Елена Барлоу - Музыка Гебридов

об этом спрашиваете? Я думала, вы желали со мною встречи. Думала, вы скажете, что всё хорошо, и скоро отплытие…

– Так и есть. Галеон почти готов, и мы отплываем, едва закончатся последние приготовления.

– Но это же замечательно!

– Однако я позвал вас сегодня, чтобы в последний раз убедиться…

– В чём именно? – она была искренне удивлена.

– В вашем желании отправиться с нами. С некоторых пор я начал сомневаться в вашем стремлении, поскольку в последнее время Стерлинг даёт вам больше, чем я мог себе представить, – презрительно заметил Диомар. – Он в милости у будущего короля, он спасает вас от гнева герцога Камберлендского, к тому же он отыскал вашего брата! При всём этом неужели вы не думали о том, чтобы остаться? Ни за что не поверю! Вы потеряете статус, положение при дворе и возможность на безбедное спокойное существование.

– Да как вы можете? Я же дала слово!

– Дали слово разбойнику и пирату.

– Но это не соревнование! – высокомерно заметила Амелия. – Вы принимаете близко к сердцу его заслуги передо мной! Однако это ничего не меняет. Когда меня не станет, Томас найдёт себе пару более достойную, чем я…

Неожиданно мужчина рассмеялся от всего сердца, но прозвучало это насмешливо и отвратительно:

– Как вы заботливы по отношению к нему даже при скором расставании! Какие же чувства вы испытываете к Томасу Стерлингу, пташка?

– Те чувства, до которых вам не должно быть дела!

– А вот я считаю, что это целиком и полностью моё дело, – сказал он и сделал уверенный шаг к ней, затем второй, чтобы встать ещё ближе. – Да, ты обещала мне, и не раз. Но что такое твоё слово для безликого призрака? Если ты решишь сбежать с ним, как я остановлю вас? Моя власть в океане, не на суше, дорогая. Не так уж это и просто – представлять тебя вместе с ним каждый день, час за часом. И чем ближе я к своей цели, тем сильнее мне кажется, как ты убегаешь прочь.

Амелия ахнула, прижав руку к груди. Она не знала, что ответить, и внезапно вспомнила, как всего сутки назад Томас играл с Джоном в большой гостиной на деревянных мечах. Тогда она засмотрелась на них, и ей показалось, что именно на том сокровенном моменте сосредоточилась вся её жизнь. Диомар был прав в одном – она сомневалась, и ненавидела себя за это, ибо то было её слабостью. И она будет сомневаться до последней секунды, пока не ступит на пиратский галеон, либо упадёт на колени перед Стерлингом, вымаливая прощение.

– Теперь ты осознаёшь, каково это, девочка? Сомнения! Слабости! Теперь ты понимаешь? – рявкнул Диомар и вдруг схватил её за запястье. – Можешь делать из меня монстра, давай! Только знай: вот так вершатся человеческие судьбы, моя милая. Сегодня, здесь и сейчас, я даю тебе последний шанс принять окончательно верное решение.

Она попыталась дёрнуться, но он крепко держал её, хоть и не причинял боли.

– Однажды я уже совершил ошибку и взял то, что мне не принадлежало. Я позволил себе слабость и едва не пожалел. Но теперь никто, даже Стерлинг, не отнимет того, что по праву моё! Через три дня наш галеон встанет у западных островов, поэтому через три дня я жду тебя там. Ты останешься со мной и не вернёшься больше к Стерлингу. А если не послушаешься…

– Да что вы сделаете?

– Сделаю так, что тебе больше не придётся выбирать.

Диомар отпустил её руку, пока Амелия, ощущая, как кровь приливает к щекам от гнева, и как её собственные кулаки сжимаются снова и снова, пыталась успокоиться. Затем он одёрнул длинный тяжёлый плащ, словно коршун повёл крылом.

– Откуда в вас такая жестокость? – произнесла она, едва шевеля губами. – В вас нет ни капли сострадания.

– Мир не проявил сострадание ко мне, когда я в нём нуждался! – рявкнул капитан грубо. – Хватит испытывать моё терпение. Делай выбор.

Недолго думая, Амелия, едва дыша, вымолвила:

– Значит, я ошибалась, слепо вам доверяя? И, что бы я ни выбрала, не смогу победить.

– Мы редко побеждаем в любви, дорогая. Теперь ты можешь довериться мне лишь в одном, – ответил он с усмешкой. – Я не бросаю слов на ветер. Через три дня ты придёшь ко мне… или я устрою так, что Стерлинг больше никогда не сделает очередной вдох.

Затем он подозвал старика Скрипа и приказал проводить девушку на берег. Она не оборачивалась, но знала, что Диомар смотрел ей вслед. Она ощущала его тяжёлый взгляд на себе и дрожала от страха и непонимания. На то, чтобы принять решение, он дал ей три дня. Только он снова всё решил за неё.

Если она испугается и отступит, его безумие может погубить Томаса. Так он обещал ей. Чёрный фантом из давних кошмаров крепко схватил её за горло и на этот раз отпускать не собирался.

Глава 24. Даемонум

«И сказал Господь сатане: откуда ты пришёл? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошёл её».

Книга Иова 2:2

***

После дождя земля в саду была мокрая, хоть бери и выжимай. Несмотря на уговоры экономки, Амелия ворчала и упрямо копалась в грязи, ползая вдоль живой изгороди ранним утром 29 мая 1759 года. Её домашнее серое платье вместе с красивым фартуком были безнадёжно испорчены, отчего Магдалена, пытающаяся хоть как-то помочь воспитаннице, то и дело тяжко вздыхала.

Давненько уже нужно было прополоть здесь землю, выдернуть и выбросить сорняки и иссохшую траву да пересадить из горшков ростки, которые экономка Дарнли так заботливо выращивала в отдельной комнате, за малой гостиной.

Погода благоволила – пасмурно и влажно, и как раз ночью прошёл дождик. Сразу же после завтрака Амелия бросилась заниматься садом, велев Клейтону помочь ей принести купленной на рынке земли. Магдалена поражалась, откуда у девушки взялась эта внезапная тяга к столь «нечистой» работе. Лучше бы она провела время с братом и мужем. Вот они-то нашли общий язык! Успели с утра покататься верхом, и теперь Стерлинг показывал мальчику старые европейские карты в библиотеке.

Амелия перебирала комья земли, утирая запястьем влажный лоб, кусала губы и что-то невнятно бормотала. Когда помощники отошли по делам, и она осталась одна возле зелёных кустов, очередная вспышка гнева заставила её швырнуть инструмент куда подальше и сесть прямо на голую землю. В горле саднило, словно она готова была вот-вот разрыдаться, а руки дрожали. Домашние дела не помогали побороть страх. Два дня прошли, как двадцать. Самые обыкновенные два дня без каких-либо напастей. Джон немного приободрился, он то и дело посылал сестре понимающие взгляды. Он готов был бежать в любую минуту, в отличие от неё самой.

Прислуга занималась домашними поручениями Стерлинга. Он же в это время штудировал донесения Уильяма Питта о британской экспедиции в Гваделупе, где командующие Баррингтон и Хопсон наконец взяли остров, согнав оттуда французов. Обо всём этом Амелия узнала от самого Стерлинга. За последние дни он довольно часто обращался к ней записками, даже желал доброй ночи, хоть ночи её были неспокойными. Она не могла спать, а из-за волнений потеряла аппетит.