понравилось, так что не стоит так пугаться.

Груша вздохнула и отпустила платье. Константин улыбнулся и взял из ее рук белоснежный наряд. Проворным движением накинув легкую материю на шею девушки и далее опустив на ее изящный стан, Урусов встал позади и начал умело зашнуровывать платье. Когда он закончил, то повернул Грушу к себе лицом, словно куклу, и снова улыбнулся. Она же вспомнила все, что происходило прошедшей ночью, и от стыда быстро опустила глаза. Урусов неумолимо привлек ее к себе и, наклонив голову, начал нежно целовать ее шейку за ухом. Груша нервно задрожала.

— Не бойся, я на завтрак не ем хорошеньких барышень, — проворковал он нежно. И рука, зарывшись в ее распущенные волосы, начала очень ласково перебирать шелковистые пряди, а губы переместились на лицо, страстно прижавшись к губам девушки. Через минуту, чувствуя, что поцелуи князя стали более настойчивыми, Груша осторожно отвернула от него лицо и вымолвила:

— Я пойду…

Она попыталась высвободиться из его сильных объятий, и Константин, чуть отстранившись от девушки, удивленно и напряженно спросил:

— И куда ты собралась, позволь спросить?

Груша с недоумением посмотрела на него.

— В свою комнату переодеться, — ответила она просто. — Уже поздно, мне надо еще успеть тесто замесить.

— Про это забудь, — перебил ее Урусов. — Пойдем лучше завтракать. Я не знаю, что ты любишь, чай или кофе, поэтому принес и то и другое.