Елена Барлоу - Музыка Гебридов

– Ты сегодня такая тихая, – заметил мальчик. – Что-то случилось?

Амелия посмотрела на него с натянутой улыбкой. Каким же он всё-таки был красивым! Не зря Магдалена повторяла о его схожести с матерью, о том, как сильно он напоминал её, даже когда хмурился. У мальчика были те же глаза, и, когда он щурился или улыбался, они превращались в узкие щёлочки, зато от улыбки он сиял и казался младше своих лет.

Девушка не могла перестать поражаться тому, как этот ребёнок удивлял её. Ему заметно не нравилось, если Магда и другие домашние обращались с ним, как с маленьким, и Амелия чётко уяснила для себя – он уже давно не малыш и считает себя взрослым и самостоятельным. Он даже одеваться по наказу Магдалены не пожелал, и в этом ему решили уступить. Морская форма, купленная с рук ещё в Норвегии, была далеко не новой, так что её хорошенько подштопали, заменили рубашку и ботинки. Джон довольствовался простотой, которую привёз с собой из далёких земель, как настоящий моряк.

Амелия не знала, как ко всему этому относиться, но в любом случае понимала, что обожает его, и даже самое краткое расставание с ним может её убить.

– Очень скоро меня здесь не будет, – отозвалась Амелия несколько апатично. – Обстоятельства складываются не так, как нам хотелось бы, Джон. Я должна уехать очень далеко.

– Но… почему? Куда ты уходишь?

О, как же он смотрел! Так, словно падал с края обрыва, а она не могла протянуть ему руку и вытащить назад. Как сказать этому мальчику, что её путь отныне лежал за океан, в неизвестные чужие земли с людьми, которым она слепо доверила свою судьбу? На мгновение она подумала о том, чтобы взять Джона с собой. Амелия жалостливо оглядела его и поёжилась от внезапного холода. Он успел поведать о многочисленных вынужденных походах и переездах, всё из-за кочевого образа жизни старого капитана. Так что сам мальчик не понаслышке знал о судоходстве и морских путешествиях. Они с Джоном проживали на холодных норвежских островах, когда Конн О’Нилл пару лет назад рассказал ему, наконец, о якобитском восстании и клане МакДональд.

Мысль о том, чтобы Джон – её милый, самостоятельный и строгий младший братик – уплыл в Новый Свет вместе с нею, вдруг показалась такой соблазнительной, но вместе с тем то, чему она собиралась подвергнуть себя, было неотвратимым и опасным, а разве она смела подвергать опасности и этого ребёнка?

– Это всё из-за лорда Стерлинга, да? – беспристрастно спросил мальчик. – Мне сказали, что вы не ладите. Но я думал, что вы вместе уезжаете в Англию.

– Он тебе нравится? Томас?

Её брат недолго думал над ответом. Бросив мимолётный взгляд на замок, он сказал:

– Когда старик Конн рассказал, что мы плывём сюда, что лорд Стерлинг отыскал его и хочет, чтобы я приехал, я был очень рад. Я встретил его на торговом корабле, при пересадке. Он был… он очень грустный. Наверное, из-за того, что не может сказать то, что желает сказать, и поэтому расстраивается. За него говорят другие люди, а это не слишком приятно.

Амелия лишь кивнула, припомнив неприятную сцену, разыгравшуюся когда-то между Томасом и его отцом.

– По-моему, он хороший человек, хоть и хмурый, – произнёс Джон с некой досадой. – Ты не любишь его?

Амелия молчала, разглядывая залитый розовым светом горизонт. Сколько раз ей пришлось бы сравнивать своего мужа и Диомара, чтобы ответить на этот вопрос? Сколько ещё раз она должна посмотреть Стерлингу в глаза, чтобы навсегда и хладнокровно вычеркнуть его из своей жизни? На самом деле это было гораздо тяжелее, чем сделать вид, будто она никогда не знала его прежде.

– Я могла бы полюбить его, но уже слишком поздно, – мягко ответила девушка. – Есть люди, готовые взять меня с собой, им я дала слово… и свою верность. Я уеду очень далеко, и должна буду сделать это до возвращения в Англию.

– Ты действительно хочешь уйти?

Хотелось бы сказать, что отныне она «должна уйти», но поправлять его не стала. С тяжёлым сердцем Амелия ответила утвердительно и отвела глаза в сторону. Ей было слишком стыдно смотреть на мальчика.

– Тогда я еду с тобой!

Она едва не подскочила на неустойчивой качели. Амелия с удивлением взглянула на брата:

– Но ты не должен!

– Ты же моя сестра, поэтому я хочу поехать с тобой.

– Послушай меня, Джон! Послушай хорошенько! – Амелия соскользнула на землю, встав перед мальчиком на колени и положив руки ему на плечи.

– Судьба была жестока к нашей семье. Никто не пощадил родителей, а теперь с нами нет даже Сары, и их не вернуть. Но ты здесь… Я увидела тебя, смогла обнять… Джон! Оттуда, куда я отправлюсь, уже не будет дороги назад. Это опасно и страшно… О, ты даже не представляешь, как мне страшно сейчас… и как тяжело принимать такие решения. Если ты останешься здесь, с Томасом, я буду знать, что ты цел и в безопасности! Я не успокоюсь, пока не смогу в этом убедиться, слышишь?

Он кивнул, а ей до боли в горле, до хрипа с голосе захотелось плакать, но мальчик посмотрел так серьёзно и так внимательно, что она заставила себя сдержаться. Снова она убедилась, что он был гораздо смелее и сдержаннее, чем она. Амелия издала нервный смешок; ей стало чертовски стыдно.

– Знать, что ты здоров, и каким ты стал взрослым и красивым – лишь этого достаточно мне для счастья. Боже мой, я не хочу потерять тебя! Но мне так страшно, если ты останешься со мной… Я не знаю, что мне делать!

Ненадолго на его лице мелькнула тень замешательства. И всё же та растерянность, с которой он обычно смотрел на чужаков, словно ожидал от них подвоха, испарилась в один миг. Когда он соскользнул с качели и обнял сестру, не слишком уверенно и не слишком нежно – так, как умел, как был научен – её сердце дрогнуло. Маленькая ладонь мягко, невесомо погладила её по волосам, и Амелия упрямо сжала губы, чтобы не разрыдаться.

– Я знаю, что нам делать, – произнёс мальчик упрямо, вскоре отстранившись. – Я поеду с тобой. Далеко или опасно – мне всё равно. Старик Конн говорил, что каждая упущенная возможность – это стрела в сердце. Но каким я буду братом, если оставлю тебя одну там, где опасно?

Взглянув ему в глаза – глаза матери, чьё лицо она почти не помнила – Амелия поняла, что любая попытка возразить теперь окажется бесполезной, никчёмной. И отныне, как бы не было тяжело, какое бы решение не пришлось принять, она примет его ради себя и Джона.

Пригладив непослушные густые пряди его тёмных волос, Амелия улыбнулась и тихо произнесла:

– Какой же я буду сестрой, если оставлю тебя здесь? К тому же, ты опытный бывалый моряк. Без тебя я пропаду.

Он был рад её решению, хоть и не выказал этого. Скорее, смутился немного, даже щёки его порозовели. Каким же милым он был, когда улыбался! «Этого мальчика ещё можно сделать счастливым, – подумала Амелия тогда. – Я просто не смогу его бросить. Никогда не смогу».