Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 1

Пробежав глазами по последним строчкам, Робин не стал оглашать их вслух, спросив аббата:

– Святой отец, письмо адресовано епископу Гесберту. Как оно оказалось у тебя?

Аббат хмыкнул.

– Епископ был в Ярроу, когда получил это письмо два дня назад. Он забыл его забрать или сжечь.

– Странное для епископа Гесберта легкомыслие – оставить письмо с такими новостями! – недоверчиво сказал Вилл.

– Дело не в легкомыслии, сын мой, – рассмеялся аббат. – Епископ Гесберт – человек осторожный и хладнокровный, но иной раз и он может впасть в столь сильное раздражение, что способен выйти из себя. А именно так и случилось. Содержание письма вызвало в нем такой гнев, что он попросту швырнул его на пол. Свиток закатился в угол, там и остался лежать. Как только епископ покинул Ярроу, я подобрал письмо, прочитал и немедленно послал зов лорду Роберту, понимая, насколько важны сведения, изложенные в этом письме.

Мгновение подумав над тем, что сказал аббат, Вилл с сомнением покачал головой.

– Вот как? Что же так разгневало епископа? Он, конечно, приверженец принца Джона, но не думаю, что возвращение Ричарда, которое отныне весьма вероятно, раз местопребывание короля больше не является тайной, могло стать причиной гнева. Опасение – да, но ярость…

– Судя по обрывочным словам, которые вырвались у епископа, полагаю, дело в последних строчках, – с тонкой улыбкой ответил аббат. – Лорд Роберт не дочитал письмо до конца.

– Так дочитай же! – нетерпеливо воскликнул Вилл, посмотрев на Робина.

Робин провел ладонью по пергаменту, норовившему свернуться обратно в свиток, и негромко отчетливо прочитал:

«Льщу себя надеждой, дражайший кузен, что принц не настолько огорчится вестями о своем брате, чтобы лишить меня обещанной милости. Тем более что данное им поручение я почти выполнил, и весьма успешно. Чтобы довершить начатое до конца, мне понадобится едва ли больше недели, после чего я вернусь в Англию и, как только покину корабль, прямиком отправлюсь в Лондон, а уже оттуда – в Ноттингем с обещанным принцем приказом относительно руки леди Марианны. Уверен, что упоминание о ней вызвало сейчас у тебя на лице выражение неудовольствия. Я согласен с тобой, Гесберт, она чересчур своенравна. И все же я желаю получить ее в жены и получу, нравится это тебе или нет. Всегда почитающий тебя, Роджер Лончем».

– Выражение неудовольствия! – фыркнул аббат, едва Робин закончил читать письмо. – Мягко сказано. Гримаса злобы, едва ли не ненависти, вот что выражало лицо епископа!

Робин внимательно посмотрел на аббата, а Вилл удивленно вскинул бровь и тихо рассмеялся.

– Поразительно! Такое чувство, что леди Марианна – средоточие всех помыслов, страстей и дорог! Гай Гисборн стремится к ней, Роджер Лончем зазывает в сваты самого принца Джона. А чем недоволен епископ? Ему-то что за дело до нее?

– Во-первых, у епископа свой интерес в судьбе леди Марианны, – отозвался аббат. – Чем дольше она остается не замужем, тем сильнее он надеется, что ему удастся заполучить ее в монахини, а после смерти Гилберта Невилла прибрать к рукам все, чем владеет отец леди Марианны. Король Ричард отыскался, но о графе Линкольне вестей так и нет. Если Реджинальд Невилл не вернется, его сестра станет единственной наследницей. Наследство же так велико, что, достанься оно церкви, епископ Гесберт обоснованно может рассчитывать на внимание его святейшества к своей персоне. Не удивлюсь, если он спит и видит себя кардиналом!

– Сэр Гилберт Невилл – человек немолодой, но и не старый. Он может прожить еще годы и годы. Если его сын и наследник окажется жив и объявится в Англии до того, как сэр Гилберт почиет с миром, какой выйдет прок для епископа от пострига леди Марианны? – возразил Вилл.

– Приданое, которое могло достаться ее супругу, но достанется церкви. Это не так уж мало.

– Но и не так много, чтобы епископ Гесберт продолжал видеть в снах кардинальскую шапку, – в тон аббату сказал Вилл.

– Сын мой! Кроме властолюбия и алчности епископу Гесберту ведомы и иные страсти! – нравоучительным тоном заметил аббат.

Робин, до сих пор не вступавший в разговор, глубоко вздохнул.

– Очевидно, что ты подошел к тому самому «во-вторых», святой отец. В чем оно заключается?

– В том, что епископ сам вожделеет леди Марианну, – ответил аббат и, услышав насмешливое фырканье Вилла, строго поднял палец. – Это не есть вожделение плоти, как ты, наверное, подумал, сын мой. Епископ Гесберт хочет заполучить леди Марианну в свою власть совершенно из иных соображений.

– Каких?

– Ему очень не нравится ее нрав – слишком свободный, ее дух – чересчур твердый. Леди Марианна – такая, как она есть, – сильно раздражает епископа Гесберта, будто самим своим существованием бросает ему вызов. И он хочет…

Аббат замялся, прищелкнул пальцами, пытаясь найти верные слова.

– …уничтожить ее, – помог Робин. – Если не умертвить, то сломать ее дух.

– Верно! – воскликнул аббат, благодарно кивнув Робину, и, задумчиво прищурив глаза, протянул: – Не так давно мне довелось видеть епископа рядом с леди Марианной. Чисто кот, охотящийся на птичку. Голос вкрадчивый, а в глазах такой огонек, словно скажи она неосторожное слово – и он тут же поймает ее в свои когти! По счастью, возле нее был Гай Гисборн, и если епископ охотился на леди Марианну, то сэр Гай стерег ее, как неусыпный сторож. Сам ответил на коварный вопрос, заданный леди Марианне, и тут же увел ее подальше от епископа.

– Теперь ты понимаешь, почему мой приказ остается в силе? – спросил Робин Вилла, когда аббат оставил их за столом одних на недолгое время.

Вилл невозмутимо пожал плечами.

– Ты все объяснил по дороге сюда – нет нужды повторять. Но, Робин, – Вилл выразительно поднял бровь, повторяя слова аббата: – По счастью, возле нее был Гай Гисборн…

Понимая, на что намекает Вилл, Робин улыбнулся в знак того, что принимает вызов, и тоже ответил словами аббата:

– Сэр Гай стерег ей, как неусыпный сторож. Не защищал или оберегал, а стерег. Ты чувствуешь разницу?

Вилл насмешливо покачал головой.

– Нет, не чувствую. А ты ее, разумеется, видишь?

– Разумеется, – подтвердил Робин, поднося к губам кубок с вином, и, сделав маленький глоток, сказал: – Она в слове, которое употребил наш славный аббат, описывая то, чему стал очевидцем. Стерег.

Вилл пренебрежительно покривил губы.

– Молвил слово, первым пришедшее ему на ум.

– В том-то и дело. Раз это слово пришло ему на ум первым, значит, в нем и заключается суть отношения Гая к леди Марианне. В противном случае он высказался бы иначе.

– Это всего лишь слова, Робин. Суть одна, но может быть выражена разными словами.

– Никогда! – уверенно заявил Робин, отводя довод Вилла. – В каждом слове заключен собственный смысл, не присущий другому слову.