Елена Барлоу - Музыка Гебридов

По тому, как его взгляд вдруг помрачнел, а лицо слегка осунулось в тусклом дневном свете, наполнявшем комнату, Амелия поняла, что вопрос семейных ценностей не раз занимал этого привлекательного и скрытного человека. Возможно, он страдал без отца. Возможно, все эти коршуны, такие, как граф Бьют, терзают его и толкают в свои политические игры уже много лет, и это его бесконечно ранит. Амелии хотелось посочувствовать. Но в её понимании ни один король не станет принимать жалость за искренность.

– Однако вы послушали его. Вы послушали человека, которого ваш дедушка отвратил от себя и отослал прочь, – напомнила она с тяжёлым вздохом. – Я здесь из-за того, что ваш дядя говорит о моём муже. Я слышала от господина Халсторна, что…

– Тот ещё сплетник! Ха! – воскликнул принц Уэльский со смешком.

– И всё же он утверждает, будто ваш дядя наговаривал на него, и Ваше Высочество решили отказаться от услуг моего мужа. И от его присутствия здесь, при дворе.

Будущий монарх промолчал, поджав полные губы, и взглянул на гостью очень внимательно. На самом деле Амелия заметила, как пристально он разглядывал её, и этот острый взгляд словно насквозь её прожигал. Ей было не по себе, но девушка изо всех сил держала голову, сжимая в пальцах одну из оборок платья.

– Мадам, я был самого высокого мнения о вашем супруге, несмотря на его физический недостаток. Несколько раз он давал мне весьма полезные советы. Однако его конфликты с графом Бьютом меня очень огорчают. Должен заметить, что герцог, мой дядя, вовсе не из-за вас набросился на него. Ваш муж подозревается в сговоре с Уильямом Питтом.

Заметив разочарование на лице баронессы, он тут же попытался её заверить:

– Разумеется, любые слухи и сплетни будут мною проверены на достоверность. Но мне крайне не нравится, что ваш супруг и его подхалим Халсторн общаются с этим наглецом Питтом за моей спиной.

– Умоляю вас, Ваше Высочество, не позволяйте этим сплетням очернить моего мужа! – непроизвольно Амелия сделала к нему шаг (непозволительно близко), сложив руки в мольбе. – Томас хороший человек и глубоко уважает вас! Герцог Камберлендский не выносит его потому, что Томас женился на мне по договорённости с графом Монтро!

– Вот как…

– Пожалуйста, я прошу поверить, что он самый преданный ваш слуга! Если вы лишь раз поговорите с ним, если позволите аудиенцию наедине с ним, вы сами всё поймёте.

Амелия оказалась в таком отчаянии, что неловкости и смущение она сумела подавить своим беспокойством за Томаса. Когда она всхлипнула и очнулась вдруг от своей бравады, лишь тогда поняла, насколько близко оказалась к королевскому внуку. Поначалу принц смотрел несколько настороженно, словно встревоженный зверёк, затем его взгляд потеплел, на губах снова заиграла очаровательная улыбка.

– Вы его любите, вашего мужа? А я слышал, что отношения ваши довольно скорбные. Но теперь я вижу, сплетни среди окружения моей матушки оказались беспочвенными. Это ведь невероятно тяжело, пронести такие чувства через время и трудности.

Амелия не сразу догадалась, что принц говорил, скорее всего, и о леди Саре Леннокс. Когда она решилась напомнить вслух о том, что принцу ни к чему беспокоиться о любви, ведь именно принц достоин её больше других, Георг с некой беспомощностью в голосе ответил:

– Я рожден на радость или же отчаяние великой нации, мадам. И, следовательно, часто должен действовать вопреки своим страстям… Но вы, наследница рода МакДональд – рода гордецов и дикарей, которые, как мой несчастный дед рассказывал, никогда не умоляли королей – вы, видимо, того стоите. Мне всё равно, что думает дядя о горных кланах. Они своё получили, и дети не обязаны отвечать за грехи своих отцов, верно?

Всё, что теперь ей оставалось, лишь утвердительно кивать да кланяться.

– Я поговорю со Стерлингом, пока вы оба не вернулись домой, – а затем с некой торжественностью добавил: – Позже я, разумеется, ожидаю увидеть вас при дворе, около моей матушки. И вы сможете поподробнее рассказать мне о том, почему дядя так возненавидел вашего отца.

Удивлённая Амелия едва нашла в себе силы на благодарности. После очередного реверанса, когда принц Уэльский велел ей уйти, она отвернулась к дверям, которые открыли для неё слуги, и с огромным облегчением выдохнула. Самое страшное было позади. Ничего более не оставалось, лишь ждать и уповать на этот раз не на Господнюю милость, но на милость Бога на английской земле – на принца.

Сама Амелия и понятия не имела о том, когда именно состоится у её супруга аудиенция с будущим королём. О том, что через пару дней они покидают Англию и возвращаются на Гебриды, она узнала от хозяев дома, что, по большей степени, её обрадовало. Томас так и не стремился к сближению после памятной ночи, о чём Амелия искренне сожалела, но сделанного было не вернуть. Скоро они отправятся на острова, где окончательно решится вопрос о её будущем. Оставалось лишь дождаться решения принца. И записка от Стерлинга, попавшая ей в руки накануне перед отъездом, всё разъяснила:

«Я знаю о том, что Вы встречались с Его Высочеством. Знаю, поскольку во время моего визита в Виндзоре, он выразил желание откровенно со мною поговорить и часто упоминал Вас. И я догадываюсь, что Вы решились на столь дерзкую выходку из-за меня и тех слухов, что распространяли герцог Камберлендский и граф Бьют. Принц оказался впечатлён Вашим с ним разговором. Не понимаю, как именно, но Вы своего добились. За это я благодарен. Поэтому мы возвращаемся на Гебриды, чтобы за сезон подготовиться для переезда в Вестминстер, ближе к Сент-Джеймсскому дворцу. У Вас будет достаточно времени примириться с этим фактом дома. Советую не тратить драгоценные минуты и попрощаться с Вашим любовником раз и навсегда. Вы никогда больше не увидите его, и я клянусь, что обеспечу Вам затворническую жизнь в Англии, под крылом Его Высочества» .

После прочтения ей захотелось разорвать этот листок на маленькие кусочки и спалить их в камине, но она этого не сделала. Амелия смяла записку в кулаке и просидела вот так, опустошенная и потерянная, ещё очень долго.

Глава 22. Возвращение МакДональд

«Всё, что зрится, мнится мне.

Всё есть только сон во сне».

Эдгар Аллан По

***

Поначалу она тосковала. Затем отчаялась. А через несколько дней смирилась. На островах всё было по-прежнему, ничто не изменилось ни в замке, ни за пределами владений Стерлинга. Разве что малышка Дженни стала чуть менее расторопна, зато более привлекательна. Клейтон почти не отходил от неё ни на шаг, и Амелия, наблюдая за будущими супругами со стороны, всё больше себя ненавидела. Видеть собственного мужа каждый день и оставаться для него пустым местом, было куда тяжелее, чем она предполагала прежде. Томас сторонился её, а при встречах одаривал лишь холодным безразличным взглядом.