Дайна Джеффрис - Когда начнутся дожди [litres]

Когда Элиза вернулась во дворец после одной из таких прогулок, ее ждала хоть какая-то приятная новость: Клиффорд прислал короткую записку, в которой сообщал, что дело сдвинулось с места и Джай может начинать работу над ирригационным проектом. На сердце у Элизы сразу стало легче. После этого она взялась фотографировать слуг. Позировать никто не отказывался. Наложницы все чаще приглашали ее к себе. Их ярко-розовые и оранжевые дупатты ярко контрастировали с юбками и туниками изумрудного оттенка. Наложницы прониклись к Элизе доверием. Они весело болтали и смеялись в ее присутствии, благодаря чему у нее появилась возможность фотографировать этих женщин в непринужденной обстановке, чего она и добивалась. Когда Элиза некоторое время спустя показала им отпечатанные фото, они заахали и не могли нарадоваться, находя на снимках себя, и взамен предложили посвятить Элизу в тайну шестнадцати женских искусств. Не зная, что́ это может повлечь за собой, она сначала отказалась, но они были крайне настойчивы, и у нее не осталось выбора.

Они отвели ее в огромный зал на первом этаже. И стены, и пол были выложены плитками бледно-розового мрамора. Окна были прикрыты резными джали. Солнечные лучи, проникавшие сквозь них, расчерчивали пол золотистыми узорами. Зал был очень красив, однако никакой таинственной атмосферы здесь не ощущалось. Наоборот – здесь было больше света и меньше теней, чем в других частях дворца. А когда служанки внесли огромные чаны с горячей водой и перелили ее в глубокий медный гангал (ванну), Элизу охватило радостное предвкушение.

Она опустилась на деревянную скамью. Наложницы вымыли ей голову кокосовой водой. От воды в ванне веяло ароматом жасмина. Но Элиза чувствовала себя более чем некомфортно: сидеть обнаженной под оценивающими взглядами стольких женщин и чувствовать на своей белой коже прикосновения их пальцев – от такого испытания хотелось провалиться сквозь землю. Скоро улыбка исчезла с ее лица. Наложницы, ничуть не смущаясь, обсуждали ее грудь и бедра. Но постепенно Элиза расслабилась. По всему телу растекалась нега, и Элиза полностью отдалась приятным ощущениям. Пока наложницы вытирали ее и умащали розовыми маслами, они рассказывали ей свои истории. Одна из них родилась в бедной семье, живущей далеко отсюда, на бесплодной земле. Сыновей у родителей не было, она стала третьей дочерью.

– Значит, у тебя есть сестры? С детства мечтала о сестре, – сказала Элиза.

Но девушка покачала головой и принялась тереть ступни Элизы чем-то жестким.

– Их съели волки, а меня привезли сюда.

– Отдали маленькую девочку?

– Родители не могли себе позволить меня содержать. Какая польза от дочери?

Напевая, девушка принялась втирать в ступни Элизы что-то, похожее на сливочное масло.

Другая девушка посоветовала Элизе носить побольше украшений, иначе ее будут принимать за вдову. Элиза стала возражать, но наложницы посоветовали ей при первой возможности сходить к сонару (ювелиру) и накупить всякой всячины. Элиза посмеялась, но взяла совет на заметку. Женщины то и дело обнимали друг дружку и смеялись над шутками, которых Элиза не понимала, но ей нравилась эта веселая, доверительная атмосфера. Теперь Элизе казалось, что она стала лучше понимать эту страну с ее разнообразными традициями.

Одна из женщин приготовила каджал, черную сурьму для глаз. Она предложила научить Элизу пользоваться этим средством. Посмотрев на себя в зеркало, Элиза была поражена, насколько драматичным стал ее взгляд. Глаза казались зеленее, ярче. Она улыбнулась. Заметив ее реакцию, женщина подарила ей серебристую шкатулочку с каджалом и деревянную палочку, которой его полагалось наносить.

Элиза прибыла во дворец в конце ноября. Рождество она отметила тихо, с Дотти. По ночам стало холодно, и Элиза начала укрываться еще одним одеялом или даже двумя. Ей подарили разаи – стеганое одеяло из хлопка, от которого довольно сильно пахло мускусом. Считалось, что такое одеяло сохраняет тепло тела. Как и все остальные обитатели дворца, Элиза привыкла с утра заворачиваться в большую кашемировую шаль и сбрасывать ее только днем, когда солнце прогревало воздух. Ее по-прежнему не покидало ощущение, будто за ней следят, и все же, когда она оборачивалась, за спиной никого не было. Дворец окутывали загадки. Иногда у Элизы возникали дурные предчувствия, и в эти моменты ощущение слежки особенно действовало на нервы. А пребывая в хорошем настроении, она находила странным звукам безобидные объяснения. Она никак не ожидала, что будет так сильно скучать по Джаю и все время прислушиваться: не раздадутся ли в конце длинного коридора его шаги. Скорее бы он вернулся! Элизе не давало покоя ощущение, что во дворце творится что-то неладное.

Однажды рано утром в ее дверь постучали. Стоявшая на пороге служанка велела Элизе следовать за ней. Поначалу Элиза не подумала ничего плохого, но когда они стали спускаться в самое чрево дворца, по всему ее телу пробежала дрожь. В таком лабиринте легко подумать, будто тебя заманивают в ловушку. В холодных нижних коридорах не было ни единого окна. Единственным источником освещения служили масляные лампы, но Элизу пугало даже не это. Явно происходило что-то из ряда вон выходящее.

Когда девушка остановилась возле двери из темного дерева, из-за нее, к удивлению Элизы, показался деван Чатур и жестом велел Элизе войти. Она помедлила, оглянулась на служанку, но, откуда ни возьмись, в коридоре появились вооруженные стражники и преградили ей дорогу. Чатур Элизе не нравился, и она ему не доверяла. Все в его манере держаться – от неестественно прямой осанки до презрительно поджатых губ – говорило о пренебрежении к окружающим, которое он даже не считал нужным скрывать.

Элиза вошла в темную, душную комнату. Улыбка Чатура выглядела отнюдь не дружеской и скорее напоминала волчий оскал.

– Этот фотографический проект для вас очень важен? – спросил деван.

– Да, – ответила Элиза ровным тоном, изо всех сил стараясь не терять самообладания.

– Жаль.

И снова эта гримаса, когда улыбаются одни губы, но не глаза. Похоже, Чатур над ней насмехался.

– Возможно, вы слышали, что у нас вдовы считаются нечистыми. Для женщины пережить мужа – позор.

Деван играл с Элизой, будто кошка с мышкой. Она нервно сглотнула.

– На мой взгляд, подобная точка зрения просто абсурдна.

Чатур проигнорировал ее слова.

– Согласно полученным мною сведениям, вы тоже вдова, миссис Кавендиш. В нашем замкнутом мирке слухи распространяются быстро.

Сердце Элизы забилось с бешеной скоростью. Она хотела спросить, как Чатур узнал о ее семейном положении, но деван перебил:

– Не ваша забота.