Дайна Джеффрис - Когда начнутся дожди [litres]

– Ничего подобного этому быть не может. Я не знаю, как мне быть. В жизни ничего страшнее не видела!

Элиза опустила голову. Ей на глаза навернулись слезы.

– Да и немудрено.

– При одном воспоминании внутри все переворачивается!

Элиза закрыла лицо руками.

Дотти погладила ее по спине:

– Бедняжка!

Элиза подняла голову:

– Джай говорит, что обряд совершается тайно, а в первое время после того, как мы его запретили, вдов сжигали чаще. Нет, пусть про сати расскажет Джай. Его слова будут звучать убедительнее.

– Это он тебе так сказал?

Элиза подняла голову:

– Что? Нет, конечно!

– Элиза, это убийство. Такие преступления не должны сходить людям с рук.

– Уже сходили и сейчас сходят. Я, наверное, лучше пойду. Пожалуйста, пока никому не рассказывай. Не хочу, чтобы Клиффорд знал, что я видела этот ужасный обряд своими глазами, иначе он сделает виноватым Джая или захочет ограничить мои передвижения.

Дотти дотронулась до ее руки.

– Дорогая, не могу же я отпустить тебя в таком состоянии. Тебя всю трясет. Останься хоть ненадолго. Тебе нужно поесть. Съешь хотя бы сэндвич.

Во второй половине дня Элиза работала в темной комнате. Потом ее мысли снова обратились к обряду сати и тому, что сказала Дотти. Элиза заметила, что проникается все большей симпатией к Джаю. А еще она хотела снова спросить его о судьбе. Этот вопрос тоже не давал ей покоя. Что это за сила такая? Рок, которому невозможно противостоять? Если да, то такой фаталистический взгляд на жизнь абсолютно не по ней.

Затем мысли Элизы обратились к Индире. Она хотела видеть эту девушку подругой, а не соперницей, но вопрос в том, как наладить с ней отношения. Через некоторое время Элиза разделась и легла в кровать, слушая щебет птиц за окном. Сначала голоса из прошлого не давали ей покоя: то папа обещал, что обязательно ей помашет, то Оливер высказывал ей все, что думает, перед тем как хлопнуть дверью, – на этом закончился не только их брак, но и его жизнь… Наконец, измученная горем и чувством вины, Элиза забылась сном.

Ее разбудил стук в дверь. Решив, что пришла Инди или Кири, Элиза завернулась в широкий шелковый халат и открыла дверь. Ее волосы торчали в разные стороны. Но к удивлению Элизы, на пороге стоял Джай. Они уставились друг на друга. Элиза с побагровевшими щеками поплотнее запахнула халат на груди.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Мама хочет с вами поговорить.

– А почему об этом сообщаете вы? Я в чем-то провинилась?

– Нет, ей просто захотелось с вами пообщаться.

Во время этого разговора они смотрели друг другу в глаза, но вдруг Джай на секунду отвел взгляд.

– Элиза, я…

– Да?

Джай протянул руку и дотронулся до ее волос.

– У вас очень красивые волосы.

Элиза улыбнулась:

– Вы уже это говорили.

Что-то в выражении лица Джая пробуждало чувства, которым Элиза упорно противилась. Но может быть, Джай просто играет с ней? Элиза теребила серебряную цепочку с маленьким камушком, которую никогда не снимала с шеи. У нее учащенно бился пульс. В этот момент ей казалось, что Англия где-то далеко-далеко. Стоило Джаю посмотреть на нее, и все мысли о доме вылетали из головы.

– Подождете в коридоре? А впрочем, погодите. Пока я одеваюсь, взгляните вот на это.

Элиза принесла листы с проявленными кадрами и чуть дрогнувшей рукой протянула их Джаю. Нет, так не годится: его появление не должно приводить ее в трепет.

Пока Элиза одевалась, из коридора до нее донеслись голоса. Говорили на хинди. Элиза подошла к двери и прислушалась, надеясь разобрать, о чем речь.

Она узнала низкий голос Джая, но тут его прервал второй голос: пронзительный, женский. Слов Элиза не понимала, но сразу узнала голос Индиры. Элиза не считала себя красавицей и все же несколько раз сталкивалась с женской завистью. Однажды в школе-пансионе девочки схватили ее, прижали к полу и остригли ее длинные волосы. С тех пор Элиза жила в страхе до самого выпуска. Во дворце ей и так уже приходилось лавировать между подводными камнями. Не хватало только настроить против себя ревнивую женщину!

Наконец в коридоре стало тихо. Элиза вышла из комнаты. Джай мерил шагами коридор, разглядывая ее снимки.

– Какие-то проблемы? – спросила Элиза.

– Извините, не успел как следует все рассмотреть, но я понял, что вы имели в виду, когда говорили о бедности. Увы, когда постоянно видишь вокруг нищету, перестаешь ее замечать. Можно я на некоторое время оставлю эти снимки у себя? – Джай усмехнулся и покачал головой. – Насчет Индиры вы тоже были правы. И как я сам не замечал?..

– В таких делах со стороны виднее.

Джай вздохнул:

– Я никогда не давал ей повода. Я люблю Инди, но только как младшую сестру, поэтому ни о каких романтических чувствах и речи быть не может. – Тут он странно посмотрел на Элизу и прибавил: – Когда соберусь жениться, моя невеста должна быть равной мне по рождению. Если с моим братом что-то случится, следующим махараджей стану я.

«Что ж, предельно ясно», – подумала Элиза.

– Да, если Аниш умрет, на трон взойду я, но Чатур сделает все, что в его силах, чтобы этому воспрепятствовать. Я бы многое хотел изменить, и один из первых пунктов этого списка – уменьшить влияние Чатура. Конечно, при соблюдении всех соответствующих традиций.

– Разумеется. Но это ваши дела, меня они не касаются.

Элиза старалась сохранять ледяное спокойствие, но и тон принца, и его слова застали ее врасплох. Неужели это предостережение, адресованное ей?

– А теперь пойдемте, а то Лакшми заждалась. Кстати, я уже рассказал Клиффорду Салтеру о сожжении вдовы. Как я и ожидал, он был шокирован и обещал разобраться в этом деле. – Джай помолчал. – О том, что там присутствовали вы, я не сказал. Я правильно поступил?

– Совершенно правильно. Пусть не знает. Не хочу, чтобы Клиффорд следил за каждым моим шагом.

– Но в этом случае власть Салтера ограничена.

Джай провел Элизу по нескончаемым коридорам и покоям в голубую приемную, где она оказалась сразу после приезда.

– Инди выполнила эту роспись по заказу моей матери.

Элиза разглядывала голубые цветы, листья и филигранные завитки, покрытые позолотой. Они поднимались вверх по стенам и украшали потолок.

– У Инди редкий талант.

Тут вошла Лакшми и протянула Элизе руку.

– Рада вас видеть. Мой сын рассказал про вашу поездку.

Сердце Элизы забилось неровно. Гадая, что́ именно рассказал Джай, она лишь молча кивнула.

Оказавшись во внутренней главной приемной, Элиза залюбовалась красотой этого помещения. Она очутилась в сверкающем зеркальном дворце: ни дать ни взять Шиш-Махал! [19] Шиш-Махал также известен как Дворец зеркал, или Хрустальный дворец. Построен во времена правления могольского падишаха Шах-Джахана в 1631–1632 гг. Находится в Лахорской крепости. Известен украшениями в стиле флорентийской мозаики и зеркалами, инкрустированными в белые мраморные стены. Все стены были выложены разноцветной стеклянной мозаикой. На потолке были изображены ангелы с крыльями. Лепнина была позолоченной. Элиза глядела на все это, как зачарованная. Ничего подобного ей видеть не доводилось. На полу в изобилии лежали шелковые подушки, но Лакшми жестом указала на два кресла с прямыми спинками, обитые красным бархатом. Элиза опустилась на край сиденья, а Джай растянулся на кушетке.