Елена Барлоу - Музыка Гебридов

Изредка поднимая глаза, Амелия наблюдала за мужем, читающим во время ужина газету. Он нечасто разделял с нею трапезы, но в любом случае казалось, словно его вовсе рядом не было. За время своего отсутствия он перестал бриться, заметная щетина его очень старила, лет на пять или семь, не меньше. Улыбался он мало, чаще сохранял хмурое выражение. Впрочем, в остальном полностью соответствовал своему будущему статусу, ни на минуту не теряя контроль над ситуацией, оттого работал лишь усерднее.

С тяжелым вздохом Амелия продолжила ужин в полнейшей тишине, размышляя о том, насколько же скучна жизнь её мужа.

Конечно, ей было тяжело заснуть той ночью. И Амелия решила не медлить. Чем скорее всё случится, тем быстрее она избавится от этой странной тяжести на душе. Было уже далеко за полночь, когда она поднялась с постели и зажгла свечу от углей в камине. Набросив халат, Амелия решилась, выглянула в коридор и прислушалась. Кто-то спустился по большой парадной лестнице, снизу послышались голоса. Кажется, экономка Дарнли разговаривала с кем-то из прислуги. Но вскоре всё стихло.

Амелия прекрасно помнила, где находился кабинет Томаса, и ей нужно было поскорее преодолеть пару полутёмных коридоров. Очень осторожно ступая по ковру, она добралась до нужного поворота, но неожиданно заметила за ним сияние от свечи. Пришлось юркнуть в первую попавшуюся створку, благо, то оказалась крошечная кладовая. Через приоткрытую дверь, едва дыша, Амелия заметила Стерлинга, уходящего дальше по коридору. Вскоре его шаги стихли, путь был свободен, и девушка поняла, что он попросту вовремя покинул свой кабинет.

К счастью, дверь оказалась незаперта, но от волнения новоявленной шпионке показалось, словно прошла целая вечность, пока она добралась до огромного рабочего стола своего мужа. При первом взгляде на это бумажное безобразие Амелии захотелось в голос застонать от досады. То был полнейший хаос рабочего процесса! Книги, декоративные подставки, папки с листами, несколько чернильниц и перьев, а также бессчётное количество всевозможных деловых бумаг – всё смешалось на дубовом столе хозяина. Некуда было даже подсвечник поставить. Поворчав немного об этом беспорядке, девушка принялась рыться в бумагах и перелистывать скреплённые лентами документы. Казалось, поиски длились вечность. Поглядывая порой в сторону двери, Амелия торопилась отыскать нужный документ и бормотала мольбу, чтобы Господь и удача этой ночью оказались на её стороне.

Наконец, под тонкой книжицей в багровом кожаном переплёте, она заметила то, что искала. Дабы лучше запомнить написанное, Амелия прочла и повторила несколько раз:

– Шхуна «Гранд Вейв» и люгер «Вавона» выходят из Порт-Эррол, в заливе Краден, двадцать шестого марта после полудня, в Ставангер, Норвегия… Шхуна и люгер, двадцать шестого марта из залива Краден – в Норвегию…

Долго испытывать удачу было опасно, Амелия намеревалась поскорее убраться из чужого кабинета, но не сумела пересилить себя и заглянула в записную книжку, попавшуюся ей на глаза. Почерк был знакомый. Писал Томас, разумеется, и как всегда ровно, чётко, слегка размашисто, но по-мужски абсолютно очаровательно. Амелия тут же вспомнила непривлекательный почерк Диомара и хмыкнула.

Перелистнув несколько страниц, девушка бегло прочла от ранних записей до последних:

«Всё ещё мечтаешь обрести голос? Словно руку протяни и возьми – и он твой? В чём вообще смысл мечтать, когда ты лежишь, недвижим, на постели, и всё, на что ты горазд – стонать от боли?»

«Если бы он действительно обо мне беспокоился, если бы не смотрел на меня с едва скрытым презрением каж дый раз, стоит мне войти в комнату, возможно, я бы поверил, что со времени болезни ничего не изменилось. Но это не так. Ничто уже не будет прежним».

«Меня тянет в море, и я не знаю, чего желаю больше: уплыть за горизонт или просто утопиться!»

«Узнав о кончине отца, я спросил себя: насколько это ужасно – не ощущать печали? А ведь он был прав, обзывая меня мстительным подонком. Моё сердце не откликается, а разум скрыт в тумане, как и далёкие берега Гаити. Я стал тем, кем видел меня собственный отец».

«Всё в этом мире сводится к деньгам и золоту. Золото и банкноты – вот истинное человеческое счастье! Мысли об этом мне столь омерзительны, что просто тошнит! Но не правда ли то, что за деньги и золото ты можешь купить что угодно и кого угодно? И если м оё собственное счастье зависит от очередной богатой девицы, отступать я не собираюсь».

«Я снова видел её в библиотеке: она восседала на подоконнике с грацией королевы, с книгой в руках. Длинные волосы, аккуратно причёсанные и распущенные по спине – как всегда очаровательны; и её любимое домашнее платье из голубого муслина – словно вода в озере Сеэнн на западе острова… Я вижу её, но не могу поговорить, а она меня не замечает, будто я пустое место, и от этого как камень на сердце».

Последняя запись поразила Амелию до глубины души, и она удивилась тому, какой отклик в ней вызвали эти строки. Он писал о ней, и то было бесспорно. После всего прочитанного Амелия ощутила укол совести, ей вдруг стало подетски стыдно. Однако же, пролистав до последней страницы, она прочла:

«Всё происходит, как я того желал, я – хозяин и господин положения. Многие годы попыток и неудач закалили меня, и теперь я почти достиг цели. Так откуда эти сомнения? Откуда во мне эта неуверенность? Не из-за неё ли? Теперь я не боюсь, если в конце ничего не получится. Мне страшно, если мне это всётаки удастся…»

Где-то вдали скрипнула коридорная дверь, раздались тяжёлые шаги. Положив записную книжицу на место, Амелия вскочила, забрав подсвечник, и бросилась к двери. Сердце её колотилось во всю, руки дрожали от волнения, но она рассчитывала добраться хотя бы до кладовки. Однако тут ей не повезло. За поворотом коридора она чуть не налетела на своего мужа. В танцующем сиянии свечи его строгое лицо показалось ей застывшей маской. Разумеется, он был удивлён, увидев её здесь, в дальнем уголке замка, да ещё и в столь поздний час. Пришлось моментально импровизировать и напустить на себя вид заблудшей овечки:

– Ах, сэр, это вы! Вы меня жутко напугали! – едва не пискнула девушка, тут же попытавшись собрать всю волю в кулак. – Я как раз искала вас! Я подумала, что вы, возможно, заняты в своём кабинете, но и там вас не было… Какая радость, что мне не придётся более бродить тут, в темноте, ведь вы отыскались…

Она беспечно лепетала глупости с блуждающей улыбкой, не отрывая взгляда от потемневших серых глаз мужа, и старалась убедительно играть свою роль.

– Видите сами, я просто долго не могла заснуть! Всё лежала и ворочалась… Понимаете ли, эти посиделки в замке мне немного наскучили, как и Магдалена с её вечными упрёками! И я всё никак не решалась обратиться к вам с просьбой… возможно, это покажется полнейшей глупостью, однако я давно хотела спросить… не желаете ли вы провести несколько дней в гавани? Представьте только, как хорошо было бы остановиться в небольшом домике где-нибудь на берегу Северного моря! Разумеется, если вас ожидает работа, я пойму… но, согласитесь, неплохо будет устроить маленькие каникулы в каком-нибудь живописном заливе, поближе к цивилизации?