Ханна Хауэлл - Бесстрашный горец

Не обращая внимания на молодого Натана, стоявшего на пороге хижины, в которой хранились лекарственные тра­вы, и не спускавшего с нее глаз, Фиона слушала Мэб. Та рассказывала ей, какие травы у нее есть, как она их собира­ла и что потом с ними делала. Фиона пришла к выводу, что, когда эта женщина не пытается приготовить что-нибудь сверхъестественное, никакая опасность от ее лекарств ни­кому не грозит, поскольку она худо-бедно разбирается в травах и умеет изготовить простейшие микстуры и мази. «Может быть, как-нибудь удастся убедить ее не экспери­ментировать?» – с надеждой подумала Фиона.

Однако ей требовалось немало усилий, чтобы сосредо­точить внимание на том, что рассказывает ей Мэб, поскольку мысли ее были заняты совсем другим: о чем хотел Эван поговорить с Саймоном наедине. Как она ни старалась, она не могла припомнить всего, что рассказывала юноше. Ос­тавалось лишь надеяться, что Саймой тоже этого не по­мнит. Если Эван хочет узнать у него, кто она такая и отку­да, то пускай узнает об этом как можно позже. Возможно, это и глупо, но Фионе он нравился, и ей хотелось подольше задержаться в Скаргласе, чтобы выяснить, испытывает ли и он к ней какие-то чувства. Вполне вероятно, что она ему абсолютно безразлична. Что ж, в таком случае ее ждут глу­бокое разочарование и боль, однако, как бы там ни было, она должна узнать правду.

Мэб начала рассказывать, как она смешивает микстуру, какие травы для этого использует, и Фиона, отрешившись от своих мыслей, стала внимательно слушать, но в этот мо­мент в хижину вошел светловолосый мальчуган, сын Мэб. Фиона улыбнулась мальчику и выпроводила их обоих из хижины, заверив Мэб, что сама приготовит лекарство. Они договорились встретиться в комнате Саймона, и Фиона за­нялась микстурой. Большого опыта в этом деле у нее не было, однако она не сомневалась, что справится.

Она уже почти закончила готовить микстуру, как вдруг почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной, и, даже не оглядываясь, догадалась, что это Эван. То, что она после нескольких дней знакомства уже узнает его запах, вызвало у Фионы легкую грусть. Похоже, с каждым часом она при­вязывается к нему все сильнее, а вот в его чувствах она не была уверена. Скорее всего она ему безразлична. Медленно повернувшись, Фиона взглянула ему прямо в глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Эван, сцепив руки за спиной, чтобы подавить желание прикоснуться к де­вушке.

– Боишься, что я готовлю для тебя и твоих людей яд? – Заметив, что Эван удивленно вскинул темные брови, Фио­на покачала головой. – Не глупи. Я просто пытаюсь по­нять, какие травы Мэб добавляла в эту микстуру. Она ушла, не успев мне об этом рассказать.

Эваи подошел к ней вплотную и понюхал содержимое маленькой мисочки. Фиона стояла от него так близко, что тело его напряглось. Она прерывисто вздохнула, при этом ее грудь легонько коснулась его груди, и он едва сдержал стон. Боясь, что потеряет контроль над собой, он поспешно ухватился руками за край стола, возле которого стояла Фи­она. Их лица почти касались друг друга. Девушка лихора­дочно облизнула губы. Эван почувствовал прилив такого острого желания, что сердце его затрепетало в груди.

– Ты считаешь, что эта микстура помогает разглажи­вать шрамы? – тихо спросил он.

– Нет, – ответила Фиона и поспешно прижала руки к бокам, борясь с желанием обнять его.

– Они у тебя не настолько страшные.

Эван легонько коснулся губами одного из шрамов на щеке, и Фиона затрепетала. Она повернула голову, намереваясь что-то сказать, и губы ее скользнули по его губам. Эван сдавлен­но застонал, и внезапно Фиона оказалась в его объятиях. Ни секунды не раздумывая, она обхватила его за шею обеими руками. Жаркая волна, которую вызвало прикосновение его губ, пробежала по всему телу. Ноги у нее подкосились, и, чтобы не упасть, она еще теснее прильнула к Эвану.

Он коснулся языком ее губ, и она послушно приоткры­ла рот. Глухо застонав, Эван провел языком по ее губам, после чего язык скользнул в ее рот желанным гостем. Фио­на почувствовала такое сильное желание, противиться ко­торому у нее не было сил.

Внезапно Эван разжал объятия, и ей пришлось крепко ухватиться за край стола, иначе она непременно упала бы прямо на землю. Она взглянула Эвану в глаза: они по-преж­нему были затуманены страстью, однако лицо его выража­ло смятение.

– Я не должен был этого делать, – хрипло проговорил он. – Больше этого никогда не случится, – прибавил он уже спокойнее и, круто повернувшись, вышел из хижины.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Фиона проводила его взглядом. Теперь у нее было доказа­тельство того, что она ему так же небезразлична, как и он ей. Ясно было также и то, что он преисполнен решимости подавить это чувство во что бы то ни стало. Медленная улыб­ка расплылась на теплых от поцелуя губах Фионы. Она ма­шинально оправила юбку, думая о том, что они с Эваном Макфингелом идеально подходят друг другу. Она не сомне­валась, что он ее вторая половинка, ее судьба. И если Эван считает, что ему удастся от нее избавиться, она готова дока­зать ему, как он ошибается, и непременно это сделает.

— Где сэр Эван? – спросила Фиона Грегора.

Тот взглянул на нее с улыбкой, однако Фиона сделала вид, будто не замечает этого.

В течение трех дней она старалась держаться к Эвану как можно ближе, а он, напротив, все время пытался ус­кользнуть от нее. Она начала опасаться, что ошиблась, что их поцелуй не произвел на Эвана такого сильного впечат­ления, как на нее. Может быть, он просто пытался польстить ей, сказав, что шрамы у нее на щеках не такие уж безобраз­ные. Мужчины имеют обыкновение хвастаться своими шра­мами, однако предпочли бы, чтобы женщины их не имели.

– Он уехал час назад, – ответил Грегор. – Взял с собой шестерых людей и отправился искать Греев.

Фиона хмуро взглянула на ворота замка:

– Интересно, от кого он сбежал, от меня или от своего отца?

– От вас обоих. – Грегор расхохотался, заметив, что Фиона вспыхнула.

– Знаешь, Эван совсем не умеет общаться с женщина­ми, – вмешался в разговор Натан, и его голубые глаза заис­крились от смеха. – Если хочешь поймать его, тебе придет­ся действовать очень быстро.

Первым побуждением Фионы было убедить Натана, что она не собирается гоняться за его братом, но, вздохнув, она решила ничего ему не говорить. Все равно он никогда ей не поверит. Она почувствовала себя неловко оттого, что бра­тья Эвана догадались, какую игру она затеяла, но, пораз­мыслив, пришла к выводу, что ничего страшного в этом нет. Похоже, они вовсе ее не осуждают.

– Что ты имел в виду, говоря, что Эван не умеет об­щаться с женщинами? – спросила она Натана. – Они ему безразличны?