Лоретта Чейз - Не совсем леди

– Вы правы. Я должна поблагодарить вас за то, что вы вмешались.

– Ну что вы! Мне приятно было оказать вам поддержку. Ваши конюхи не воспринимают вас всерьез, а мой отец не воспринимает всерьез меня, точнее, мою работу. По его мнению, это не что иное, как бумагомарание. – Дариус вздохнул, вспоминая, с какой непростительной легкостью отнесся его отец к годам кропотливых исследований и сложных экспериментов, усилий, которые его сын потратил на то, чтобы облечь плоды своего труда в простую форму, понятную любому фермеру, а не только образованному человеку.

Хотя Дариус давно уже привык к тому, что отец его недооценивает, когда он снова об этом вспомнил, в его душе вспыхнуло негодование.

Впрочем, подумал он, зачем так волноваться? Совсем не дело давать волю чувствам и позволять им возобладать над разумом.

Последовало неловкое молчание, затем Шарлотта сказала:

– Возможно, отец не признает ваши заслуги, потому что ожидает от вас чего-то большего…

Карсингтон горько усмехнулся:

– Ничего он от меня не ожидает – просто старик уверен, что я ни на что не годен.

– Нет-нет, вы заблуждаетесь. Ваш батюшка ожидает от вас очень многого, – с жаром проговорила Шарлотта.

Дариус повернул голову и посмотрел на ее точеный профиль.

– А вы, оказывается, сентиментальны, – насмешливо заметил он.

– Я не член вашей семьи и сужу со стороны, а со стороны виднее. К тому же хорошо знакома с лордом Харгейтом…

Дариус словно услышал щелчок в сознании, он наконец понял, в чем дело. Это был ответ на вопрос, но он решил отложить его на время для того, чтобы при случае рассмотреть все более подробно.

– И что же такое вы увидели со стороны, интересно знать?

– Лорд Харгейт предъявляет к сыновьям более высокие требования, чем все остальные аристократы к своим детям, – убежденно сказала Шарлотта. – Если он недоволен вашими достижениями, то это происходит, потому что он верит: вы способны на большее. Согласна, он очень требователен; некоторые даже находят его деспотичным. Но если вы огорчили или разочаровали его, он так прямо и говорит вам об этом.

– Да, верно. Вот только речи весьма пространны и изобилуют подробностями. Если он услышит о состоянии моей дороги и об аварии, в которую вы попали, мне не поздоровится! – Дариус рассмеялся. – Собственно говоря, почему «если»? Слух об этом неприятном инциденте обязательно дойдет до его ушей. К тому же нельзя сбрасывать со счетов мою бабушку, которая знает все обо всем на свете: уж она-то всенепременно доложит ему о случившемся.

Шарлотта кивнула:

– Скорее всего так и будет, но вы не должны обращать внимание на то, что они скажут. В том, что произошла авария, виноваты не вы, а я. Я не в первый раз ехала по дороге, изрытой ухабами, и это сельская местность, в конце концов. Несчастье случилось, потому что я отвлеклась. – Шарлотта слегка покраснела, и на этот раз Дариус не удивился.

Вскоре она вновь сделалась бледна, ее губы сжались в тонкую линию.

– Вы расстроились из-за лошади, – догадался он.

– Да, очень! – В глазах Шарлотты стояли слезы. – Просто поверить не могу, что я была так глупа, беспечна и подвела ее, бедняжку. Наши животные доверяют нам, и мы несем за них ответственность. Белинда полагалась на меня, думала, что я ее не подведу, а я обманула ее доверие. Впрочем, могло получиться еще хуже, если бы этот ужасный Фьюкс причинил ей еще больший вред.

– С вашей кобылой не случилось ничего страшного, – утешил Шарлотту Дариус, – и вы не должны думать о том, что могло бы случиться, но не случилось, потому что это бессмысленно.

– Конечно, бессмысленно. – Шарлотта вытерла глаза и попыталась улыбнуться. – Не обращайте на меня внимания. Я чувствую себя сейчас как последняя идиотка, и мне это противно. – Она огляделась по сторонам. – Господи, да куда же это я иду, дом ведь совсем в другой стороне!

– Я и сам засомневался, но боялся спросить. В глубине души я надеялся, что вы ведете меня «налево».

– Налево? – удивилась Шарлотта.

– Ну да, так сказать, сбиваете с пути истинного на путь греха.

Шарлотта вопросительно смотрела на него, словно пытаясь понять, шутит он или нет.

– Любой мужчина втайне всегда на это надеется, – усмехнулся Карсингтон.

Щеки Шарлотты покрылись румянцем, и от этого она стала еще привлекательнее.

– Я так и знала, – с досадой сказала она.

– Что вы знали?

– Какая разница? Не обращайте внимания. – Она повернулась так резко, что, зацепившись каблуком за подол, порвала платье, да еще при этом чуть не упала.

Дариус бросился к ней, но наступил на юбку и еще сильнее порвал ее. Шарлотта вскрикнула, но Дариус, потеряв равновесие, все же сумел схватить ее. Они упали вместе, причем Шарлотта приземлилась прямо на него.

Именно в этот день после долгих уговоров Гудбоди Дариус в первый раз в жизни надел шляпу, которая, хотя и съехала набок, все же смягчила удар при падении и, возможно, спасла Дариуса если не от сотрясения мозга, то уж наверняка от шишки и синяка.

Шарлотта сразу же попыталась подняться, и в тот же момент Дариус услышал треск рвущейся материи.

– Вставайте же! – резко скомандовала она. – Вы лежите на моем платье.

– Нуда, платье подо мной, но вы-то на мне, – раздраженно отозвался Дариус.

– Приподнимите ногу, идиот! – Потеряв терпение, Шарлотта изо всей силы дернула за юбку как раз в тот момент, когда Карсингтон слегка сдвинулся с места, освобождая платье. В итоге она потеряла равновесие и опрокинулась головой вниз, смешно взмахнув ногами: подол ее платья соскользнул, и под ним обнаружились не только грязные ботинки, но и стройные ножки в тонких чулочках.

Хотя Шарлотта напоминала сейчас перевернутую вверх тормашками черепаху, у Дариуса не было времени на то, чтобы посмеяться или вдоволь полюбоваться открывшимися щиколотками, потому что ему пришлось защищаться от Шарлотты, которая попыталась его ударить. К счастью, он опередил ее, схватив за руку.

– Пустите! – Шарлотта ни на миг не прекращала сопротивление. – Не смейте меня трогать!

Дариус зажал ей рот рукой.

– А вы не орите! – прошипел он, понимая, что его в любой момент могут застукать с девицей в компрометирующем положении.

Однако Шарлотта не слушала его: она извивалась как змея, пинала его и махала руками во все стороны.

В конце концов Дариусу все это стало страшно надоедать, он, отпустив ее руку, попытался оттолкнуть Шарлотту.

Резко дернувшись, она попыталась встать на четвереньки, но вместо этого оказалась верхом на Дариусе, что ввергло ее в еще большую панику. Шарлотта засуетилась и, неловко пытаясь с него сползти, нечаянно угодила коленкой ему в пах.

Карсингтон взвыл, согнулся, и тут сквозь боль услышал: