Дайна Джеффрис - Жена чайного плантатора

Ее бросило в жар, и на какое-то мгновение она возненавидела Кристину почти так же сильно, как ненавидела Сави Равасингхе, но еще противнее было ощущать, что они превратили ее в такую ревнивую и запуганную женщину. Ей захотелось куда-нибудь скрыться, но она взглянула на детей и устыдилась, злость ее утихла.

– Осторожнее, Хью! – крикнула Гвен. – Не забывай, что у Лиони больная нога.

– Да, мама. Поэтому она скачет только на попе.

В дверь постучали, и вошла Верити:

– Я подумала, тебе следует знать, что Лоуренс согласился на предложение Кристины.

Гвен потерла шею:

– Боже мой, правда?!

– Им нужна твоя подпись на каком-то документе. Потом понадобится еще. – Она помолчала и взглянула на детей, которые притихли и неподвижно сидели на кровати. – На твоем месте я бы избавилась от этой чумазой девчонки.

– Не вполне понимаю, что ты имеешь в виду.

Верити склонила голову набок и, криво улыбаясь, продолжила:

– Слуги шепчутся. Они не понимают, почему к этой девочке такое особое отношение. Ты сама знаешь, какие они.

Гвен хмуро глянула на нее:

– А я думала, ты собираешь свои вещи.

Верити снова улыбнулась:

– О нет. Ты, Гвендолин, может быть, его жена, вторая жена, а я его единственная сестра. Я еду играть в теннис с Пру Бертрам. Пока.

– А как же твой муж? Разве можно так с ним обходиться?

Верити пожала плечами:

– Это тебя совершенно не касается.

– Это правда? – спросила Гвен у Навины, когда Верити ушла. – Насчет слухов?

Старая айя вздохнула:

– Это ничего не значит.

– Ты уверена?

– Я говорю им, это хорошо, что у Хью есть друг.

В коридоре послышался шум, а за ним – звук шагов. Гвен испуганно оглянулась.

Навина щелкнула языком:

– Это один из слуг, леди.

Хью и Лиони снова запрыгали на кровати, и внимание Гвен рассеялось. Предостережение Верити не давало ей покоя. С того момента, как она привела в дом Лиони, жизнь ее разладилась. Пойманная в ловушку собственных страхов, она каждый раз вздрагивала, стоило ей услышать скрип половиц, и испуганно озиралась, ожидая худшего. Гвен до такой степени извела себя мыслями о возможных ужасных последствиях своего решения, что перестала отдавать себе ясный отчет в происходящем.

Ей был нужен Лоуренс, чтобы вспомнить, кто она, но вместо этого они все сильнее отдалялись друг от друга. Гвен чувствовала, что распадается на части, боялась находиться рядом с мужем, чтобы случайно не выдать себя, и в то же время нуждалась в нем больше, чем когда-либо. Если Лоуренс был нежен с ней, она раздражалась и вела себя с ним резко; если был отчужден, беспокоилась, что Кристина снова завладела им.

Вдруг раздался грохот. Гвен вскинула глаза и, увидев, что Лиони упала с кровати и лежит на полу, не издавая ни звука, вскочила со стула:

– Ты толкнул ее, Хью?

Мальчик густо покраснел и заплакал:

– Нет, мама, это не я!

Гвен подбежала к девочке, опустилась на пол и положила ее голову к себе на колени, а Хью слез с кровати и уселся на корточки рядом с ними.

– Прости меня, Хью. Ты не виноват. Я перестала следить за вами.

Она погладила Лиони по щеке и заглянула ей в глаза. Девочка моргнула, и по ее щеке покатилась одинокая слезинка. У Гвен едва не остановилось сердце. Она смотрела на свою дочь, не замечая цвета ее кожи и впервые думая о ней как о своей плоти и крови. В этот момент абсолютной ясности время словно замерло. Это была ее дочь, которой она не могла подарить любовь и которую отдала в чужие руки, как нежеланного щенка. Чувство вины за содеянное и понимание, что она никогда не сможет открыто признать девочку своей, надрывали ей сердце. Гвен издала сдавленный стон, борясь со слезами, потом обняла одной рукой Хью и прижала обоих детей к себе. Сердце дико стучало, и она в порыве любви поцеловала Лиони в обе щеки. Подняв глаза, Гвен улыбнулась Навине, но айя застыла в неподвижности, взгляд ее был прикован к двери, а рот приоткрыт.

Гвен сидела на полу спиной к двери, все ее внимание было приковано к детям, и она не заметила, что кто-то вошел, теперь же услышала, как Лоуренс кашлянул.

– Девочка упала, – торопливо проговорила Навина.

Гвен подняла Лиони и осторожно положила ее на постель, чувство вины отбрасывало длинную тень: если Лоуренс видел падение, значит и остальное тоже не укрылось от его глаз.

Он стоял молча и смотрел.

Гвен пыталась вспомнить, сказала ли что-нибудь вслух или мысли носились только у нее в голове? Страх сковал ей язык, перехватил горло, она сглотнула и попробовала выдавить из себя что-нибудь вразумительное.

Лоуренс откашлялся и обратился к Навине:

– Позвони доктору Партриджу. Пусть он приедет.

Он подошел посмотреть на девочку, и Хью взял его за руку:

– Папа, она мой лучший друг.

– Она просто упала. И ударилась, я думаю. Вот и все, – сказала Гвен, силясь не выдать страха.

Что видел Лоуренс? Что он слышал? Ее кожа покрылась мурашками. Она потерла голову, потом шею и плечи. Это не помогло. Мурашки ползли и ползли. Ей захотелось кричать.

– Партридж смотрел, что у нее с ногой? – испугав Гвен, спросил Лоуренс, и она кивнула. – И?..

Ей удалось обрести голос.

– Он решил, что ничего страшного. Обещал еще раз приехать. Но откуда ты знаешь? Тебя тогда не было.

– Макгрегор сказал. – Хотя выражение лица Лоуренса было вполне обычным, что-то промелькнуло в его глазах. Он пристально посмотрел на Гвен, и у нее напрягся живот. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил: – Ник сказал, ты, кажется, переживаешь из-за этого ребенка.

Гвен сглотнула. С чего она решила, что Макгрегор не следит за ней?

– Она такая милая, и мне жаль, что ей пришлось жить с чужими людьми в столь юном возрасте.

– В ее возрасте я учился в пансионе в Англии.

– И ты знаешь, что́ я об этом думаю.

Некоторое время Лоуренс молча смотрел на нее. Она не представляла, что творится у него в голове. Если она его потеряет…

Стояла напряженная тишина. Пытаясь успокоить нервы, Гвен сконцентрировалась на дыхании.

– Хью скоро уедет, – наконец сказал Лоуренс. – И тогда мы решим, что делать с девочкой.

Гвен отвернулась, чтобы муж не увидел ее слез.

– Нужно подписать кое-какие документы. Они в столовой. Приходи туда после визита врача. И кстати, мы отправимся в Америку вскоре после Кристины. Она уехала сегодня.

«Уехала. Она уехала».

Час в ожидании доктора Гвен пила чай и раскладывала пасьянсы с Хью. Лиони спала, а когда проснулась, молчала и отказалась и от фруктов, и от воды. Сердце Гвен подскакивало всякий раз, стоило ей заслышать шаги в коридоре. Она боялась, что это вернулся Лоуренс. Когда Партридж наконец появился, Лиони совсем ослабела.

Доктор поставил на пол свой чемоданчик.

– Будет неплохо, Гвен, если айя уведет отсюда Хью.