Джо Фергюсон - Радуга любви

Он грациозно поднял руку, салютуя вилкой с большим куском кекса.

– Не сомневайтесь, Саманта. Когда мне понадобится хорошенькая леди, похищающая сердце моего героя, прообразом непременно будете вы.

– Очень лирично, – в том же шутливом тоне ответила Саманта. – Если ваш сюжет будет закручен так же, как те истории, что вы рассказываете, вы быстро распродадите весь тираж до последнего экземпляра.

Джоул сменил тему и заговорил о купленной ими собачьей упряжке. Здесь Лондон, с его опытом проводника, обнаружил большие познания. Тропа была короче и уже, чем та, по которой шли они с Кевином. Крутые склоны пугали даже самых стойких собак, тащивших, словно лошади, тяжелый груз.

В приятном обществе время летело незаметно. Никакие аргументы Джоула не могли убедить Джека изменить планы и отказаться от похода на юго-восток. Стюарт, широкий приток Юкона, находился намного южнее Гранд-Форкса, так же как Доусон – севернее. Джек предварительно разговаривал с первыми золотоискателями, отправившимися туда более пятнадцати лет назад. Ободряющие сведения вдохновили его на эту поездку, он мечтал проникнуть в места, где горстка энтузиастов застолбила несколько участков. Лондон рассказал, что был контрабандистом, прежде чем примкнул к береговой полиции Сан-Франциско и стал вылавливать бывших конкурентов. Он побывал не в одной переделке, и проблема выживания в бескомпромиссном Юконе не вызывала у него беспокойства.

Несмотря на выказываемое им пренебрежение к домашнему уюту, он явно получал удовольствие от горячей пищи, которую хозяйка снимала прямо с плиты. Чтобы приготовить угощение, Саманта совершила набег на погребок, где была отложена провизия для рождественских праздников.

Гость продолжал развлекать их историями о «золотой лихорадке», где было больше вымысла, чем реальных фактов. Однако все ему верили, несмотря на экзотические подробности.

Удивительные вещи подчас случались на тропах. Кто-то тащил рюкзак с котятами, чтобы выгодно продать их на севере одиноким старателям и получить баснословную прибыль. Какая-то женщина на кривобоких санях везла чугунную печку, надеясь открыть в Доусоне пекарню.

К сожалению, вечер подошел к концу. От избытка впечатлений Саманте не хотелось спать, но, едва коснувшись головой подушки, она погрузилась в сон.

Утром Саманта проснулась от звуков приглушенного пения. Приподнявшись на локте, она увидела Джоула. Он сидел у печки, стараясь не шуметь, и вытирал мыльную пену с лица. Саманта любила смотреть, как Джоул бреется.

Услышав легкий скрип кровати, он повернулся и, заметив, что Саманта за ним наблюдает, улыбнулся. Положил бритву на стол и подошел к ней. У Саманты перехватило дыхание, когда он взял в ладони ее лицо и запечатлел на губах поцелуй. Она обвила руками его шею.

– О, Сэм, – прошептал Джоул, – как я тебя люблю! Быть так близко и в то же время так далеко – более изощренной пытки не придумаешь.

– Джоул, ты сказал Кевину? – требовательно спросила Саманта. – Если он…

– Они с Лондоном отправились с собаками на утреннюю пробежку. Позволь им эту маленькую забаву. – Джоул весело подмигнул, и Саманта без труда догадалась, какую байку он придумал, чтобы остаться дома. – Счастливого Рождества, любовь моя!

– И тебе того же, дорогой. – Она расслабилась, уютно устраиваясь у него на руках. – Я хотела бы подарить тебе к празднику то, чего ты больше всего хочешь.

– Больше всего я хочу тебя, – севшим от страсти голосом произнес он.

Снаружи донесся лай, известив о возвращении мужчин.

– Оденься, пока они не пришли, любовь моя, – ласково сказал Джоул. – Мы отпразднуем Рождество так скоро, как только сможем.

– Да… скоро. – Саманта ласкала его руку, лежащую у нее на щеке, и столько печали было в ее взгляде. Собрав одежду, она бросилась на чердак одеваться. Единственное место, где можно уединиться.

Четверть часа спустя она выскочила из хибары навстречу мужчинам. Рождественское поздравление вызвало улыбки на их покрасневших от ветра лицах. В свою очередь Саманта с удовольствием приняла приглашение прокатиться по льду.

Подоткнув под нее одеяло, Джоул поклялся все рассказать Кевину, как только уедет Лондон. Он слушал объяснения молодого писателя из Сан-Франциско, как пользоваться нартами, и был рад получить совет от человека, который провел так много времени с погонщиками собачьих упряжек.

Саманта со своего плоского ложа вполоборота смотрела на возлюбленного. Ее лицо было скрыто капюшоном, когда она одними губами сказала:

– Я люблю тебя.

Джоул ухмыльнулся и, похлопав ее по плечу, крикнул:

– Поехали!

Рождество нынче было особенным благодаря Саманте. Он улыбнулся, молча празднуя то, чего никто не в силах разрушить – любовь, которая принесет ему все, о чем он мечтал.

Саманта откинула запорошенный снегом капюшон и вошла в конюшню.

– А-а, это ты, Сэм.

Она улыбнулась.

Джоул опустил на пол вилы и тщательно разровнял сено. С каждой тонны набегало почти по тысяче долларов, и не хотелось тратить почем зря ценный корм. Мужчины не раз советовались между собой, продать или не продать лошадь. Слишком дорого обходилось ее содержание. И хотя прямо они об этом не говорили, их колебания нетрудно было понять. Если, как в прошлом году, у них кончится провизия, они смогут питаться кониной.

– Я почти закончил. – Джоул перенес вилы на другую сторону крошечного сарая и воткнул в землю. Зубцы вошли неглубоко.

– Замерзла?

Он поднял голову и улыбнулся:

– Как камень. И это внутри сарая. Теперь ты поняла, какие здесь зимы?

– Мне холодно, – прошептала Саманта без тени юмора, что с ней редко случалось, взяла его руки и обвила вокруг себя. – Мне очень холодно. Но не только из-за погоды. Последний раз ты держал меня вот так два месяца назад. На Рождество. Я очень соскучилась по твоей ласке, Джоул.

Он со стоном прижался губами к ее жаждущим губам. Знала бы она, как часто он мечтал о повторении той ночи.

Джоул взял Саманту за руку и, подняв керосиновую лампу, провел ее ко второму стойлу. Повесил лампу на крюк у них над головой, расстелил на сене шерстяную попону и опустился на нее, увлекая за собой Саманту.

На губах у нее заиграла улыбка, когда Джоул поцеловал ее в холодную щеку. Саманту бросило в жар. Она привлекла Джоула к себе и крепко обняла, охваченная желанием. Джоул отыскал пуговицы на ее блузке и внезапно замешкался. Если он разденет Сэм, она может обморозиться. В конюшне минусовая температура. И какой бы сильной ни была их страсть, она их не согреет. Джоул застонал, кляня с досады весь свет и желая, чтобы Кевин попал в пургу. И чтобы его замело снегом в Доусоне на всю зиму!