Барбара Эрскин - Королевство теней

Клер спала глубоким, тяжелым сном без сновидений. Когда она проснулась, то снова подошла к зеркалу и долго-долго глядела на себя. При дневном свете ее эйфория ослабела. Она не должна позволять себе надеяться, еще нет. Пока слишком рано. Это может быть ложная тревога: изменение образа жизни, переживания, внезапные резкие перепады эмоционального стресса – все могло быть причиной задержки. Она не должна никому говорить. Еще не время. Если она беременна, то это будет ее тайна. Она не пойдет даже к врачу – слишком уж много было этих врачей. И не скажет Нейлу. Ребенок не Нейла, а ее. И главное, ей не следует говорить Полу. Как странно – одним из первых ее побуждений, когда она лежала перед рассветом, было дотянуться до телефона и позвонить Полу. Но он не должен знать. Ребенок не может быть от него. Они больше не были женаты ни в каком смысле, кроме юридического, и скоро она предпримет шаги, чтобы покончить и с этим. Тогда она будет совершенно свободна.

Клер подошла к окну и выглянула. Обычно это было первое, что она делала поутру. Каждое утро она выглядывала из окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха, невзирая на сырость и холод. Сегодня она поначалу позабыла и о воздухе и об окне.

Сад окутало белое покрывало снега. Клер нахмурилась. Это объясняло зловещую тишину ночи. Как будто весь окружающий мир обрушился... Распахнув окно, она высунулась, облокотившись на гранитный подоконник, чувствуя на лице холодное чистое дыхание снегопада.

Пол дремал у камина, когда Арчи позвал его к телефону. После того, как он положил трубку, он долго сидел на месте, потом медленно встал. Кэтлин смеялась, пока говорила с ним.

– Это было так очевидно! Они даже не старались ничего скрыть. После того, как они вернулись из Берика, она поехала прямо в Данкерн. Клер открыто использует гостиницу как свой офис. Они думают, что вы сдались и уехали в Лондон.

Пол тряхнул головой.

– Где Форбс?

– Он здесь. – Пол услышал мурлыканье в ее голосе. – – И будет здесь ближайшую пару недель. Я об этом позабочусь. Предоставьте Нейла Форбса мне.

Она сказала ему, что ее выселили из квартиры.

– Пожалуйста, Нейл, ради того, что было. Позволь мне пожить у тебя хотя бы несколько дней, пока я не подыщу другое жилье.

К тому времени, когда он вечером вернулся домой, она уже доставила на его квартиру четыре чемодана и две сумки и собственноручно втащила их по крутым лестницам.

– Я буду спать на софе. Клер никогда не узнает. – Она произнесла это смиренно, словно признав поражение.

Нейл старался не встречаться с ней взглядом, пытаясь скрыть удивление и злость.

– Кэт...

– Пожалуйста, Нейл, не заставляй меня умолять.

Она провела много времени, тщательно подбирая косметику и одежду в сдержанном стиле, который был не в ее вкусе, но – она вынуждена была признать, – придавал ей эффектный, даже элегантный вид. Волосы ее были свежепокрашены, а ногти наманикюрены. Она выглядела на миллион долларов, и это вселяло в нее уверенность. Не осознавая того, она излучала харизму, которая была присуща ей только на сцене, и Нейл, тоже бессознательно, уже поддавался ей.

– Позволь мне пригласить тебя на ужин, чтобы отблагодарить. – Кэтлин улыбнулась свободно, легко, скрывая напряжение нервов. Никакого эмоционального шантажа, никаких сцен. Карты подсказали ей, что делать.

Нейл устал. Он пытался дозвониться до Данкерна, но оказалось, что там повреждена линия. В голосе Клер, когда он сказал ей, что не сможет приехать на уик-энд, он услышал потрясение, и это его разозлило. Он не хотел чувствовать себя связанным, не хотел никаких постоянных отношений. В Эдинбурге на него свалилась масса дел – после заявления «Сигмы» телефон звонил не умолкая.

Казалось, на всем свете только три человека не позвонили ему – Дуг Варнер, Пол Ройленд и Клер. Он гадал, почему она так поступила, пока яростно накручивал диск телефона, вновь и вновь набирая номер Данкерна. Почему она не упомянула о сделке? Ведь Пол должен был сказать ей! Он должен был как-то получить ее подпись. Или он обманул ее? Смошенничал? Использовал какие-то тайные связи, чтобы обойти закон? Клер не могла лгать. Теперь он понимал, каким глубоким и страстным было ее родство с Данкерном. Внезапно он спросил себя, знает ли она о продаже вообще. Он нахмурился и снова с проклятиями стал набирать номер. Может, все-таки поехать туда или стоит подождать?

Отставив телефон, он откинулся на софе и провел рукой по лицу, Он сегодня не ходил обедать и он слишком устал, чтобы ехать куда-то ужинать. Вместо этого Кэтлин приготовила мюсака [16]так, как он любил.

Она раздевалась в ванной. Приняла ванну с ароматическим маслом, которое нравилось Нейлу, – он сам ей его подарил. Надела длинную черную ночную рубашку, отделанную кружевами, купленную сегодня у Дженнерса. Ее волосы были распущены с легкой небрежностью. Макияж Кэтлин оставила таким же тщательным, только стерла помаду. Будь осторожна. Ничего яркого или бросающегося в глаза.

Игнорируй его, пока готовишь пунш. Играй хладнокровие. Помни о картах.

Пол оставил записку Антонии, которая уехала вместе с Сарой на почту в Данкелде.

«Клер вернулась в Данкерн. Я собираюсь привезти ее домой, Помните, что мы решили. Это для ее блага. Помните, что мы все ее любим. П.» Арчи тоже ушел по делам. Дом был пуст. Пол забросил пальто в машину, потом медленно, словно что-то напоследок вспомнив, снова прошел в дом. Заглянул в гостиную, потом в кабинет. Верхний ящик письменного стола Арчи был на пару дюймов выдвинут. Пол опасался, что он будет заперт. Он знал, что внутри лежит связка ключей, каждый из которых был методично отмечен ярлычком. Пол выдвинул ящик и достал ключи. В оружейной стоял высокий застекленный шкаф. Там были личные ружья Арчи, ружья отца Клер и Джеймса, а также несколько антикварных образцов, включая два мушкета времен восстания 1745 года – раньше они висели скрещенными над дверью, пока полиция не предупредила Арчи, что лучше держать их под замком. Все они были тщательно пронумерованы и расставлены по порядку. Пол немного постоял, глядя на них, потом, надев перчатку, нашел нужный ключ на кольце и отпер дверь шкафа. Распахнув его, он любовно погладил стволы. Прекрасный «парди», два «ремингтона», духовые ружья, с которыми в отрочестве не расставался Джеймс, за что их сильнейшим образом недолюбливала Антония. Рука Пола сомкнулась на стволе одной из охотничьих винтовок. Он отпер задвижку, державшую ее на месте, вынул винтовку, взвесив ее в руке, затем повернулся к сейфу, где Арчи держал боеприпасы. Отперев его, он достал из коробки пригоршню патронов и высыпал их в карман пиджака. Затем, закрыв сейф, а также шкаф с ружьями и дверь комнаты, Пол вернул ключи в ящик стола Арчи. Тот, конечно, заметит пропажу винтовки через несколько часов, но Пол сумеет это объяснить.