Дайна Джеффрис - Когда начнутся дожди [litres]

– Отлично. Нас интересует истинный дух Раджпутаны, а не застывшие парадные портреты, которые обожает их так называемая правящая семья. А теперь рассказывай: к Джайанту Сингху приходит много людей?

– Понятия не имею.

– Ну должна же ты хоть что-то заметить! Например, обратить внимание на человека, который не вписывается в дворцовую обстановку. Скажем, похож на разбойника. Никогда не знаешь, кто оказывает влияние на этих людей.

– У принца есть друг по имени Девдан. Он довольно примечательный человек, но я о нем ничего не знаю.

– Ясно. А кто ходит к Лакшми?

– К Лакшми? Ее гостей я не видела, но они наверняка есть.

– А к Чатуру необычные посетители не заглядывали?

– Единственное, что я знаю о Чатуре, он высокомерен и смотрит на всех сверху вниз. Откуда мне знать, какие посетители к нему ходят? Клиффорд, дворец огромен.

– Разумеется. Но ты все еще не сказала, зачем пришла. Неужели… – Клиффорд запнулся. – Смею ли я надеяться?

Элиза покачала головой:

– Прошу прощения.

– Тогда чем обязан?

– Джайант Сингх решил нанять инженера, чтобы тот спроектировал систему водосбора для орошения своих земель и ближайших деревень. Принц хочет, чтобы его подданные процветали, и считает, что для этого им нужна вода.

– Понимаю. Вода и впрямь источник процветания. Принц намерен проводить буровые работы?

– Вряд ли. Пока проект на ранних стадиях, но, Клиффорд, люди живут в нищете, а дождя выпало совсем мало. Когда вижу их изможденные лица, чувствую себя такой виноватой! Но нам требуется ваша помощь.

Клиффорд невесело усмехнулся:

– «Нам»?

– Проектом занимаюсь не я, а Лакшми и Джай, но я пообещала сделать все, что смогу. Любой, кто увидит нищету, царящую в деревнях, захочет помочь местным жителям.

– Джай? Вот как ты его называешь?

Повисла неловкая пауза. Клиффорд устремил на Элизу испытующий взгляд, затем продолжил:

– Надеюсь, ты от меня ничего не скрываешь?

– Нет, конечно.

Выражение лица Клиффорда стало задумчивым.

– И какая же помощь от меня требуется?

– Надо собрать деньги и получить необходимые документы. Без одобрения британской стороны Джай не может начать работы. Чтобы поставить на речке плотину, нужно разрешение.

– Я так понимаю, британские деньги тоже нужны?

– Именно.

Клиффорд фыркнул:

– Вечно одно и то же! У самих несметные богатства где-то запрятаны, а ходят с протянутой рукой!

Клиффорд встал, сунул руки в карманы и погрузился в раздумья.

– Оставайся обедать, Элиза. Так я успею обдумать твою просьбу и, может быть, даже связаться с важными людьми. Что скажешь?

Элиза кивнула:

– Охотно.

– Давай пообедаем в саду. Там есть тень.

Они вышли в сад и сели на скамейку – по мнению Элизы, слишком близко друг к другу, но ради согласия Клиффорда стоило потерпеть это мелкое неудобство. Хотелось отодвинуться, но Элиза сдержалась. Вместо этого она спокойно села, сложив руки на коленях, и замерла в ожидании. Так же поступила бы Лакшми. При мысли, что она уже стала неосознанно подражать махарани, Элиза улыбнулась. Она разглядывала хорошенькую беседку, изящный фонтан и ползучие растения, увивавшие садовые стены.

– Интересно, о чем ты думаешь? – спросил Клиффорд.

– О том, какой у вас красивый сад, – ответила Элиза и была вознаграждена улыбкой.

– Моя радость и гордость. Кстати… – Клиффорд поправил галстук. – Тебе пришло письмо. Судя по марке, от твоей матери. Отдам его тебе, когда будешь уходить.

Элиза ответила «спасибо», хотя совсем не обрадовалась письму от мамы: наверное, там, как всегда, одни жалобы.

– Ну как тебе здесь? Только честно, – прервал паузу Клиффорд.

Тут появился дворецкий с напитками на серебряном подносе. Клиффорд взял бокал и отпил маленький глоток. Он явно уделял много внимания внешности: ногти подстрижены аккуратно, в любую погоду элегантно одет.

– Непривычно, – ответила Элиза.

– «Непривычно» – и только? – Клиффорд нахмурился. – Неужели полигамия тебя не смущает? Все эти наложницы? Думал, тебя как женщину шокирует многоженство.

– Стараюсь особо не задумываться на эту тему. А наложницы очень приятные женщины.

– А как насчет идолопоклонства? – не сдавался Клиффорд.

– Лакшми мне объяснила суть их веры. Прозвучало очень разумно.

Обсуждать с Клиффордом сожжение вдов Элиза была просто не в состоянии.

Он вскинул брови:

– Надеюсь, ты не собираешься пускать здесь корни? Не советую: будут большие проблемы.

Если бы Клиффорд только знал, как далека Элиза от того, чтобы чувствовать себя здесь как дома!

– Вы преувеличиваете, Клиффорд, – только и возразила она.

Клиффорд испытующе посмотрел на нее сквозь стекла очков.

– Будь осторожна, Элиза.

– Я же сказала: у меня все в порядке.

Элиза встретилась с ним взглядом, надеясь, что говорит правду.

– Правитель из Аниша никудышный. То и дело подавляем всплески недовольства среди местного населения и потенциальные восстания, а он и не замечает, что у него под носом делается. У этого парня привычка забывать, что Индией правит Британская корона. Откровенно говоря, мы хотим от него избавиться, и возможно, ты нам в этом поможешь.

– Каким образом?

– Пока не знаю. Четкого плана еще нет. Папаша нынешнего махараджи был неплохим малым: открыт новому, предложенным изменениям не противился. А этот только рядится, как павлин, и в поло играет. Впрочем, для поло он слишком разжирел. Если потеряем княжество, бунтовщикам достанется большой куш.

– Бунтовщикам?

– Борцам за независимость Индии. Новых возмущений допустить нельзя. Местное население и без того совсем вышло из-под контроля.

Повисла короткая пауза.

– Клиффорд, вы религиозный человек? Верите в судьбу?

– Судьба – это когда все события предопределены заранее, а человек на них повлиять не может?

– Вроде того.

Клиффорд покачал головой:

– Такой фатализм отдает пораженческими настроениями. Если судьбу нельзя изменить, зачем тогда вообще что-то делать?

– Пожалуй.

– И – нет, я не религиозен.

– По-моему, индуисты понимают судьбу по-другому – не так, как мы, – проговорила Элиза.

– Верно. Лучше сама у них спроси, но, насколько мне известно, у них судьба связана с идеей о карме. Для нас судьба – это просто то, что предначертано. А у них судьбу определяют человеческие поступки, и прошлые, и нынешние. Иногда думаю: что, если непонимание между нашими культурами связано с тем, что одни и те же слова у них и у нас обозначают разные вещи?

Вернувшись во дворец, Элиза сразу поднялась к себе. Там ее ждала неприятная неожиданность: дужка висячего замка на двери темной комнаты оказалась приподнята. Элиза готова была поклясться: забрав листы с распечатками и фотопластины для Клиффорда, она заперла дверь. Наверное, в спешке не защелкнула замок как следует. Элиза позвонила в колокольчик, чтобы ей принесли чай масала, и села за стол. Нужно прочесть письмо от матери.