Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Называйте как хотите! – с внезапной усталостью ответил Робин. – Я считаю свой отказ проявлением обычного благоразумия, и гордость здесь совершенно ни при чем.

– А как же Англия? – очень тихо спросил Пембрук, по-прежнему глядя на Робина. – Ваш ум, ваши таланты, ваша целеустремленность – сколько пользы они бы могли принести королевству!

– Я считаю, что исполнил свой долг перед Англией, когда помог вам вернуть в ее пределы законного короля, – бесстрастным тоном сказал Робин. – Оставим этот разговор, милорд! Хотя бы потому, что я уже убедил Ричарда, что его в первую очередь должны занимать нужды королевства, доведенного почти до нищеты правлением принца Джона, а не устройство моей судьбы.

– И какой же ответ дал тебе король?! – воскликнул ошеломленный Лестер.

– Он согласился со мной, – сдержанно ответил Робин.

– Святая Дева! – выдохнул Лестер. – Робин, неужели тебе по сердцу балансировать на лезвии ножа?! И ты еще говоришь о благоразумии! Ведь таким поведением ты неминуемо навлечешь на себя немилость Ричарда!

– Да, – с грустью отозвался Робин, – король остался не слишком доволен моим ответом, но все же согласился.

Взяв Марианну под руку, он увлек ее в сторону, остановившись поодаль у окна. Лестер проводил Робина неодобрительным взглядом и порывисто обернулся к Реджинальду:

– А ты почему все это время молчал?!

– Потому что помню неписанное правило Рочестеров, – усмехнулся Реджинальд и искоса посмотрел на Клэренс, которая безмолвно стояла рядом, по-прежнему опираясь на его руку. – Оно гласит: Рочестер сам себе господин. Так, леди Клэр?

Очнувшись от его голоса, Клэренс подняла глаза на Реджинальда и ответила ему печальной согласной улыбкой.

– К тому же я уверен, что Ричард все равно найдет Робину применение. Он не оставит его в покое: Плантагенеты ничуть не менее упрямы, чем Рочестеры! Ричард и Робин в одном очень схожи. При всем своем кажущемся романтизме они оба – жесткие прагматики, не упускающие из складывающихся вокруг них обстоятельств ни одного преимущества для себя.

– Вот как? – улыбнулась Клэренс и внимательнее посмотрела на Реджинальда. – Ваша проницательность делает вам честь!

– Моя проницательность ни при чем, леди Клэр, – улыбнулся Реджинальд. – Просто я давно знаю вашего брата, да и рядом с королем провел несколько лет, так что неплохо изучил обоих.

– Ты чем-то опечалена, сердце мое? – заметил Робин, не спуская с Марианны внимательных глаз. – Что тебя гнетет? Разве ты не рада встретить прежних друзей и познакомиться с новыми? Улыбнись, милая! Ты сегодня такая красивая, что затмеваешь собой всех дам в этой зале!

Он провел ладонью по золотому ожерелью с рубинами, которое обвило шею Марианны. Она перехватила его руку и накрыла своей ладонью, не в силах отвести взгляда от синих глаз Робина, в которых светилась нежная любящая улыбка. Граф Хантингтон откровенно и без всякого стеснения любовался своей женой. Марианна была одета в роскошное платье из сиреневой парчи, украшенное по подолу широкой полосой золотой вышивки. Из-под верхнего платья была видна шелковая туника, белизна которой оттеняла золотистый цвет кожи Марианны. Робин не удержался и дотронулся кончиками пальцев до шеи Марианны, ощутив тепло ее кожи, светившейся, словно драгоценный камень.

Наряд Марианны был так великолепен и так ловко облегал ее стройную фигуру, что она только удивилась, где Робин смог раздобыть его за такое короткое время. Конечно, он не открыл ей своих секретов, когда она спросила, лишь отшутился. Фамильные драгоценности, которые Робин подобрал к ее наряду, пришлось отложить. Ричард прислал графине Хантингтон истинно королевский подарок – целый набор золотых украшений с рубинами: ожерелье, два браслета, пояс и графский венец. Именно они и были сейчас на Марианне. В ее волосах играли блики света, которым заливало залу множество светильников вдоль стен и под потолком. Рубины, вправленные в золотой обруч-венец, указывающий на графское достоинство его обладательницы, вспыхивали красными огоньками.

– Ты ослепительна, милая, словно сама – драгоценный камень, – пошутил Робин.

– Ты тоже прекрасен, мой лорд, – с ласковой улыбкой прошептала Марианна.

Робин был одет в наряд из бархата темно-синего цвета. Из ворота выбивалось пенное кружево рубашки из тончайшего льняного полотна, и такие же кружева на манжетах ниспадали на кисти его рук. На сапогах из черной замши поблескивали золотые шпоры. На груди Робина светлым золотом сияла рыцарская цепь с гербом Рочестеров, а в темных волосах – золотой графский венец. Марианна подумала, что праздничный наряд, в котором она так редко видела Робина, подчеркивает его стать, за милю выдавая в нем воина. Она почувствовала непреодолимое желание поцеловать его и поспешно прикусила губы. Заметив ее усилия, Робин рассмеялся, поддразнивая Марианну веселым, зовущим к себе взглядом.

– Осторожнее, радость моя! – шепнул он. – В знатном обществе не принято, чтобы супруги так откровенно, как ты сейчас, выражали влечение друг к другу. Ты ведь не хочешь, чтобы моя и твоя репутация пострадали?

Заметив лукавые искорки, проскальзывающие в его глазах, Марианна с деланой скромностью опустила взгляд и принялась расправлять складки платья.

– Не сомневайтесь во мне, мой лорд! – уверила она и не менее лукаво улыбнулась: – Пожалуй, мне стоит укрепить нашу репутацию, поприветствовав прежних поклонников.

Пальцы Робина с нежной силой сжали ее запястье, едва Марианна попыталась сделать шаг в сторону.

– Только попробуй! – шутливо пригрозил он. – За каждым твоим приветствием немедленно последует мой вызов! Так мы не доберемся до Веардруна и за месяц!

– Как ты воинственно настроен сегодня, мой лорд! – протянула Марианна и беззаботно рассмеялась.

– Так-то лучше, – улыбнулся Робин, – а то четверть часа назад я подумал, что ты среди гостей увидела облик самой смерти: настолько ты помрачнела!

Улыбка сбежала с губ Марианны, ее ресницы задрожали, когда она посмотрела на Робина.

– Здесь Гай, Робин! – еле слышно сказала Марианна.

– Да, я заметил, – так же тихо ответил Робин, продолжая сохранять на губах вежливую улыбку и одновременно легким наклоном головы отвечая на приветствия гостей, которые старались пройти мимо них как можно ближе, чтобы разглядеть знаменитую чету. Но глаза Робина в то же время оставались неулыбчивыми. Ричард Ли, незаметно для самого себя приблизившийся к Робину и Марианне, расслышал последние слова из их разговора.

– Милорд, я уже обращался к королю с ходатайством о привлечении к суду Гая Гисборна за то, что он подверг пыткам благородную даму, – сказал сэр Ричард, сопроводив свои слова тяжелым вздохом.