Елена Барлоу - Музыка Гебридов

– Стоит ли мне упомянуть, что я поражаюсь вашему умению появляться в самых неожиданных местах без каких-либо последствий? – спросила она, улыбаясь и всё ещё прижимаясь щекой к его твёрдой груди.

– Это приходящее умение, моя дорогая. Когда столько лет скрываешься от мира, везение превращается в искусство.

Она сама отстранилась, пусть и с неохотой, и капитан прикоснулся пальцами к её подбородку.

– Не знаю, как скоро встречу тебя снова, но я найду способ связаться, обещаю.

То, как изменился его голос, с какой страстью заговорил этот удивительный мужчина, заставило Амелию покраснеть. Больше всего она жалела, что он не собирался даже поцеловать её на прощанье. Словно прочитав её мысли, Диомар тихо произнёс:

– Обещаю, что скоро, очень скоро, Амелия, едва наш галеон вырвется на свободу и бросит вызов Атлантике, ты снова окажешься в моих объятьях. Но на этот раз твои глаза будут открыты. Я не отпущу тебя, пока не испробую всю, до последней капли! Пока ни в тебе, ни во мне не останется сил! Ещё немного терпения, и ты навсегда будешь моей… а сейчас уходи!

Страсть в его чарующем голосе, упавшем до хрипа в тот момент, было очень трудно не распознать. Амелия, будто зачарованная, подчинилась, с огромным нежеланием покинув церковь. А там, снаружи, где внешний мир пестрел красками даже в такую пасмурную погоду, она шла по улице под руку

Магдаленой, словно слепая. В полном смятении чувств девушка никак не могла понять, что именно пугало её больше: собственное острое желание отдаться Диомару или та настойчивость, с которой он уже заклеймил её своей.

На этот раз Амелия и вовсе не обратила внимание на незнакомца, следившего за нею из-за угла книжной лавки.

***

Вот уже несколько ночей ей снится один и тот же сон. Незнакомый мелодичный голос доносится откуда-то издалека и с тоскою поёт на чужом диалекте. Слов совсем не разобрать, но мотив кажется безумно родным. И Амелия пытается вглядеться во тьму, откуда её будто призывает невидимая сущность – красивый и печальный сопрано – но зов этот прерывается, потому что она просыпается внезапно и со слезами.

В ночь на третью субботу мая голос снова позвал её во сне. Амелия пробудилась, распахнула глаза и увидела, с какой силой всё это время сжимала подушку руками. Чтобы окончательно проснуться, ей потребовалось ещё несколько минут. А пока рассвет только занимался. Утро приближалось незаметно, небо в окошке было затянуто тучами, и ветер с силой завывал где-то в щелях дверей.

Девушка немного успокоилась, выскользнула из постели и уселась на высокий подоконник, подтянув колени к подбородку. Как она ни старалась, так и не вспомнила мелодию из своего странного сна. Что это был за знак такой? Ей и раньше вещие сны виделись, так что же теперь? Некоторое время она просидела так, слушая тишину и разглядывая девственный простор за стенами замка, пока за дверью не послышались неторопливые шаги, а затем и настойчивый стук. Амелия спрыгнула на пол и поспешила открыть дверь. В полутьме коридора она увидела Стерлинга.

– Что-то случилось? – удивилась Амелия, утерев глаза рукой, и он кивнул.

Томас был одет для верховой езды, в руках держал фонарик и шляпу. Поманив девушку за собой, он отвернулся и в ожидании встал возле высоких перил. – Мы куда-то уходим? – спросила девушка. – Мне одеться?

Мужчина снова кивнул и отвёл взгляд в сторону. Насторожившись, Амелия хотела было переспросить у него о конкретной цели столь ранней прогулки, но почему-то передумала. Выглядел Стерлинг спокойно и собрано, правда лицо его было немного бледным, и глаза казались усталыми. И всё-таки это было странно даже для него.

Медлить она не стала и наскоро оделась потеплее, не слишком заботясь о том, заправила ли правильно сорочку, начищены ли сапожки, или как топорщились её взлохмаченные после сна волосы. Вместе с Томасом она спустилась вниз, через главных вход они вышли во внутренний двор. Когда Стерлинг повёл её к конюшням, Амелия надела перчатки и наконец поинтересовалась:

– Куда же мы так рано поедем? А далеко?

Лишь раз он обернулся, когда они приблизились к стойлу её серой кобылки. На усталом лице мелькнула его натянутая улыбка. На том всё. Стерлинг закрепил седло и указал жене взбираться на лошадь. Пришлось послушаться.

Финнаг уже остался позади, когда Стерлинг нетерпеливым жестом показал Амелии пустить кобылу галопом. Прохлада раннего утра ощущалась особенно остро при прогулке верхом. Амелия удивилась, что супруг выбрал западное направление, а это означало лишь, что вся цивилизация оставалась теперь позади. Они довольно долго ехали по холмистой местности. Время от времени Томас бросал на Амелию быстрый взгляд, будто убеждался, что она ещё следует за ним.

Солнце так и не показалось из-за туч. Местность сменялась крошечными озёрами, затем болотами да пустырями, прореженными редкими тропами с каменной оградой времён Ангуса Ога из рода МакДональд. Крепко держась за поводья и осматриваясь, Амелия смутно припоминала рассказы Магдалены. Как правили когда-то её предки на этих Островах и как породнились с династией Стюартов в конце четырнадцатого века. Всё их величие, вся значимость и слава канула теперь в никуда, слилась с серой обыденностью и опустением Гебридов.

Спутники выехали на длинный земляной вал, служивший много сотен лет назад границей, разделявшей часть скалистого берега и восточные земли. Взору Амелии тут же открылась небольшая полукруглая бухта, где у самых скал, всего в нескольких футах от берега, она заметила лодку. Опустив поводья и с удивлением взглянув на Стерлинга, девушка увидела, как он махнул кому-то на берегу. Там, на узкой песчаной полосе, находились трое человек. И кивком головы Томас велел жене следовать за ним.

Чем ближе Амелия подбиралась к бухте, тем тревожнее она себя ощущала. Острое чувство волнения и возбуждения заставляли её прокручивать в голове самые разные догадки. Но Стерлинг всё так же решительно ехал вперёд, так что, несмотря на тревогу, Амелия ехала следом.

У невысокой каменной насыпи они остановились, спешились и, когда Томас предложил жене руку, она сжала его ладонь, почему-то не в силах взглянуть ему в лицо. Спросить о том, что же он задумал, кто были эти люди на берегу, и почему он привёл её сюда после рассвета, в такую даль, Амелия безумно желала, но будто вовсе потеряла голос. И вот тогда, уже подбираясь к песчаной кромке на другой стороне бухточки, Амелия разглядела среди троих спутников Халсторна и того самого незнакомца, следившего за нею несколько раз в Сторновей.

Приблизившись к Фредерику, Томас отпустил руку девушки. Мужчины кратко обнялись, похлопав друг друга по спинам, а Амелия осталась стоять в полнейшем неведении, поражаясь той радости, которая осветила лицо поверенного.